Неточные совпадения
С полгода
по смерти Обломова жила она с Анисьей и Захаром в дому, убиваясь горем. Она проторила
тропинку к могиле мужа и выплакала все глаза, почти ничего не ела, не пила, питалась только чаем и часто
по ночам не смыкала глаз и истомилась совсем. Она никогда никому не жаловалась и, кажется, чем более отодвигалась от минуты разлуки, тем больше
уходила в себя, в свою печаль, и замыкалась от всех, даже от Анисьи. Никто не знал, каково у ней на душе.
Мы дошли до какого-то вала и воротились
по тропинке, проложенной
по берегу прямо к озерку. Там купались наши, точно в купальне, под сводом зелени. На берегу мы застали живописную суету: варили кушанье в котлах, в палатке накрывали… на пол, за неимением стола. Собеседники сидели и лежали. Я
ушел в другую палатку, разбитую для магнитных наблюдений, и лег на единственную бывшую на всем острове кушетку, и отдохнул в тени. Иногда врывался свежий ветер и проникал под тент, принося прохладу.
«Сохрани вас Боже! — закричал один бывалый человек, — жизнь проклянете! Я десять раз ездил
по этой дороге и знаю этот путь как свои пять пальцев. И полверсты не проедете, бросите. Вообразите, грязь, брод; передняя лошадь
ушла по пояс в воду, а задняя еще не сошла с пригорка, или наоборот. Не то так передняя вскакивает на мост, а задняя задерживает: вы-то в каком положении в это время? Между тем придется ехать
по ущельям,
по лесу,
по тропинкам, где качка не пройдет. Мученье!»
Он потрясал в воздухе своей винтовкой. В таком возбужденном состоянии я никогда его не видывал. В глазах Дерсу была видна глубокая вера в то, что тигр, амба, слышит и понимает его слова. Он был уверен, что тигр или примет вызов, или оставит нас в покое и
уйдет в другое место. Прождав 5 минут, старик облегченно вздохнул, затем закурил свою трубку и, взбросив винтовку на плечо, уверенно пошел дальше
по тропинке. Лицо его снова стало равнодушно-сосредоточенным. Он «устыдил» тигра и заставил его удалиться.
Однако, если слухи и были, то неопределенные и смутные. Урманов держал себя настоящим женихом, и теперь генерал ходил
по парку втроем. А когда он
уходил домой, то «жених с невестой» выходили еще, и их фигуры до поздних сумерек мелькали
по аллеям и глухим
тропинкам парка.
Они шли теперь
по последнему, почти ровному излому
тропинки. Справа от них обрывалась круто вниз гора и бесконечно далеко
уходило кипящее море, а слева лепились
по скату густые кусты шиповника, осыпанного розовыми, нежными цветами, и торчали из красно-желтой земли, точно спины лежащих животных, большие, серые, замшелые камни. Студент смущенно и сердито глядел себе под ноги.
Я
ушел в свою комнату, подошел к окну. На улице серели сугробы хрящеватого снега. Суки ветел над забором тянулись, как окаменевшие черные змеи. Было мокро и хмуро. Старуха с надвинутым на лоб платком шла с ведром
по грязной, скользкой
тропинке. Все выглядело спокойно и обычно, но было то и не то, во всем чувствовался скрытый ужас.
Бобу, с его журавлиными ногами, и мне, привыкшей с самого раннего детства носиться стрелою
по лесным
тропинкам, ничего не стоит
уйти от Султаны. Но зазевавшийся Володя попадает со своей дамой впросак. Султана хватает его за руку и торжественно ведет, как пленника, на свое место.
(Почерк Лельки.) — Если бы я верила во всякие сверхъестественности, то я сказала бы, Нинка, что ты — дьявол. Ты два года с лишним стояла над моим сознанием и искушала его. Но теперь это кончилось. И мне только жалко тебя, что ты мотаешься
по нехоженым
тропинкам, что можешь смеяться над глубокою материалистичностью положения о «бытии, определяющем сознание». Да,
ухожу в производство, чтобы выпрямить сознание и «душу», — чтобы не оставаться такою, как ты.
Для чего все это делаю, — почему больше не буду шляться
по «неизведанным
тропинкам», а пойду бодрым, деловым шагом
по пути к коммунизму? Конечно, не интеллигентский альтруизм ведет меня и не классовый инстинкт, — горе мое и мое проклятие, что я не родилась пролетаркой, — ведет просто чувство самосохранения. Раз ноша, которую я взвалила на плечи, слишком тяжела, я беру ношу полегче: ведь от первой ноши так легко надорваться и
уйти к предкам.
Я видела в каждой былинке
Дорогое лицо его страшное…
Он
ушел по той же
тропинке,
Куда
уходило вчерашнее —
уходило вчерашнее…