Юродивый дотащил свою ношу до сплетенного из прутьев полуразвалившегося шалаша, стоявшего на небольшой полянке, и бережно
уложил труп на сложенный в шалаше, в виде постели, сухой валежник.
Неточные совпадения
— Это — цинковый ящик, в гроб они
уложат там, у себя в бюро. Полиция потребовала убрать
труп до рассвета. Закричит Алина. Иди к ней, Иноков, она тебя слушается…
Вслед за певчими приехал нанятый Тамарой катафалк о двух лошадях, черный, с белыми султанами, и при нем пять факельщиков. Они же привезли с собой глазетовый белый гроб и пьедестал для него, обтянутый черным коленкором. Не спеша, привычно-ловкими движениями, они
уложили покойницу в гроб, покрыли ее лицо кисеей, занавесили
труп парчой и зажгли свечи: одну в изголовье и две в ногах.
Бубнов. Я говорю — старика-то кто-то
уложил… (Шум на сцене гаснет, как огонь костра, заливаемый водою. Раздаются отдельные возгласы вполголоса: «Неужто?», «Вот те раз!», «Ну-у?», «Уйдем-ка, брат!», «Ах, черт!». «Теперь — держись!», «Айда прочь, покуда полиции нет!» Толпа становится меньше. Уходят Бубнов, Татарин. Настя и Квашня бросаются к
трупу Костылева.)
Труп мужа Катерины Львовны, зарытый в сухом песке, еще не совершенно разложился: его вынули и
уложили в большой гроб.
Приехавшие на рассвете могильщики сняли с виселицы четыре
трупа и,
уложив их в сколоченные из досок некрашеные гробы, повезли на кладбище, где и зарыли в приготовленные неглубокие могилы.
— Обман! тайна!.. Какая тут тайна? Hе воры же ночью их унесли. Господь, сам Господь двух положил перед глазами матери их: мать не могла же ошибиться в своих детищах. Обман!.. Ге! что ты мне говоришь, Никита Иванович? Она сама обмывала их тела,
укладывала в гробы, опускала в землю. Правда, четвертый был тайна для многих; но и того обезглавленный
труп мать узнала и сама похоронила.
Павел Семенович растолкав сиделку и приподнял больную, чтобы
уложить покойнее, но в то время, когда он еще держал на руках, она вдруг захрипела. Он положил на постель
труп своей жены.
Подойдя к бричке, он
уложил свою добычу на ее дно и снова вернулся к
трупу.
Он стал усердно рубить мерзлую землю. Работа подвигалась медленно. Когда он кончил, по солнцу было уже далеко за полдень. Осторожно приволок он за ноги к яме уже окоченевший
труп и, положив к изголовью ларец с драгоценностями,
уложил его в эту наскоро приготовленную могилу. Затем, истово перекрестившись, он стал засыпать ее комками мерзлой земли и снегом.
Двое приехавших на лобное место могильщиков тоже не воспрепятствовали Божьему человеку не только сопутствовать им, но даже помогать снять
трупы казненных и
уложить их в гробы.
При звоне замка она снова вздрогнула и инстинктивно обернулась к постели;
труп лежал недвижимо. Она сунула руку в сундук, вынула объемистую пачку ассигнаций, бережно
уложила ее в карман, снова заперла сундук и положила ключи на прежнее место.