Неточные совпадения
Дарье Александровне не хотелось
уходить от баб, так интересен ей был
разговор с ними, так совершенно одни и те же были их интересы.
— Слушай, голубчик: что ты такое тогда сморозил, когда я
уходил от тебя из больницы, что если я промолчу о том, что ты мастер представляться в падучей, то и ты-де не объявишь всего следователю о нашем
разговоре с тобой у ворот? Что это такое всего? Что ты мог тогда разуметь? Угрожал ты мне, что ли? Что я в союз, что ли, в какой с тобою вступал, боюсь тебя, что ли?
В этих простых словах было много анимистического, но было много и мысли. Услышав наш
разговор, стали просыпаться стрелки и казаки. Весь день я просидел на месте. Стрелки тоже отдыхали и только по временам ходили посмотреть лошадей, чтобы они не
ушли далеко
от бивака.
Рахметов просидит вечер, поговорит с Верою Павловною; я не утаю
от тебя ни слова из их
разговора, и ты скоро увидишь, что если бы я не хотел передать тебе этого
разговора, то очень легко было бы и не передавать его, и ход событий в моем рассказе нисколько не изменился бы
от этого умолчания, и вперед тебе говорю, что когда Рахметов, поговорив с Верою Павловною,
уйдет, то уже и совсем он
уйдет из этого рассказа, и что не будет он ни главным, ни неглавным, вовсе никаким действующим лицом в моем романе.
Слышал я мельком
от старика Бушо, что он во время революции был в Париже, мне очень хотелось расспросить его; но Бушо был человек суровый и угрюмый, с огромным носом и очками; он никогда не пускался в излишние
разговоры со мной, спрягал глаголы, диктовал примеры, бранил меня и
уходил, опираясь на толстую сучковатую палку.
Вторая половина
разговора шла уже на «ты», и Замараев только качал головой,
уходя от разжалованной исправницы.
— Я не встал с первого вашего слова, не закрыл
разговора, не
ушел от вас, а сижу до сих пор и смирно отвечаю на ваши вопросы и… крики, стало быть, не нарушил еще к вам уважения.
«Никуда не
уйдёшь от этих
разговоров!»
Все трое говорили за дверью промеж себя, и я время
от времени слышал отчетливые ругательства.
Разговор перешел в подозрительный шепот; потом кто-то из них выразил удивление коротким восклицанием и
ушел наверх довольно поспешно. Мне показалось, что это Синкрайт. В то же время я приготовил револьвер, так как следовало ожидать продолжения. Хотя нельзя было допустить избиения женщины — безотносительно к ее репутации, — в чувствах моих образовалась скверная муть, подобная оскомине.
Эти
разговоры в переводе обозначали: денег нужно, милейший Гордей Евстратыч. Но Гордей Евстратыч уперся как бык, потому что
от его капитала осталось всего тысяч десять наличными да лавка с панским товаром, — остальное все в несколько месяцев
ушло на кабаки, точно это было какое-то чудовище, пожиравшее брагинские деньги с ненасытной прожорливостью.
Карп. Беспременно. Так всё ходите и смотрите, потому
от них зависимы… А там по времени, из
разговора или из чего и можете понять… Барыня идут. (
Уходит.)
Сдача была в конторке, но ключ лежал в комнате, и Лунёву не хотелось пойти за ним. Когда девочка
ушла, Павел не возобновлял
разговора. Стоя у прилавка, он хлопал себя по колену снятым с головы картузом и смотрел на товарища, как бы ожидая
от него чего-то. Но Лунёв, отвернувшись в сторону, тихо свистел сквозь зубы.
— Сказано — взявши нож,
от него и погибнешь… Вот почему ты мне лишний… Так-то… На вот тебе полтинку, и — иди…
Уходи… Помни — ты мне ничего худого, я тебе — тоже… Даже — вот, на! Дарю полтинник… И
разговор вёл я с тобой, мальчишкой, серьёзный, как надо быть и… всё такое… Может, мне даже жалко тебя… но неподходящий ты! Коли чека не по оси — её надо бросить… Ну, иди…
В продолжение всего этого
разговора генерал с золотым аксельбантом не спускал бинокля с ложи бабочке подобной дамы, и, когда Янсутский
ушел от нее, он обратился к стоявшему около него молодому офицеру в адъютантской форме...
Но в Петергофе преобладало карьерное настроение, и невозможно было
уйти от частых
разговоров о том, что одному удалось, а почему это же самое другому не удалось.
Отец Андроник с Асклипиодотом раза два наведывались к нам, посидели, выпили, но Мухоедов так упорно отмалчивался все время их визита, а я настолько не умел поддержать
разговора, что они, кажется, поняли, наконец, печальную истину, переглянулись между собой и, вероятно, решили про себя, что у нас что-нибудь «не ладно», поэтому благоразумно воздержались
от новых посещений.
Уходя от нас в последний раз, о. Андроник с добродушной улыбкой проговорил...
Жорж не отставал
от Верочки, потому что неловко было бы
уйти, не кончив
разговора, а
разговор был такого рода, что мог продолжиться до бесконечности.
