Неточные совпадения
«И стыд и позор Алексея Александровича, и Сережи, и мой ужасный стыд — всё спасается смертью.
Умереть — и он будет раскаиваться, будет жалеть, будет любить, будет страдать за меня».
С остановившеюся
улыбкой сострадания к себе она сидела на кресле, снимая и надевая кольца
с левой руки, живо
с разных сторон представляя себе его чувства после ее смерти.
— Да, не погневайтесь! — перебил Кирилов. — Если хотите в искусстве чего-нибудь прочнее сладеньких
улыбок да пухлых плеч или почище задних дворов и пьяного мужичья, так бросьте красавиц и пирушки, а будьте трезвы, работайте до тумана, до обморока в голове; надо падать и вставать,
умирать с отчаяния и опять понемногу оживать, вскакивать ночью…
— Если б
умереть! — внезапно просияв от этой мысли,
с улыбкой,
с наслаждением шепнула она…
Положил я, детки, вам словечко сказать одно, небольшое, — продолжал он
с тихой, прекрасной
улыбкой, которую я никогда не забуду, и обратился вдруг ко мне: — Ты, милый, церкви святой ревнуй, и аще позовет время — и
умри за нее; да подожди, не пугайся, не сейчас, — усмехнулся он.
Наконец Саброски, вздохнув глубоко и прищурив глаза, начал говорить так тихо, как дух, как будто у него не было ни губ, ни языка, ни горла; он говорил вздохами; кончил, испустив продолжительный вздох. Кичибе,
с своей
улыбкой,
с ясным взглядом и наклоненной головой, просто, без вздохов и печали, объявил, что сиогун, ни больше ни меньше, как gestorben —
умер!
— Нет, maman… Если бы не Сергей Александрыч, я бы
умерла от скуки, — неохотно ответила Антонида Ивановна, сбоку вскидывая глазами на Привалова. — А вы, Сергей Александрыч, конечно, веселились напропалую… после бала, — уже
с улыбкой прибавила она. — Мне Александр что-то рассказывал такое…
— Но я скоро не
умру, доктор, —
с улыбкой говорил Ляховский, складывая завещание обратно в стол. — Нет, не
умру… Знаете, иногда человека поддерживает только одна какая-нибудь всемогущая идея, а у меня есть такая идея… Да!
Он быстро нырнул под свой стол, вытащил оттуда пустой ящик из-под сигар, щелкнул по его дну пальцем и
с улыбкой доктора, у которого только что
умер пациент, произнес...
Штабс-капитан стремительно кинулся через сени в избу к хозяевам, где варилось и штабс-капитанское кушанье. Коля же, чтобы не терять драгоценного времени, отчаянно спеша, крикнул Перезвону: «
Умри!» И тот вдруг завертелся, лег на спину и замер неподвижно всеми четырьмя своими лапками вверх. Мальчики смеялись, Илюша смотрел
с прежнею страдальческою своею
улыбкой, но всех больше понравилось, что
умер Перезвон, «маменьке». Она расхохоталась на собаку и принялась щелкать пальцами и звать...
— А ведь Азорка-то был прежде маменькин, — сказала вдруг Нелли, улыбаясь какому-то воспоминанию. — Дедушка очень любил прежде маменьку, и когда мамаша ушла от него, у него и остался мамашин Азорка. Оттого-то он и любил так Азорку… Мамашу не простил, а когда собака
умерла, так сам
умер, — сурово прибавила Нелли, и
улыбка исчезла
с лица ее.
Проживем длинный, длинный ряд дней, долгих вечеров; будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться для других и теперь и в старости, не зная покоя, а когда наступит наш час, мы покорно
умрем и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и Бог сжалится над нами, и мы
с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся
с умилением,
с улыбкой — и отдохнем.
— Что ж это они мне ни слова не сказали! Все боятся, что
умру, — добавила она
с грустной
улыбкой.
