Маг для бастарда

Вера Чиркова, 2013

Все, о чем мечтал юный маг, отрабатывающий практику в человеческих землях, – это место мага в небольшом поместье, где хорошо кормят и не мешают заниматься исследованиями. Но судьба в лице королевы и ее советников распорядилась совершенно иначе. И теперь ему предстоит приложить все усилия, чтобы не провалить контракт, не потерять мантию маглора и не оказаться побежденным капризной девчонкой, сумевшей выжить уже четверых его коллег. А в награду за все это ждет еще более опасное задание, куча таинственных врагов, неожиданные находки и потери и робкая пока надежда на любовь. И только от мага зависит, сумеет ли он наперекор всему найти свое счастье.

Глава 5

Урок мне не понравился, но о том, что так и произойдет, я догадался еще при входе в классную комнату и потому виду не подал. Да и что может понравиться магу в рассказе о географии, если преподаватель стоит возле весьма приблизительно нарисованной на куске холста карте, где горы и реки только обозначены линиями, и размашисто водит по ней обшитой бархатом указкой?

Я и сам не узнал, если честно, на этой схеме хорошо знакомых мест, которые так любил посещать в свободное время. У всех юных магов география любимый предмет после бытовой магии. Невольно вспомнился сферический купол магического иллюзиона, длинный ряд удобных кресел, висящий посреди огромный шар голубого тумана. Мгновенно бросающийся тебе навстречу, стоит назвать заданное учителем место, гору или реку. Нас забирали оттуда по вечерам учителя и матери, потому что так трудно вынырнуть из ощущения заманчивой легкости полета над речками и рощами, прогулок над крышами городов и изучения пейзажей со шпиля какого-нибудь старинного храма.

Потому-то я не обращал никакого внимания на то, чему госпожа Айсора пыталась научить сидящих перед нею троих бастардов. Меня интересовала только моя воспитанница, но показывать этого ей я не намеревался. Нет, вовсе не считал, что Мэлин может возомнить себе какую-нибудь глупость… хотя от человеческих девушек всего можно ожидать. Просто желал, чтоб она как можно быстрее забыла о моем присутствии, привыкла к нему как к мебели и начала вести себя естественно, так, как было до моего появления.

Закончив рассказывать о рельефах и климате западной части королевства, Айсора задала несколько вопросов Степосу и Азирту, еще раз подробно объяснила те места, где они ответили неправильно, и объявила, что урок закончен. Меня так и подмывало спросить, а почему она не задала ни единого вопроса старшей ученице, но дети, сидевшие каждый за отдельным столом, дружно поднялись и направились в комнату отдыха. Следуя своему плану, я немедленно вышел за ними, хотя и заметил, что госпожа преподаватель желает со мной о чем-то поговорить.

Если желает, пусть дождется ужина, решил я. Она тут уже давно, и перспектива оказаться в холодной башне вместе с Гаником и проблемой, на что купить хлеба и студня, ей не грозит.

В комнате отдыха Мэлин не задержалась, прямиком пробежала в дамскую комнату, наивно полагая, что стены надежно скроют ее от меня. Но не зря же я сорок минут сидел неподалеку, с отстраненным видом черкая на листе собственные заметки, зашифрованные известным только мне кодом? Я еще успел повесить на нее несколько маячков и следилок. И если парочка заклинаний была из разряда общеизвестных и простых и их заметил даже Ренгиус, чуть приподнявший задумчиво бровь, то остальные были из моего личного арсенала, и заметить их смогли бы лишь магистры первой ступени. В результате мой резерв уменьшился еще, и довольно ощутимо, но я не жалел.

На войне как на войне, говорят люди. А еще они говорят, кто предупрежден — тот вооружен. И про то, что знание дороже денег, и еще что-то… Как ни странно, но разумно рассуждать они умеют. Вот только следовать этим рассуждениям получается далеко не у всех и далеко не всегда.

Я остановился неподалеку от входа в ту комнату, куда мне входить было непозволительно, и сердито фыркнул. И почему ее величество не наняла для Мэлин маглору? Та могла бы следить за пройдошливой ученицей даже в ее спальне. Хотя… Внезапно припомнив одну из висевших в шкафу мантий, подозрительно аккуратную и почти новую, я озадаченно выдохнул мгновенно ставшее уверенностью подозрение: а с чего, собственно, мне пригрезилось, что все наставники были мужчинами?

