Неточные совпадения
Потом мало-помалу место живого горя заступило немое равнодушие. Илья Ильич по целым часам смотрел, как
падал снег и наносил
сугробы на дворе и на улице, как покрыл дрова, курятники, конуру, садик, гряды огорода, как из столбов забора образовались пирамиды, как все умерло и окуталось
в саван.
Владимир очутился
в поле и напрасно хотел снова
попасть на дорогу; лошадь ступала наудачу и поминутно то въезжала на
сугроб, то проваливалась
в яму; сани поминутно опрокидывались; Владимир старался только не потерять настоящего направления.
Так шли годы. Она не жаловалась, она не роптала, она только лет двенадцати хотела умереть. «Мне все казалось, — писала она, — что я
попала ошибкой
в эту жизнь и что скоро ворочусь домой — но где же был мой дом?.. уезжая из Петербурга, я видела большой
сугроб снега на могиле моего отца; моя мать, оставляя меня
в Москве, скрылась на широкой, бесконечной дороге… я горячо плакала и молила бога взять меня скорей домой».
Куропатки иногда так привыкают к житью своему на гумнах, особенно
в деревнях степных, около которых нет удобных мест для ночевки и полдневного отдыха, что вовсе не улетают с гумен и, завидя людей, прячутся
в отдаленные вороха соломы,
в господские большие гуменники, всегда отдельно и даже не близко стоящие к ригам, и вообще
в какие-нибудь укромные места; прячутся даже
в большие
сугробы снега, которые наметет буран к заборам и околице, поделают
в снегу небольшие норы и преспокойно
спят в них по ночам или отдыхают
в свободное время от приискиванья корма.
Снег валил густыми, липкими хлопьями; гонимые порывистым, влажным ветром, они
падали на землю, превращаясь местами
в лужи, местами подымаясь мокрыми
сугробами; клочки серых, тяжелых туч быстро бежали по небу, обливая окрестность сумрачным светом; печально смотрели обнаженные кусты; где-где дрожал одинокий листок, свернувшийся
в трубочку; еще печальнее вилась снежная дорога, пересеченная кое-где широкими пятнами почерневшей вязкой почвы; там синела холодною полосою Ока, дальше все застилалось снежными хлопьями, которые волновались как складки савана, готового
упасть и окутать землю…
Со свечой
в руке взошла Наталья Сергевна
в маленькую комнату, где лежала Ольга; стены озарились, увешанные платьями и шубами, и тень от толстой госпожи
упала на столик, покрытый пестрым платком;
в этой комнате протекала половина жизни молодой девушки, прекрасной, пылкой… здесь ей снились часто молодые мужчины, стройные, ласковые, снились большие города с каменными домами и златоглавыми церквями; — здесь, когда зимой шумела мятелица и снег белыми клоками
упадал на тусклое окно и собирался перед ним
в высокий
сугроб, она любила смотреть, завернутая
в теплую шубейку, на белые степи, серое небо и ветлы, обвешанные инеем и колеблемые взад и вперед; и тайные, неизъяснимые желания, какие бывают у девушки
в семнадцать лет, волновали кровь ее; и досада заставляла плакать; вырывала иголку из рук.
— Ведь вишь, — сказал, между прочим, Ипатов, прислушиваясь к завываньям ветра, — какие ноты выводит! Лето-то уж давно прошло; вот и осень проходит, вот и зима на носу. Опять завалит кругом
сугробами. Хоть бы поскорее снег выпал. А то
в сад выйдешь, тоска
нападет… Словно развалина какая-то. Деревья ветками стучат… Да, прошли красные дни!
Перед оставшимися на поле вдруг сформировалась новая живая и страшная картина: бревно сшибло сошки и весь замет, за которым скрывался
в секрете Флегонт, а потом, перескочив через него, оно ткнулось и закопалось другим концом
в дальнем
сугробе; Сганарель тоже не терял времени. Перекувыркнувшись три или четыре раза, он прямо
попал за снежный валик Храпошки…
Вдруг лошадь куда-то ухнула под ним и, завязши
в сугробе, стала биться и
падать на бок.
Их даже нельзя было гонять на водопой к колодцу, потому что они завязали
в сугробах и
падали, и люди должны были их вытаскивать и волочь домой — что было очень трудно.
Недели полторы тому, как она
в бане парилась, а оттуда домой пошла очень уж налегке да, говорят еще, на босу ногу, а на дворе-то было вьюжно и морозно. Босыми-то ногами, слышь,
в сугроб попала, ну и слегла на другой день. Много ли такой надо? Сам знаешь, какая она телом нежная, не то что у нас, простых людей, бабы бывают, той ни вьюга, ни
сугроб нипочем.
Первые собираются толпами и стараются улететь как можно подальше от зимы с ее увеселениями, рецензиями, единицами,
сугробами, вторые же берут лапы
в зубы, безмятежно засыпают и будут
спать, несмотря ни на что; даже если Цукки согласится остаться на всю зиму
в России, и тогда они не проснутся.
От глубокой снежной тишины было жутко.
В сугробе под забором чернело что-то большое. Чернело, шевелилось. Пьяный? Поднялся было на руках человек, опять
упал. Пьяный-то словно и пьяный, а только слишком как-то все странно у него. Небо низко налегло на землю. Выли собаки.
Живой ли
упал, разбился ли, или задохся
в снежном
сугробе, бог знает.
Опозоренная, измученная, волоча кое-как за собою пожитки, которые только могла укласть
в огромный узел, боясь
в полуночные часы
попасть на зубок нечистому, увязая не раз
в сугробы снежные, она не раз вычитывала с ужасом: «Батюшки, мои светы! вынеси, самсонова сила, легкое перо!..» Наконец, полумертвая, она дотащилась едва к утру до жилища Липмана.
Лишь только мы завернули
На этот… другой путь,
Часовой сразу 2 пули
Всадил коменданту
в грудь.
Потом выстрелил
в меня.
Я
упал…
Потом он громко свистнул,
И вдруг, как из-под земли,
Сугробы взрывая,
Нас окружили
в приступ
Около двухсот негодяев.
Машинисту связали руки,
В рот запихали платок.
Потом я услышал стуки
И взрыв, где лежал песок.
Метель завывала чертом.
В плече моем ныть и течь.
Я притворился мертвым
И понял, что надо бечь.