Неточные совпадения
В городе вообще ожидали двух событий: свадьбы Марфеньки с Викентьевым, что и сбылось, — и в перспективе свадьбы Веры с Тушиным. А тут вдруг, против ожидания, произошло что-то непонятное. Вера явилась на минуту в день рождения
сестры, не сказала ни с кем почти слова и скрылась с Тушиным в сад, откуда
ушла к себе, а он уехал, не повидавшись с хозяйкой дома.
— Словом, «родная
сестра тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», — замечает редактор журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев и обращается
к продавцу: —
Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!
Харитина посидела еще из приличия и
ушла в комнату
к сестре Агнии, чего раньше никогда не делала.
Несмотря на некоторую резкость, Харитина заметно успокоилась и вся
ушла в домашние дела. Она ухаживала за ребятишками, вела все хозяйство и зорко следила за
сестрой.
К Галактиону она отнеслась спокойно и просто, как
к близкому родственнику, и не испытывала предававшего ее волнения в его присутствии.
Мать беспрестанно
уходила к больному и позволила нам идти в горницу
к двоюродным
сестрам.
После чаю двоюродные
сестры опять зашли
к нам в гостиную, и я опять не принимал никакого участия в их разговорах; часа через два они
ушли спать.
Наконец мать обратила на нас внимание и стала говорить с нами, то есть собственно со мною, потому что
сестра была еще мала и не могла понимать ее слов, даже скоро
ушла в детскую
к своей няне.
— Покорно благодарю вас, Эмилий Францевич, — от души сказал Александров. — Но я все-таки сегодня
уйду из корпуса. Муж моей старшей
сестры — управляющий гостиницы Фальц-Фейна, что на Тверской улице, угол Газетного. На прошлой неделе он говорил со мною по телефону. Пускай бы он сейчас же поехал
к моей маме и сказал бы ей, чтобы она как можно скорее приехала сюда и захватила бы с собою какое-нибудь штатское платье. А я добровольно пойду в карцер и буду ждать.
— Однако я вас не задерживаю, поспешите
к сестрице вашей! — заключила она и,
уйдя, послала
к Музе Николаевне горничную, с помощью которой та очень скоро переоделась и прошла
к сестре, сидевшей в прежде бывшей спальне Егора Егорыча и ныне составлявшей постоянное местопребывание Сусанны Николаевны.
Передонову стало досадно. По его мнению,
сестры должны бы плакать от печали, что он их отверг. «Притворяются!» — подумал он, молча
уходя со двора. Девицы перебежали
к окнам на улицу и кричали вслед Передонову насмешливые слова пока он не скрылся в темноте.
Досада на Передонова быстро заменилась у девиц смехом. Рутилов
ушел.
Сестры побежали
к окнам.
— Когда ты не захотел служить и
ушел в маляры, я и Анюта Благово с самого начала знали, что ты прав, но нам было страшно высказать это вслух. Скажи, какая это сила мешает сознаваться в том, что думаешь? Взять вот хотя бы Анюту Благово. Она тебя любит, обожает, она знает, что ты прав; она и меня любит, как
сестру, и знает, что я права, и небось в душе завидует мне, но какая-то сила мешает ей прийти
к нам, она избегает нас, боится.
У нас никто не бывал, кроме почтальона, приносившего
сестре письма от доктора, да Прокофия, который иногда вечером заходил
к нам и, молча поглядев на
сестру,
уходил и уж у себя в кухне говорил...
Эта потребность
уйти из дому и блуждать по улицам являлась всякий раз, как
сестра уходила к Жене Эгмонт, — и так радостно и беспокойно и волнующе чувствовалось отсутствие
сестры, словно в ее лице сам Саша таинственно соприкасался с любовью своею.
Сорин(Нине). Пойдемте
к сестре… Мы все будем умолять ее, чтобы она не уезжала. Не правда ли? (Глядя по направлению, куда
ушел Шамраев.) Невыносимый человек! Деспот!
Пашет и Анет, не простившись с
сестрою,
ушли к себе наверх в общую их спальню.
Жмигулина.
Сестра просила вам сказать, чтоб вы погодили уезжать. Теперь у хозяйки сидит одна знакомая женщина, так вы сами понимаете, что пройти
к вам неловко. А когда она
уйдет,
сестра зайдет
к вам. Ей нужно об чем-то с вами поговорить.
Mихайло Иваныч (тоже идя за ней и на минуту оборачиваясь
к Дурнопечину).За все эти страдания бедной
сестры моей я должен был бы пустить тебе пулю в лоб; но,
к счастию твоему, ты свинцовой не стоишь, а я влеплю тебе когда-нибудь деревянную… (
Уходит.)
Никита (злобно идет
к ней). Эх! С вашей
сестрой разговаривать, никаких резонов не понимают;
уйди, говорю, до худа доведешь.
Петр Михайлыч Ивашин был сильно не в духе: его
сестра, девушка,
ушла к Власичу, женатому человеку.
— Так вы, говорите, тоже из России? — спросил я у старика, когда мы опять вошли в избу и он поставил на стол небольшой, старенький самовар. Мальчик
ушел за перегородку
к проснувшейся
сестре и стал забавлять ее. По временам оттуда слышался слабый детский смех, точно кто перекидывал кусочки стекла.
Согнать со двора хотела его Аксинья Захаровна, нейдет: «Меня-де сам Патап Максимыч
к себе жить пустил, я-де ему в Узенях нужен, а ты мне не указчица…» И денег уж Аксинья Захаровна давала ему,
уйди только из деревни вон, но и тем не могла избавиться от собинки: пропьянствует на стороне дня три, четыре да по милым родным и стоскуется — опять
к сестре на двор…
—
Сестры,
сестры! Вот
уйдем мы домой и потом станем вспоминать эту ночь. И что же мы вспомним? Мы ждали долго, — и Жених не пришел. Но
сестры и Неразумные девы, если бы они были с нами в эту ночь, не то ли же самое сохранили бы воспоминание? На что же нам мудрость наша? Неужели мудрость наша над морем случайного бывания не может восславить светлого мира, созданного дерзающей волей нашей? Жениха нет ныне с нами, — потому ли, что он не приходил
к нам, потому ли, что, побыв с нами довольно, он
ушел от нас?
Калерия Ивановна, длинная и тонкая брюнетка, с ужасно черными бровями и выпуклыми рачьими глазами, ходила
к Егорушке каждый день. Она приходила
к Приклонским в десятом часу утра, у них пила чай, обедала, ужинала и в первом часу ночи
уходила. Егорушка уверял свою
сестру, что Калерия Ивановна певица, что она очень почтенная дама и т. д.
Хрущов (Войницкому). У вас нет ничего святого! Вы и эта милая барыня, что сейчас вышла, вспомнили бы, что ее муж был когда-то мужем вашей родной
сестры и что с вами под одной кровлей живет молодая девушка! О вашем романе говорит уже вся губерния. Какое бесстыдство! (
Уходит к больному.)
Он взял фонарик и
ушел на другой конец деревни, в гости
к сестрам.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и
ушла, ничего не сказав. Когда он подошел
к комнате
сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.