И раз так, меня не спасет даже неприкрытая слежка за нею, и не стоит верить собственным глазам. Начиная подозревать, что во время урока над военными планами трудился не один, я чуть сдвинул набок шапочку и провел рукой по волосам, словно поправляя их. Надо ли уточнять, что сдвинул я ее точно с той стороны, где, по моим представлениям, находилась бастарда, не желая слышать больше ничьих эмоций. И сразу забеспокоился: девчонка была дальше, чем это возможно, судя по обычному размеру подобных помещений. И не просто дальше, а еще и ниже. Я мгновенно включил все привязки и маячки и закрыл глаза, объединяя ощущения.

И едва не вскрикнул от неожиданности. Я стоял на узком, обледеневшем карнизе и упорно, пядь за пядью, двигался в сторону занесенного снегом балкона соседней комнаты.

Так вот что ты обдумывала, маленькая дрянь! — разозлился я так яростно, что бастарда почувствовала эту вспышку и плотнее прижалась к стене, видимо, упасть в сугробы вовсе не входило в ее планы. Как и в мои. Я решительно взял управление этим хрупким телом в свои руки, добавил ему гибкости и легкости, поддержал воздушной рукой — и повел назад, в так опрометчиво покинутое ею тепло. Довел до узкого окна, ухватился руками за подоконник, одним рывком перекинул тело через него и, подняв на ноги, крепко запер окно. А потом подвел к зеркалу и с превеликим удовольствием отвесил побледневшим от холода щекам пару пощечин.

И пусть кто-то попробует доказать, что это не она сама била себя за глупость.

— Что случилось? — Маглор Ренгиус не мог не засечь такой яркий выплеск энергии, и уже стоял рядом, заглядывая в лицо.

— Почему в тех помещениях, куда нельзя войти за воспитанниками, не стоят решетки на окнах? — почти прорычал я, и он заметно насторожился.

— Но они же не преступники…

— Вы уверены, что все?! — ядовито процедил я в ответ.

Слава святой пентаграмме, что не забываю обновить невозмутимость, иначе сейчас уже разнес бы в клочья что-нибудь из мебели. Мы не люди, которые, разозлившись или оскорбившись, начинают махать руками, дубинками, ножами разного размера и кричать друг другу оскорбления. У магов для таких случаев есть сила. Ну а чтобы не нанести кому-то серьезных травм, срываем раздражение на камнях и бревнах.

— Маглор Иридос, в чем дело? — Госпожа Нувилия ничего не поняла, но по нашим лицам заподозрила неладное. — Что-то с Мэлин? Мне пойти посмотреть?

— Не нужно, — буркнул я и понял, что прокололся, как ребенок.

И если преподавательница этикета еще недоуменно хлопала глазами, то Ренгиус уже нехорошо прищурился и очень мирным голосом предложил пойти помыть руки.

Разумеется, я поплелся следом. Он уже почти магистр первой ступени, теперь я хорошо разглядел, что на ногтях коллеги не хватало всего пары темных полосок. По истечении каждого прожитого в человеческих землях года проходящие испытание маглоры приходят к наблюдателю и получают этот важный знак. Каждый исполненный контракт тоже несут туда, за некоторые начисляется коэффициент. Когда на ногтях появится последняя полоска, наступает самый счастливый момент в жизни маглора. Это означает, что можно немедленно отправиться к порталу и вернуться домой, чтобы никогда больше не вспоминать этих мест.

— Покажите мне свой камень, — едва мы оказались в умывальной комнате, очень вежливо попросил коллега, и я неохотно исполнил его просьбу.

Мы вступаем в эти земли поодиночке и проходим испытание тоже в одиночку. Так требует профессиональная гордость и достоинство мага. Считается неприемлемым объединяться в компании или помогать друг другу. Ну разве только в самом крайнем или непредвиденном случае. Но и открывать свои способности перед коллегами мы тоже не спешим по той же причине. Чтобы никто не принял это за предложение союза или помощи.

Вот и я открыл свой именной медальон всего на секунду, чтобы тут же закрыть, выпустив сочно-фиолетовый лучик.

— Разве этого обо мне не сообщили?

Ну конечно, я лукавил, твердо веря, что сыщики королевы никак не могли знать обо мне таких подробностей, но ответ коллеги показал, что я их недооценил.

— Намекнули, что, возможно, что-то есть в этом роде, — не стал лукавить он и вдруг откровенно признался: — У меня защита и целительство… Так что она сделала?

— Шла по карнизу по направлению к балкону. Что там за комната?