Чорт глубоко вздохнул. Может, и ему стало-таки скучно около пустой мельницы над омутом, только он пустился в
разговор с жидом. Приподняв с головы ермолку, из-под которой висели длинные пейсы, — он заскреб когтями в голове так сильно, как самый злющий кот скребет по доске, когда
от него
уйдет мышь, — и потом сказал...
Это его было первое сознательное слово о своих чувствах, и оно меня в самое сердце поразило, но я с ним не стал спорить, а пошел один, и имел я в этот вечер большой
разговор с двумя изографами и получил
от них ужасное огорчение. Сказать страшно, что они со мною сделали! Один мне икону променял за сорок рублей и
ушел, а другой говорит...
Он заметил, что еще был одет так, как был во время
разговора с Катериной, и что, следовательно, немного времени прошло с того утра, как она
ушла от него.
— Я не понимаю ваших мудреных лошадиных слов, да, признаться, и не гонюсь за ними, — сказала улитка. — Мне был бы лопух, а его довольно: вот уже я четыре дня ползу, а он все еще не кончается. А за этим лопухом есть еще лопух, а в том лопухе, наверно, сидит еще улитка. Вот вам и все. И прыгать никуда не нужно — все это выдумки и пустяки; сиди себе да ешь лист, на котором сидишь. Если бы не лень ползти, давно бы
ушла от вас с вашими
разговорами;
от них голова болит и больше ничего.
Я не отошел
от нее, и ей самой пришлось прекратить наш
разговор. Взяв под руку шедшего мимо мужа, она с лицемерной улыбкой кивнула мне головой и
ушла.
Хвалынцеву стало как-то скверно на душе
от всех этих
разговоров, так что захотелось просто плюнуть и
уйти, но он понимал в то же время свое двусмысленное и зависимое положение в обществе деликатно арестовавшего его полковника и потому благоразумно воздержался
от сильных проявлений своего чувства.
И
разговор стал самый интересный для Дарьи Александровны: как рожала? Чем была больна? Где муж? Часто ли бывает? Дарье Александровне не хотелось
уходить от баб: так интересен ей был
разговор с ними, так совершенно одни и те же были их интересы. Приятнее всего Дарье Александровне было то, что она ясно видела, как все эти женщины любовались более всего тем, как много было у нее детей, и как они хороши».
Ему бы следовало сейчас же спросить: «Откуда же ты их добудешь?» — но он
ушел от такого вопроса. Отец Серафимы умер десять дней назад. Она третьего дня убежала
от мужа. Про завещание отца, про наследство, про деньги Калерии он хорошо помнил
разговор у памятника; она пока ничего ему еще не говорила, или, лучше, он сам как бы умышленно не заводил о них речи.
Коляска поднималась и опускалась. Горели сначала керосиновые фонари, потом пошел газ, переехали один мост, опять дорога пошла наизволок, городом, Кремлем — добрых полчаса на хороших рысях. Дом тетки
уходил от нее и после
разговора с Рубцовым обособился, выступал во всей своей характерности. Неужели и она живет так же? Чувство капитала, москательный товар, сукно: ведь не все ли едино?
В этом же
разговоре Толстой категорически заявил жене, что видит для себя только два выхода из создавшегося положения: либо отдать землю крестьянам и отказаться
от имущества, либо
уйти из дома. Попытки первого исхода разбились об упорное сопротивление Софьи Андреевны. Оставался второй исход, — казалось бы, самый простой и для обеих сторон наиболее безболезненный. Но не так оказалось на деле.
В ту пору, скукою томимый,
От шума их я
уходилИ ночь за книгою любимой,
Забытый всеми, проводил,
Иль слушал няни устарелой
О блеске чудных царств и гор
Одушевлённый
разговорВо мраке залы опустелой.
Но граф Лев Николаевич
уходить, видимо, не собирался; он, напротив, совершенно оправившись
от сцены с князем, рисковавшей принять очень острый характер, если бы не появление Боброва, вмешался в
разговор, который и перешел вскоре на другие общие темы, на разные злобы дня как невской столицы вообще, так и великосветской части ее в особенности.
— По правде сказать, и об этом
разговор был, кричат, словом, чтобы и корня не было! Мы уж их уговаривали: за что нашего командира убивать? Тут и другие сказали: ведь, дескать, чуть что, и он
от нас не
уйдет, как гость сидит, — приди и бери!
Может быть, если бы Тамара обращалась с ним так же, как с другими, ему было бы возможно
уйти от нее, но он не обольщал себя, что на него обращено больше, чем на остальных, внимания. Его первый
разговор с нею, ее любезные приглашения, взгляды, часто останавливаемые на нем даже во время беседы с другими, и, наконец, что-то необъяснимое, чувствуемое нами, когда женщина дает нам понять, что мы ей нравимся — все это заставляло его иметь не только надежду, но прямо уверенность, что она полюбит его.
— Вы думаете?.. — сказала Анна Павловна, чтобы сказать что́-нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы,
ушел; теперь он остановил своим
разговором собеседницу, которой нужно было
от него
уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. — Когда офицеры
ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать
разговор, как по дороге недалеко
от сарая застучали копыта трех лошадей и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицом, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы...