Неточные совпадения
На ночь он
уносил рисунок в дортуар, и однажды, вглядываясь в эти нежные глаза, следя за линией наклоненной шеи, он вздрогнул, у него сделалось такое замиранье в груди, так захватило ему дыханье, что он в забытьи,
с закрытыми глазами и невольным, чуть сдержанным стоном, прижал рисунок обеими руками к тому месту, где было так тяжело дышать. Стекло хрустнуло и со звоном полетело на
пол…
Давеча я был даже несколько удивлен: высокоталантливый обвинитель, заговорив об этом пакете, вдруг сам — слышите, господа, сам — заявил про него в своей речи, именно в том месте, где он указывает на нелепость предположения, что убил Смердяков: „Не было бы этого пакета, не останься он на
полу как улика,
унеси его грабитель
с собою, то никто бы и не узнал в целом мире, что был пакет, а в нем деньги, и что, стало быть, деньги были ограблены подсудимым“.
Серенькие тучи покрывали небо; холодный ветер дул
с пожатых
полей,
унося красные и желтые листья со встречных деревьев.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых
полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит на стогу или на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет на бедного зайца внезапно из облаков,
унесет в длинных и острых когтях на далекое расстояние и, опустясь на удобном месте, съест почти всего,
с шерстью и мелкими костями.
Баушка Лукерья не спала всю ночь напролет, раздумывая, дать или не дать денег Кишкину. Выходило надвое: и дать хорошо, и не дать хорошо. Но ее подмывало налетевшее дикое богатство, точно она сама получит все эти сотни тысяч. Так бывает весной, когда
полая вода подхватывает гнилушки, крутит и вертит их и
уносит вместе
с другим сором.
Через час мать была в
поле за тюрьмой. Резкий ветер летал вокруг нее, раздувал платье, бился о мерзлую землю, раскачивал ветхий забор огорода, мимо которого шла она, и
с размаху ударялся о невысокую стену тюрьмы. Опрокинувшись за стену, взметал со двора чьи-то крики, разбрасывал их по воздуху,
уносил в небо. Там быстро бежали облака, открывая маленькие просветы в синюю высоту.
Кто-то могучей рукой швырнул меня к порогу, в угол. Непамятно, как ушли монахи,
унося икону, но очень помню: хозяева, окружив меня, сидевшего на
полу,
с великим страхом и заботою рассуждали — что же теперь будет со мной?
Зинаида Федоровна бросила на стол салфетку и быстро,
с жалким, страдальческим лицом, вышла из столовой.
Поля, громко рыдая и что-то причитывая, тоже вышла. Суп и рябчик остыли. И почему-то теперь вся эта ресторанная роскошь, бывшая на столе, показалась мне скудною, воровскою, похожею на
Полю. Самый жалкий и преступный вид имели два пирожка на тарелочке. «Сегодня нас
унесут обратно в ресторан, — как бы говорили они, — а завтра опять подадут к обеду какому-нибудь чиновнику или знаменитой певице».
Итак: горка. Ледяная и бесконечная, как та,
с которой в детстве сказочного Кая
уносили сани. Последний мой
полет по этой горке, и я знаю, что ждет меня внизу. Ах, Анна, большое горе у тебя будет вскоре, если ты любила меня…
Он питался, кажется, только собственными ногтями, объедая их до крови, день и ночь что-то чертил, вычислял и непрерывно кашлял глухо бухающими звуками. Проститутки боялись его, считая безумным, но, из жалости, подкладывали к его двери хлеб, чай и сахар, он поднимал
с пола свертки и
уносил к себе, всхрапывая, как усталая лошадь. Если же они забывали или не могли почему-либо принести ему свои дары, он, открывая дверь, хрипел в коридор...
(Прокалывает ей грудь. В эту минуту все поражены. Он подымает ее труп
с полу и
уносит сквозь толпу удивленную. Слуги хотят броситься вслед.)
С первого же раза она начала
с молодым учителем заигрывать: то обольет его водой из окна, то пришьет к простыне, когда он спит после обеда, раскидает по
полу все его книги, запрет его в комнате и
унесет с собою ключ.
Андрей Титыч. Такую нашли —
с ума сойдешь! Тысяч триста серебра денег, рожа, как тарелка, — на огород поставить, ворон пугать. Я у них был как-то раз
с тятенькой, еще не знамши ничего этого; вышла девка пудов в пятнадцать весу, вся в веснушках; я сейчас
с политичным разговором к ней: «Чем, говорю, вы занимаетесь?» Я, говорит, люблю жестокие романсы петь. Да как запела, глаза это раскосила, так-то убедила народ, хоть взвой, на нее глядя.
Унеси ты мое горе на гороховое
поле!
Солнце показывается из-за облаков и заливает лес,
поле и наших путников греющим светом. Темная, грозная туча ушла уже далеко и
унесла с собою грозу. Воздух становится тепел и пахуч. Пахнет черемухой, медовой кашкой и ландышами.
Дарью Алексеевну Хомутову состарило не столько время, сколько пережитое ею горе; не говоря уже о смерти ее мужа и оказавшемся несчастным замужестве любимой дочери, Отечественная война
унесла ее обоих сыновей,
с честью павших на
поле брани.
Он не выдержал и замахнулся жезлом; но хитрый пес бросается ему под ноги, путается в
полах его длинной одежды и, сбив его
с ног,
уносит в зубах его портфель
с заветною запиской.