Неточные совпадения
Однако ж минуту спустя он тут же стал хитрить и попробовал было вывернуться, говоря, что, впрочем, в Англии очень усовершенствована механика, что видно по газетам, как один изобрел деревянные ноги таким образом, что при одном прикосновении к незаметной пружинке
уносили эти ноги
человека бог знает в какие места, так что после нигде и отыскать его нельзя было.
И вы, красотки молодые,
Которых позднею порой
Уносят дрожки удалые
По петербургской мостовой,
И вас покинул мой Евгений.
Отступник бурных наслаждений,
Онегин дома заперся,
Зевая, за перо взялся,
Хотел писать — но труд упорный
Ему был тошен; ничего
Не вышло из пера его,
И не попал он в цех задорный
Людей, о коих не сужу,
Затем, что к ним принадлежу.
Петр Петрович несколько секунд смотрел на него с бледным и искривленным от злости лицом; затем повернулся, вышел, и, уж конечно, редко кто-нибудь
уносил на кого в своем сердце столько злобной ненависти, как этот
человек на Раскольникова. Его, и его одного, он обвинял во всем. Замечательно, что, уже спускаясь с лестницы, он все еще воображал, что дело еще, может быть, совсем не потеряно и, что касается одних дам, даже «весьма и весьма» поправимое.
«Вероятно, шут своего квартала», — решил Самгин и, ускорив шаг, вышел на берег Сены. Над нею шум города стал гуще, а река текла так медленно, как будто ей тяжело было
уносить этот шум в темную щель, прорванную ею в нагромождении каменных домов. На черной воде дрожали, как бы стремясь растаять, отражения тусклых огней в окнах. Черная баржа прилепилась к берегу, на борту ее стоял
человек, щупая воду длинным шестом, с реки кто-то невидимый глухо говорил ему...
Поработав больше часа, он ушел,
унося раздражающий образ женщины, неуловимой в ее мыслях и опасной, как все выспрашивающие
люди. Выспрашивают, потому что хотят создать представление о
человеке, и для того, чтобы скорее создать, ограничивают его личность, искажают ее. Клим был уверен, что это именно так; сам стремясь упрощать
людей, он подозревал их в желании упростить его,
человека, который не чувствует границ своей личности.
— А это, видите ли, усик шерсти кошачьей; коты — очень привычны к дому, и есть в них сила
людей привлекать. И если кто, приятный дому
человек, котовинку на себе
унесет, так его обязательно в этот дом потянет.
— Ты молода и не знаешь всех опасностей, Ольга. Иногда
человек не властен в себе; в него вселяется какая-то адская сила, на сердце падает мрак, а в глазах блещут молнии. Ясность ума меркнет: уважение к чистоте, к невинности — все
уносит вихрь;
человек не помнит себя; на него дышит страсть; он перестает владеть собой — и тогда под ногами открывается бездна.
Оба молчали, не зная, что сталось с беседкой. А с ней сталось вот что. Татьяна Марковна обещала Вере, что Марк не будет «ждать ее в беседке», и буквально исполнила обещание. Через час после разговора ее с Верой Савелий, взяв
человек пять мужиков, с топорами, спустился с обрыва, и они разнесли беседку часа в два,
унеся с собой бревна и доски на плечах. А бабы и ребятишки, по ее же приказанию, растаскали и щепы.
Одних
унесла могила: между прочим, архимандрита Аввакума. Этот скромный ученый, почтенный
человек ездил потом с графом Путятиным в Китай, для заключения Тсянзинского трактата, и по возвращении продолжал оказывать пользу по сношениям с китайцами, по знакомству с ними и с их языком, так как он прежде прожил в Пекине лет пятнадцать при нашей миссии. Он жил в Александро-Невской лавре и скончался там лет восемь или десять тому назад.
Второй вал покрыл весь Симодо и смыл его до основания. Потом еще вал, еще и еще. Круговращение продолжалось с возрастающей силой и ломало, смывало, топило и
уносило с берегов все, что еще уцелело. Из тысячи домов осталось шестнадцать и погибло около ста
человек. Весь залив покрылся обломками домов, джонок, трупами
людей и бесчисленным множеством разнообразнейших предметов: жилищ, утвари и проч.
Полинявшие дорогие ковры на полу, резная старинная мебель красного дерева, бронзовые люстры и канделябры, малахитовые вазы и мраморные столики по углам, старинные столовые часы из матового серебра, плохие картины в дорогих рамах, цветы на окнах и лампадки перед образами старинного письма — все это
уносило его во времена детства, когда он был своим
человеком в этих уютных низеньких комнатах.
— Вот, Василий Назарыч, наша жизнь: сегодня жив, хлопочешь, заботишься, а завтра тебя
унесет волной забвенья… Что такое
человек? Прах, пепел… Пахнуло ветерком — и
человека не стало вместе со всей его паутиной забот, каверз, расчетов, добрых дел и пустяков!..
Недавно в Петербурге один молодой
человек, почти мальчик, восемнадцати лет, мелкий разносчик с лотка, вошел среди бела дня с топором в меняльную лавку и с необычайною, типическою дерзостью убил хозяина лавки и
унес с собою тысячу пятьсот рублей денег.