— Да, да!.. это точно было наяву, — продолжала она
с ужасною
улыбкою, — точно!.. Мое дитя при мне, на моих коленях
умирало с голода! Кажется… да, вдруг закричали: «Русской офицер!» «Русской! — подумала я, — о! верно, он накормит моего сына», — и бросилась вместе
с другими к валу, по которому он ехал. Не понимаю сама, как могла я пробиться сквозь толпу, влезть на вал и упасть к ногам офицера, который, не слушая моих воплей, поскакал далее…
— Чтоб старый твой приятель мог
умереть? — перервал
с улыбкою Сурской. — В самом деле, это невероятно!
Голубые глаза склонились ко мне
с несомненною
улыбкою, но остальное лицо оставалось неподвижно. Это было последним нашим свиданием. К вечеру того же дня девочка
умерла, и мощный отец, хотя и ожидавший этого конца, упал в обморок.
На луговой стороне Волги, там, где впадает в нее прозрачная река Свияга и где, как известно по истории Натальи, боярской дочери, жил и
умер изгнанником невинным боярин Любославский, — там, в маленькой деревеньке родился прадед, дед, отец Леонов; там родился и сам Леон, в то время, когда природа, подобно любезной кокетке, сидящей за туалетом, убиралась, наряжалась в лучшее свое весеннее платье; белилась, румянилась… весенними цветами; смотрелась
с улыбкою в зеркало… вод прозрачных и завивала себе кудри… на вершинах древесных — то есть в мае месяце, и в самую ту минуту, как первый луч земного света коснулся до его глазной перепонки, в ореховых кусточках запели вдруг соловей и малиновка, а в березовой роще закричали вдруг филин и кукушка: хорошее и худое предзнаменование! по которому осьми-десятилетняя повивальная бабка, принявшая Леона на руки,
с веселою усмешкою и
с печальным вздохом предсказала ему счастье и несчастье в жизни, вёдро и ненастье, богатство и нищету, друзей и неприятелей, успех в любви и рога при случае.
И после них на свете нет следа,
Как от любви поэта безнадежной,
Как от мечты, которой никогда
Он не открыл вниманью дружбы нежной.
И ты, чья жизнь как беглая звезда
Промчалася неслышно между нами,
Ты мук своих не выразишь словами;
Ты не хотел насмешки выпить яд,
С улыбкою притворной, как Сократ;
И, не разгадан глупою толпою,
Ты
умер чуждый жизни… Мир
с тобою!
У них почти совсем не было болезней, хоть и была смерть; но старики их
умирали тихо, как бы засыпая, окруженные прощавшимися
с ними людьми, благословляя их, улыбаясь им и сами напутствуемые их светлыми
улыбками.
— Ася! Муся! А что я вам сейчас скажу-у-у! — это длинный, быстрый,
с немножко волчьей — быстрой и смущенной —
улыбкой Андрюша, гремя всей лестницей, ворвался в детскую. — У мамы сейчас был доктор Ярхо — и сказал, что у нее чахотка — и теперь она
умрет — и будет нам показываться вся в белом!
Часу в одиннадцатом кони мчались обратно. Пристяжная хромала, а коренной был покрыт пеной. Барыня сидела в углу коляски и
с полузакрытыми глазами ежилась в своей тальме. На губах ее играла довольная
улыбка. Дышалось ей так легко, спокойно! Степан ехал и думал, что он
умирает. В голове его было пусто, туманно, а в груди грызла тоска…
— Отнесите меня к амбару, — проговорил я. Меня приподняли и отнесли туда; я указал, где знамя и сказал, кто его сохранил. Полковой командир крестился, офицеры целовали руки вашего сына. Как хорош он был и мертвый!
Улыбка не сходила
с его губ, словно он радовался своему торжеству. Как любили мы нашего Володю! Его похоронили
с большими почестями, его оплакали все — от командира до солдата. Имя Ранеева не
умрет в полку.
Ираида Степановна
умерла тихо и лежала в гробу
с той же добродушною
улыбкой на устах,
с которой встречала тех, которые нуждались в ее нравственном подкреплении.