— Карантин. Когда кто-то из детей заболеет или слишком расшалится, с ним сидят там двое воспитателей. Еще мы несколько раз использовали эту комнату для дополнительных занятий с Мэлин, она отстает по основным предметам от братьев. Идемте, пора.

Я и сам хотел предложить ему это, — мои сигналки донесли, что воспитанница прошла в кабинет, — потому лишь кивнул и первым вышел из умывальни.

На остальных трех уроках Мэлин сидела тихо и вообще вела себя как самая примерная девочка, так что к концу занятий коллеги уже посматривали в мою сторону с разгорающимся в глазах интересом. Но я даже на волос не верил, что в ней проснулось благоразумие, точно зная: в душе девчонки кипит обида и ярость. Пришлось скрепя сердце принять решение время от времени подслушивать ее эмоции, оттого я и был так уверен, что своего проигрыша Мэлин мне не простила. Хотя никто, кроме нас троих, ничего не понял и не заподозрил — ни в облике, ни в поведении бастарды не осталось даже намека на ее выходку. Едва обнаружив на ее щеках розовеющие отпечатки, Ренгиус моментально бесследно убрал их, ни одним жестом или взглядом не дав понять, что догадался о причине такого подозрительного румянца. А ее мокрые туфли высушил я сам, решив, что значительно проще наблюдать за ней в классе, чем доверить это нелегкое дело сиделкам.

Перед обедом дети ходили переодеться в свои комнаты, и я вызвался следить за Азиртом, отправив с воспитанницей географичку. Конечно, я не ждал, что она немедленно снова полезет в окно, но больше не желал оставлять ее без присмотра даже на минуту. Однако все прошло гладко. Мэлин явилась на обед в нарядном платье и тщательно причесанная, и в первые полчаса, после того как мы сели за стол, я искренне считал, что она решила передохнуть и на время оставить свои выходки.

Но затем начал замечать, что ведет себя бастарда очень странно. Присмотрелся внимательнее и похолодел. Я точно знал, что подумают окружающие, наблюдая, как девчонка торопливо опускает глаза в тарелку, когда я на нее смотрю, и мечтательно вздыхает, изучая мое непритязательное лицо, стоит мне заняться едой.

В продолжение обеда я наблюдал за ее ужимками, просчитывал дальнейшее развитие событий и все больше приходил в отчаяние. Как всем известно, любая осада больше подтачивает силы и авторитет осажденного, чем осаждающего. Особенно любовная.

И если в первый час и первый день никто не поверит, что она способна в меня вот так, ни с того ни с сего, влюбиться, через день или два все перестанут смотреть на якобы влюбленную бастарду настороженно и недоверчиво. Через неделю привыкнут, а через две начнут ей сочувствовать, причем сначала служанки, потом камеристка, особенно если Мэлин догадается полить подушки соленой водичкой.

Следующая неделя привлечет на ее сторону все более-менее молодое население замка, в том числе мужчин. Все будут пытаться отгадать, что она во мне нашла и отчего я не отвечаю на ее взгляды.

И вот тут и есть тупик, куда сходятся все пути. Как бы я сейчас себя ни повел — строго, холодно, вежливо или безразлично, — все равно приду ко всеобщему осуждению. Кто-то скажет, что я жестокий сердцеед, а кто-то, что зазнавшийся сноб, кто-то назовет лопоухим дураком, зря теряющим шанс, а кто-то — бесчувственной рыбой. Но в конце концов все будут за нее. Зрелище страдающей от любви юной девицы, как правило, пробуждает в людских сердцах романтическую сентиментальность.

И значит, изобретать уловки и бороться бесполезно, я все равно приду к одному. Сделав такой вывод, я принял непростое решение и затаился, догадываясь, что такая деятельная натура не сможет не попытаться ускорить события. Ведь бросилась же она в атаку, едва узнав о моем прибытии? Значит, хулиганке все равно, какой у нее будет наставник, она против любого.

Как показали дальнейшие события, я оказался прав в своих предположениях. Едва нам подали десерт (плотные, полупрозрачные кубики клюквенного киселя, залитые сливками), над моей тарелкой распустился чахленький иллюзорный тюльпанчик. Причем расцвел на уровне глаз, так, чтобы видеть его мог каждый из присутствующих.

Кто бы сомневался, что она пожелает как можно быстрее перетащить всех на свою сторону, фыркнул я, аккуратно отложил в сторону ложечку и произнес с благодушной назидательностью:

— Слабовато. Больше тройки поставить не могу. Во-первых, за нарушение главного правила: пока резерв не восстановился полностью, нельзя без особой нужды приступать к созданию нового объекта. Во-вторых, за несоблюдение пропорций и нереальный цвет. Цель иллюзии — полностью скопировать реальный предмет — не достигнута, никого, даже ребенка, этот цветок не обманет. Вот вчерашний лягушонок был вполне реален, даже на ощупь холодный и скользкий.