Спустя немного времени один за другим начали умирать дети. Позвали шамана. В конце второго дня камлания он указал место, где надо поставить фигурное дерево, но и это не помогло. Смерть
уносила одного
человека за другим. Очевидно, черт поселился в самом жилище. Оставалось последнее средство — уступить ему фанзу. Та к и сделали. Забрав все имущество, они перекочевали на реку Уленгоу.
Но и на новых местах их ожидали невзгоды. По неопытности они посеяли хлеб внизу, в долине; первым же наводнением его смыло, вторым —
унесло все сено; тигры поели весь скот и стали нападать на
людей. Ружье у крестьян было только одно, да и то пистонное. Чтобы не умереть с голода, они нанялись в работники к китайцам с поденной платой 400 г чумизы в день. Расчет производили раз в месяц, и чумизу ту за 68 км должны были доставлять на себе в котомках.
И зачем тупая случайность
унесла Грановского, этого благородного деятеля, этого глубоко настрадавшегося
человека, в самом начале какого-то другого времени для России, еще неясного, но все-таки другого; зачем не дала она ему подышать новым воздухом, которым повеяло у нас и который не так крепко пахнет застенком и казармами!
Если одному копчику удастся поймать птичку, то он сейчас
уносит добычу к детям, а другой остается и продолжает плавать над
человеком, ожидая и себе поживы.
Как только лодка коснулась берега, оба ороча, Крылов и Вихров схватили винтовки и выскочили в воду, за ними последовал Рожков; я вышел последним. Мы вдвоем с Рожковым принялись подтаскивать лодку, чтобы ее не
унесло ветром и течением, а остальные
люди побежали к камням. Скоро они взобрались на них и начали целиться из ружей. Три выстрела произошли почти одновременно. Затем они поспешно перебрались через гряду и скрылись из наших глаз.
Уношу с собой сознание, что сознательно никому не сделал зла, а если и делал ошибки, то по присущей всякому
человеку слабости.
Воодушевившись, Петр Елисеич рассказывал о больших европейских городах, о музеях, о разных чудесах техники и вообще о том, как живут другие
люди. Эти рассказы
уносили Нюрочку в какой-то волшебный мир, и она каждый раз решала про себя, что, как только вырастет большая, сейчас же уедет в Париж или в Америку. Слушая эту детскую болтовню, Петр Елисеич как-то грустно улыбался и молча гладил белокурую Нюрочкину головку.
Это был захватывающий момент, и какая-то стихийная сила толкала вперед
людей самых неподвижных, точно в половодье, когда выступившая из берегов вода выворачивает деревья с корнем и
уносит тяжелые камни.
— Нет, я на этот счет с оглядкой живу. Ласкать ласкаю, а баловать — боже храни! Не видевши-то денег, она все лишний раз к отцу с матерью забежит, а дай ей деньги в руки — только ты ее и видел. Э, эх! все мы, сударь,
люди, все человеки! все денежку любим! Вот помирать стану — всем распределю, ничего с собой не
унесу. Да ты что об семье-то заговорил? или сам обзавестись хочешь?
Николай нахмурил брови и сомнительно покачал головой, мельком взглянув на мать. Она поняла, что при ней им неловко говорить о ее сыне, и ушла в свою комнату,
унося в груди тихую обиду на
людей за то, что они отнеслись так невнимательно к ее желанию. Лежа в постели с открытыми глазами, она, под тихий шепот голосов, отдалась во власть тревог.
О, да, я помнил ее!.. Когда она, вся покрытая цветами, молодая и прекрасная, лежала с печатью смерти на бледном лице, я, как зверек, забился в угол и смотрел на нее горящими глазами, перед которыми впервые открылся весь ужас загадки о жизни и смерти. А потом, когда ее
унесли в толпе незнакомых
людей, не мои ли рыдания звучали сдавленным стоном в сумраке первой ночи моего сиротства?
Хотя поток времени
унес далеко счастливые дни моей юности, когда имел я счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого
человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
Говорю это моим сотоварищам по делу… говорю: если бритвой, так его непременно убил
человек, который бреется и который еще будет бриться, потому что он бритву не бросил, а
унес с собой!..
Теперь я именно переживаю один из таких тяжелых моментов. Сегодня утром"молодой
человек"скрылся и
унес уж не одну, а две шубы. И я, вследствие этого, вижу себя на неопределенное время лишенным крова…
С тех пор"молодой
человек"неотлучно разделяет наше супружеское счастие. Он проводит время в праздности и обнаруживает склонность к галантерейным вещам. Покуда он сидит дома, Матрена Ивановна обходится со мной хорошо и снисходит к закладчикам. Но по временам он пропадает недели на две и на три и непременно
уносит при этом енотовую шубу. Тогда Матрена Ивановна выгоняет меня на розыски и не впускает в квартиру до тех пор, пока"молодого
человека"не приведут из участка… конечно, без шубы.
— Вот — жалуются
люди: земли мало, а Волга весною рвет берега,
уносит землю, откладывает ее в русле своем мелью; тогда другие жалуются: Волга мелеет! Весенние потоки да летние дожди овраги роют, — опять же земля в реку идет!
