Неточные совпадения
Катерина. Ах, Варя,
грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не
уйти мне
от этого
греха. Никуда не
уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный
грех, Варенька, что я другого люблю?
— В добрый час… Жена-то догадалась хоть
уйти от него, а то пропал бы парень ни за грош… Тоже кровь, Николай Иваныч… Да и то сказать: мудрено с этакой красотой на свете жить… Не по себе дерево согнул он, Сергей-то… Около этой красоты больше
греха, чем около денег. Наш брат, старичье, на стены лезут, а молодые и подавно… Жаль парня. Что он теперь: ни холост, ни женат, ни вдовец…
Корнеич
уходит домой, обрадованный и ободренный. Грубо выпроводил его
от себя Струнников, но он не обижается: знает, что сам виноват. Прежде он часто у патрона своего обедывал, но однажды случился с ним
грех: не удержался, в салфетку высморкался. Разумеется, патрон рассвирепел.
Про себя Агния решила давно, что она останется незамужницей и
уйдет от грешного мира куда-нибудь в скиты замаливать чужие
грехи.
Конечно, все это было глупо, но уж таковы свойства всякой глупости, что
от нее никуда не
уйдешь. Доктор старался не думать о проклятом письме — и не мог. Оно его мучило, как смертельный
грех. Притом иметь дело с открытым врагом совсем не то, что с тайным, да, кроме того, здесь выступали против него целою шайкой. Оставалось выдерживать характер и ломать самую дурацкую комедию.
— Не ожидала я, чтоб ты была такая злая, — сказала Любочка, совершенно разнюнившись,
уходя от нас, — в такую минуту, и нарочно, целый век, все вводит в
грех. Я к тебе не пристаю с твоими чувствами и страданиями.
«Помутила нашу старуху Маркушкина жилка, — раздумывал про себя Зотушка, выстрагивая перочинным ножичком тонкую березовую зелинку для новой клетки. — Еще будет
грех с этими деньгами… Фенюшку загубили жилкой, братец Гордей Евстратыч
от нее же
ушли в землю, племяши совсем замотались, как чумные телята… Ох-хо-хо!.. Ох, неладно, мамынька, ты удумала!»
Бессеменов(тише, сдерживаясь).
Уйди, Нил,
от греха…
уйди! Смотри… ты — выкормок мой… которого я воспитал…
— Люди для тебя кончились, — говорит, — они там в миру
грех плодят, а ты
от мира отошёл. А если телом откачнулся его — должен и мыслью
уйти, забыть о нём. Станешь о людях думать, не минуя вспомнишь женщину, ею же мир повергнут во тьму
греха и навеки связан!
— Ты бога не обижай… Чего тебе надо?.. Ничего не надо… Кусочек хлебца разве. А бога обижать
грех. Это
от беса. Беси — они всяко ногу подставляют. Знаю я их. Обижены они, беси-то. Злые. Обижены, оттого и злы. Вот и не надо обижаться, а то уподобишься бесу. Тебя обидят, а ты им скажи: спаси вас Христос! И
уйди прочь. Ну их! Тленность они все. Главное-то — твоё. Душу-то не отнимут. Спрячь её, и не отнимут.
Мигачева (ставя ухват). Скажите пожалуйста, что он городит! Не рада, что и связалась.
Уйди ты
от греха с глаз моих! (Идет в калитку).
Иногородный. Все-таки с вами опасно. (Москвичу) Побежимте поскорей
от греха в буфет-с. (Москвич с Иногородным
уходят в клуб.)
«Стойте, — крикнул староста своим грубо-решительным голосом,
от которого толпа ямщиков сразу остановилась. — Никто не
уходите! Слышите, люди деньги дают, а и без денег все одно надо бы. Верно, что
грех!.. Надо бога вспомнить! Ну, чья очередь? Говорите, старики!..
Афоня. Батюшки! Сил моих нет! Как тут жить на свете? За
грехи это над нами!
Ушла от мужа к чужому. Без куска хлеба в углу сидела, мы ее призрели, нарядили на свои трудовые деньги! Брат у себя урывает,
от семьи урывает, а ей на тряпки дает, а она теперь с чужим человеком ругается над нами за нашу хлеб-соль. Тошно мне! Смерть моя! Не слезами я плачу, а кровью. Отогрели мы змею на своей груди. (Прислоняется к забору.) Буду ждать, буду ждать. Я ей все скажу, все, что на сердце накипело.
Матрена (пока соседка
уходит, говорит ровным голосом). Выдали, деушка,
от греха, по крайности мой дурак об Микишке думать не будет. (Вдруг переменяет голос на шепот.)
Ушла! (Шепотом.) Что ж, говорю, чайком-то поила?
1-й лакей. То-то
греха не боятся! Я полагаю, что
от бога никуда не
уйдешь.
— Постой, постой, мое дитятко, милая моя, сердечная ты моя девочка!.. Как бы знала ты!.. О Господи, Господи, не вмени во
грех рабе твоей!.. Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей, отжени
от мене омрачение помыслов…
Уйди, Фленушка,
уйди… Кликни Евпраксеюшку с Анафролией… Ступай, ступай!..
Ты хочешь освобождения
от грехов, и жизнь, ослабляя твое тело и его страсти, помогает тебе.
От этого всегда бессознательно хочется вперед —
уйти из тела, из отделенности. Положи свою жизнь в освобождении
от грехов, — и болезни, старость, всякие телесные невзгоды, смерть будут благом.
Бывает, что человек обманщик, обидчик проживает жизнь и умирает в богатстве и почете, но это не значит, чтобы он
ушел от наказаний за свои
грехи.
И что-то всем стало невесело. Недолго гостили парни у Мироновны,
ушли один за другим, и пришлось девушкам расходиться по домам без провожатых; иные, что жили подальше
от Ежовой, боясь, чтобы не приключилось с ними чего на дороге, остались ночевать у Мироновны, и зато наутро довелось им выслушивать брань матерей и даже принять колотушки: нехорошее дело ночевать девке там, где бывают посиделки,
грехи случаются, особливо если попьют бражки, пивца да виноградненького.
— Вот и согрешим, — с довольством потирая руки и ходя по комнате, говорил Марко Данилыч. — Наше
от нас не
уйдет; а воротимся домой, как-нибудь
от этих
грехов отмолимся. Не то керженским старицам закажем молиться. Здесь же недалече… Там, брат, на этот счет ух какие мастерицы!.. Первый сорт!..
Тогда удэхейцы поняли, что страшный зверь самовольно
ушел от своего хозяина, что он не подчиняется ему и потому убой его не ляжет тяжким
грехом на них.
— А ты все крутишься. Все тешишь сатану. Бесовские действа изображаешь в своем театре. Прельщаешься мишурою, суетою. Куда как хорошо. Небось, как рыба в воде плаваешь. У, недостойная!
Уйди ты
от меня! Знать тебя не хочу!
Уйду в обитель, за ваши
грехи молиться буду… Отмолю, отмолю, отмолю!
«А если и впрямь
уйдет? Что делать-то?.. Как оградить земли и промыслы
от кочевников? Нет, гнать взашей зачем же… Надо погуторить с ним по-хорошему, сам поймет, что не пара он Аксюше… Сам отойдет
от греха, а в поселке останется».
— Доня, что ты, за что?.. — пробовал он первое время останавливать жену, но встречал такой отпор, что
от греха уходил к себе в спальню, дабы не попасться самому под сердитую руку своей разгневанной супруги.
—
Уходите, ваше благородие,
от греха. Дядя мой в баню
ушедши. С минуты на минуту вернется, он с нас головы поснимает.