Я чуть заметно сморщился, словно припоминая эти ощущения, хотя лгал сейчас самым бессовестным образом. Мне просто захотелось проверить, сколько человек заметили вчера иллюзию.

Степос, с видимым удовольствием катавший во рту упругий кусочек десерта, нехорошо задумался, побледнел, стиснул зубы и, роняя стул и приборы, рванул из-за стола в сторону умывальни. За ним мчался Азирт, крепко прижимая ко рту ладонь. Побледнела и госпожа Нувилия, но ее я спас, послав заклинание. Сама Мэлин, хоть и перестала улыбаться, держалась довольно уверенно, и я решил добить воспитанницу. Как ни в чем не бывало добавил цветку яркости и пышности, превращая в розу — свежую, полураспустившуюся, с крохотными бриллиантиками росы на атласных лепестках. Именно такую, при виде которой замирает душа любого существа, коему не чуждо чувство прекрасного. Полюбовался, добавил тонкий аромат и заставил медленно проплыть над столом прямо к госпоже Айсоре, восхищенно наблюдавшей за этим чудом. Кареглазая географичка, бывшая не менее чем лет на десять старше привлекающих мой взгляд женщин и фунтов на двадцать полнее, неожиданно вспыхнула румянцем, смутилась, похорошела и пролепетала слова благодарности.

А затем робко поинтересовалась, можно ли взять ее в руки.

— Разумеется, — учтиво улыбнулся я, приподняв шапочку, — неужели я осмелился бы подарить вам иллюзию?

На самом деле гораздо проще добавить в иллюзию чуточку воды или кусочек органических веществ, чем держать открытой подпитку объекта силой, и это знают все опытные маги. Вот и я, начиная перевоплощение созданного Мэлин тюльпана, незаметно для наблюдателей переместил в него валявшийся на блюде, где было раньше второе, увядший листик салата.

Девчонка полыхнула в ответ на мой фокус прямо-таки обжигающей ненавистью, но останавливаться на этом я вовсе не намеревался и потому снова обратился к ней, пользуясь тем, что за столом нас осталось всего трое. Айсора, прихватив розу, повела Вакринта в его покои, мыть руки и укладывать на послеобеденный отдых, а Шангор с Нувилией еще раньше отправились проследить за старшими мальчиками.

— А тебе, Мэлин, раз уж ты намерена развивать свои способности, пора заняться укреплением здоровья, выглядишь ты едва ли не на тринадцать лет, — въедливым тоном ментора объявил я, намеренно нанося удар по ее девичьему самолюбию. — И не нужно вздыхать и забрасывать меня русалочьими взглядами! Теперь каждый день перед ужином и завтраком ты будешь приходить в тренировочный зал, где Степос и Азирт учатся боевым искусствам, и заниматься бегом и гимнастикой. Одежда должна быть непременно мужская, обувь легкая и удобная. Предупреждать о наказаниях за отлынивание не буду, ты и сама все отлично понимаешь. А теперь вставай и иди одеваться. Что там у вас после обеда — прогулка? Значит, будем гулять.

После этих слов я решительно встал со стула и отправился в свою башню, обуть сапоги и посмотреть, чем там занимается моя вторая головная боль. Проверять, как Мэлин соберется на прогулку, остался подавший мне неприметный знак Ренгиус.

И если еще вчера я бы гордо задрал нос и отказался от этой помощи, то сейчас осознавал, что не стоит так уж буквально понимать негласные правила поведения маглоров в человеческих землях. Тем более что в боевые действия против меня выступил не торговец мясом и даже не королева, а непредсказуемо изобретательная одаренная. А это уже совсем иной уровень взаимоотношений. Все одаренные делятся на две неравные части. Первая большая, это те, кто относится к нам, как к более успешным или удачливым родичам и стараются быть поближе, чтобы научиться или получить помощь. И они всегда ее получают.

Но есть и те, кто, сообразив, что судьба их обделила, становятся по другую сторону крепостного рва, завидуют, злобствуют и всячески стараются отравить годы обязательной отработки. И если я сначала еще колебался, то теперь все упорнее склоняюсь к мысли, что Мэлин именно из этих черных завистников и пакостников. А против них не стыдно и воспользоваться поддержкой коллеги. Не постоянной, разумеется, упаси святая пентаграмма. Просто крошечной передышкой… В конце концов, маги тоже люди, хотя и с особыми умениями.