Не скоро сладили с упрямою рекой; долго она рвала и
уносила хворост, солому, навоз и дерн; но, наконец,
люди одолели, вода не могла пробиться более, остановилась, как бы задумалась, завертелась, пошла назад, наполнила берега своего русла, затопила, перешла их, стала разливаться по лугам, и к вечеру уже образовался пруд, или, лучше сказать, всплыло озеро без берегов, без зелени, трав и кустов, на них всегда растущих; кое-где торчали верхи затопленных погибших дерев.
Человек воображает, что он сам распоряжается всем этим, а он, точно щепка в реке, повертывается в маленьком кружочке и плывет вместе с волной, куда случится, — прибьет к берегу,
унесет в море или увязнет в тине…
— И, полно, батюшка, что в ней хорошего! «Царевна полюбила доброго молодца, злые
люди их разлучили… а там Змей Горыныч
унес ее за тридевять земель в тридесятое государство, и она, бедная сиротинка, без милого дружка и без кровных, зачахла с тоски-кручины…» Ну, что тут веселого?
Ину пору вершу-то вынешь из воды, насилу на плече
унесешь, ну и благодаришь творца; инда душа-то в тебе радуется, как словно даже
человек другой — лучше прежнего стал…
Люди уходят, уводя и
унося с собою детей, на площади остаются смятые цветы, бумажки от конфект, веселая группа факино [Факкино — грузчик, носильщик.] и над ними благородная фигура
человека, открывшего Новый Свет.
Медленно подойдя к стене, он сорвал с неё картину и
унёс в магазин. Там, разложив её на прилавке, он снова начал рассматривать превращения
человека и смотрел теперь с насмешкой, пока от картины зарябило в глазах. Тогда он смял её, скомкал и бросил под прилавок; но она выкатилась оттуда под ноги ему. Раздражённый этим, он снова поднял её, смял крепче и швырнул в дверь, на улицу…
Барин делает знак, набегают
люди и
уносят Гаврилу.
Кража хозяйской олифы и краски была у маляров в обычае и не считалась кражей, и замечательно, что даже такой справедливый
человек, как Редька, уходя с работы, всякий раз
уносил с собою немножко белил и олифы.
Скажите ей, что Моисей, изводя народ из неволи, велел своим
унести драгоценные сосуды египтян, и мы можем хорошо воспитать нового
человека только тогда, когда он похитит мудрость древних и поносится с нею в зное пустыни, пренебрегая и голод, и жажду, и горечь мерры.
Затем я удалился,
унося в глазах добродушный кивок Ганувера и думая о молодой даме с глазами в тени. Я мог бы теперь без всякого смущения смотреть в ее прихотливо-красивое лицо, имевшее выражение как у
человека, которому быстро и тайно шепчут на ухо.
— Не под силу нам, мирским
людям, смирение, когда и монахов гордость обуяла, — смело ответил мужик. — Я свою гордость пешком
унес, а ты едва привез ее на четверне…
Рассказывал также Соломон своей возлюбленной многое из своей жизни, чего не знал никто из других
людей и что Суламифь
унесла с собой в могилу.
Этот
человек постоянно являлся вне общего движения — «уединенным пошехонцем», и все были рады, что он оставил общество ранее других, все по уходе его тотчас вздохнули, и веселье закипело, а он был уже один,
унеся с собою неудовольствие на других и оставив такое же или, может быть, еще большее неудовольствие в этих других.
Это было ему невмочь, да и некогда: рассеянная жизнь и общество, где он старался сыграть роль светского
человека, — всё это
уносило его далеко от труда и мыслей.
— Ну! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем и хранил господь, а тут крушение…
людей убил… Ежели б я рельсу
унес или, положим, бревно поперек ейного пути положил, ну, тогды, пожалуй, своротило бы поезд, а то… тьфу! гайка!
Я убедил ее только тем, что я
человек, и
человек смертный, могу умереть и потому за ее великодушие не хочу на тот свет
унести черной неблагодарности.
— Так-то сказывал мне
человек один: купец был, денег много накопил и ничего оставить не хотел; так свои деньги любил, что с собою в гроб
унес.
Генерал Голубко слетел с своего места по той же сенаторской ревизии, которая
унесла и Злобина. Наступало новое время, время преобразований и новых
людей. Военный режим казенного горного дела отошел в вечность, а с ним вместе и генерал Голубко. На него были сделаны какие-то начеты и начато было даже дело, но все это было покрыто «милостивым манифестом». Генерал был честный
человек и остался при половинной пенсии, которой сейчас и существовал.
— Батюшки! — ору, — помогите! догоните его, варвара! догоните его, злодея!» И сама-то, знаешь, бегу-натыкаюсь, и людей-то за руки ловлю, тащу: помогите, мол, защитите: саквояж мой сейчас
унес какой-то варвар!
А между тем каждый лишний день
уносит сотни
людей.
Человек тотчас же
уносил за ним персики и другие фрукты и бутылку crème de thé. [чайного ликера (франц.).]