— Маглор Иридос, — в голосе попавшегося мне навстречу коменданта прозвучали уважительные нотки, каких еще сутки назад я там не замечал, — разрешите задать один вопрос.

— Разумеется, господин Догар, я вас слушаю.

— Это насчет вашего слуги, Ганимеда.

— А что с ним не так? — холодно поднял я бровь, отлично зная, что с Гаником «не так» может быть все, что угодно.

Но это мой слуга и разбираться, прав он или виновен, я намерен лично.

— Все в порядке. Я по другому вопросу. Можно узнать, почему вы приказали поварам, чтоб они не давали ему с собой еды?

— Ах это… — усмехнулся я снисходительно. — Все просто. Ганик из очень бедной семьи, в детстве голодал и у него нездоровое отношение к еде. Он может есть постоянно и потом страшно мучается желудком. А еще имеет привычку прятать мясо и пироги в кровать и шкаф, если не может съесть. Через несколько дней они протухнут, и в мою башню невозможно будет войти. Поскольку здесь хорошо кормят и я оставляю ему еду в буфете, пришлось запретить всякие пирожки. Впрочем, вы можете сами убедиться, если желаете. И кстати, у меня тоже есть просьба. Закройте решетками окно в женской умывальне, что находится возле комнат для занятий.

— Уже закрывают, — нехотя процедил он, — стражники видели, как она шла по карнизу. В ее комнатах решетки давно стоят, но нельзя же закрыть все? Тут не тюрьма.

Разговаривая со мной, Догар неотступно шел рядом, и не догадаться, что комендант решил проверить мои слова, не смог бы даже самый наивный хуторянин. А я хуторянином не был никогда и потому, еще при подходе обдумав, что для меня важнее, обида мальчишки или все же безопасность, выбрал второе. Извини, Ганик, но даже я не в силах догадаться, какой сюрприз ты однажды принесешь сюда вместо пирожка.

— Прошу, — распахнув дверь перед комендантом, я, не останавливаясь, стремительно прошел в комнату слуг и обнаружил именно то, что и надеялся обнаружить.

Паршивец валялся на кровати и что-то жевал.

— Господин маглор! — завидев меня, он метнулся к столу, намереваясь загородить спиной то, что там лежало, но я щелкнул пальцами и парнишка замер, как приклеенный.

Только скулы еще быстрее задвигались, торопясь прожевать контрабанду.

— Ганик, — с преувеличенной нежностью осведомился я, — что вам давали на обед?

— Суп, кашу с мясом и пирожки, — нехотя выдавил он, разглядев за моей спиной коменданта.

— Наливали суп в миски вы сами, сколько хотели?

— Да, — пригорюнился пройдоха, отлично понимая, к чему идет разговор, — но я только разок подлил.

— А кашу всю съел?

Он только понурился и несчастно вздохнул.

— И пирожки все, сколько смог?

— Так они же с вареньем, — попытался он донести до меня понимание значительности того, какая в пирогах начинка.

— Значит, ты съел и вторую порцию, — верно уяснил я намек, — тогда что ты тут жуешь?

— Так, сухарики… там на столе стоят, для супа, — печально признался Ганик и даже носом шмыгнул для убедительности. — Но мне никто не давал, я сам немного в карман насыпал.

— Отойди от стола.

Он засопел еще сильнее, но ослушаться не посмел.

— Вот, — указал я коменданту на кучку румяных сухарей, из-под которых предательски выглядывал подсохший кусочек окорока, — что я говорил. Ну, как наказывать будем?

— Может, мне забрать его? — подумав немного, деловито предложил Догар. — Например, помощником истопника, а к вам будет приходить один из лакеев, все равно убирают тут горничные. Истопник у нас человек серьезный, он не даст парню скучать. И за питанием присмотрит.

— Мне нужно это обдумать, — для вида поломался я, хотя отлично понимал, что это просто дар судьбы, без Ганика я смогу продержаться значительно дольше. — А где он тогда будет спать?

— Вместе с остальными слугами, там есть свободные места.

— Хорошо, я вечером сообщу вам свое решение, а сейчас мне нужно переодеться для прогулки.

И с этими словами я торопливо зашагал на второй этаж, старательно отводя взгляд от унылой рожицы Ганика и подбирая в уме доводы, какими буду пояснять, как выгоден для него такой поворот событий.