Неточные совпадения
Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина
ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы заставила Мери попросить
в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир,
лавку и считался состоятельным человеком.
Славно, говорят любители дороги, когда намерзнешься, заиндевеешь весь и потом ввалишься
в теплую избу, наполнив холодом и избу, и чуланчик, и полати, и даже под
лавку дунет холод, так что сидящие по
лавкам ребятишки подожмут голые ноги, а кот
уйдет из-под
лавки на печку…
Когда они
ушли, стало слышно, как шуршат тараканы, ветер возится по крыше и стучит заслонкой трубы, мелкий дождь монотонно бьется
в окно. Татьяна приготовляла постель для матери, стаскивая с печи и с полатей одежду и укладывая ее на
лавке.
Он поставил чемодан около нее на
лавку, быстро вынул папиросу, закурил ее и, приподняв шапку, молча
ушел к другой двери. Мать погладила рукой холодную кожу чемодана, облокотилась на него и, довольная, начала рассматривать публику. Через минуту она встала и пошла на другую скамью, ближе к выходу на перрон. Чемодан она легко держала
в руке, он был невелик, и шла, подняв голову, рассматривая лица, мелькавшие перед нею.
Женщина быстро
ушла, не взглянув на гостью. Сидя на
лавке против хозяина, мать осматривалась, — ее чемодана не было видно. Томительная тишина наполняла избу, только огонь
в лампе чуть слышно потрескивал. Лицо мужика, озабоченное, нахмуренное, неопределенно качалось
в глазах матери, вызывая
в ней унылую досаду.
Сначала запросили дороже, чем
в лавках; но потом, впрочем не без труда,
уходя несколько раз, я довела купца до того, что он сбавил цену и ограничил свои требования только десятью рублями серебром.
Он выходит из
лавки на террасу, умирающий от старческой слабости, обиженный недоверием к его оценке. Приказчик платит за икону несколько рублей, продавец
уходит, низко поклонясь Петру Васильевичу; меня посылают
в трактир за кипятком для чая; возвратясь, я застаю начетчика бодрым, веселым; любовно разглядывая покупку, он учит приказчика...
— Мало ли чего прежде-то было, мамынька… Дураками мы жили, вот что! Надо за ум взяться… Ты вот за снохами-то присматривай: товару
в лавке много, пожалуй, между рук не
ушел бы!
Его покрытое розовыми пятнами, улыбавшееся лицо было ей хорошо знакомо: она не забыла последней сцены
в лавке и теперь не знала, как себя держать:
уйти — значит показать, что она подозревает Гордея Евстратыча
в дурных намерениях, остаться — значит подать ему повод сделать какую-нибудь новую глупость.
Эти разговоры
в переводе обозначали: денег нужно, милейший Гордей Евстратыч. Но Гордей Евстратыч уперся как бык, потому что от его капитала осталось всего тысяч десять наличными да
лавка с панским товаром, — остальное все
в несколько месяцев
ушло на кабаки, точно это было какое-то чудовище, пожиравшее брагинские деньги с ненасытной прожорливостью.
И стало тихо. Хозяин
ушёл в свою комнату, оттуда донеслось громкое щёлканье косточек на счётах. Илья, держась за голову руками, сидел на полу и с ненавистью смотрел на приказчика, а он стоял
в другом углу
лавки и тоже смотрел на мальчика нехорошими глазами.
И
ушёл. Взглянув вслед ему, Евсей увидел
в лавке пожилого человека без усов и бороды,
в круглой шляпе, сдвинутой на затылок, с палкой
в руке. Он сидел за столом, расставляя чёрные и белые штучки. Когда Евсей снова принялся за работу — стали раздаваться отрывистые возгласы гостя и хозяина...
Евсей убежал
в лавку и целый день чувствовал
в сердце зуд незаслуженной обиды. Она не порвала его влечения к Анатолию, но заставила его
уходить со двора, как только Анатолий замечал его. И он устранил стекольщика из области своих грёз…
Когда портнихи кончили, то Цыбукин заплатил им не деньгами, а товаром из своей
лавки, и они
ушли от него грустные, держа
в руках узелки со стеариновыми свечами и сардинами, которые были им совсем не нужны, и, выйдя из села
в поле, сели на бугорок и стали плакать.
— Не желаю я больше служить! — продолжала она. — Замучилась! Как работа, как
в лавке сидеть день-деньской, по ночам шмыгать за водкой — так это мне, а как землю дарить — так это каторжанке с ее чертенком! Она тут хозяйка, барыня, а я у ней прислуга! Всё отдайте ей, арестантке, пусть подавится, я
уйду домой! Найдите себе другую дуру, ироды окаянные!
Настя. До свидания. (Дожидается, пока Баклушин
уходит за угол
лавки, потом убегает
в дом, где живет Крутицкий).
Елеся. А вот сюда
в лавочку один по одному соберутся. Квартальный
ушел из
лавки?
Анна и Настя быстро
уходят в дом. Крутицкий проходит за ними, не останавливаясь. Мигачева выбегает из своей калитки, за ней выходят Елеся и Петрович. Фетинья выходит из
лавки.
Фленушка вышла из дому последняя, и когда вошла
в предбанник, Аксинья Захаровна с Парашей уже разделись и
ушли в баню, где Матрена полки и
лавки подмывала. Настя еще раздевалась.
О пожаре на Толкучем купец Александров,
в лавке которого первоначально загорелось, дал показание, что «28-го мая,
в пятом часу, пришли к нему
в лавку четверо молодых людей, перебирали товары — все будто не находят, что им нужно, пошли к нему наверх, рылись и
ушли, купив на рубль разного хламу.
Чаще всего
уходил он
в соседний городок: там купцы наперебой его друг у дружки
в лавки зазывали, — войдет Софронушка
в лавку — счастье, с пользой, значит, будут
в ней торговать.
— Ох, батюшка!..
Уходил себя дикой козой! Увидал я ее
в лавке у Каменного моста… Три дня приставал к моей Катерине Павловне (имя жены его):"Сделай ты мне из нее окорочок буженины и вели подать под сливочным соусом". Вот и отдуваюсь теперь!
На углу купол башни
в новом заграничном стиле прихорашивал всю эту кучу тяжелых, приземистых каменных ящиков,
уходил в небо, напоминая каждому, что старые времена прошли, пора пускать и приманку для глаз, давать архитекторам хорошие деньги, чтобы весело было господам купцам платить за трактиры и
лавки.
Хозяйка осталась одна и сейчас же спросила себе пальто и калоши, взяла
в карман флакон с нюхательною солью и
ушла из дома, сказав, что хочет сделать покупки
в «бракованной
лавке».
Обрадованный получением пузырька со снадобьем, Кузьма Терентьев не обратил внимания на то, что Петр Ананьев, только что вернувшийся, усталый до изнеможения и повалившийся на
лавку отдыхать, снова
ушел из дому. Он даже забыл об этом неожиданном уходе.
В голове молодого парня вертелась одна мысль, как обрадуется его Фимочка, получив снадобье и как крепко она поцелует его за такое быстрое и успешное исполнение ее поручения.
— Что̀ говорить! — крикнул худощавый, — у меня тут
в трех
лавках на 100 тысяч товару. Разве убережешь, когда войско
ушло. Эх, народ, Божью власть не руками скласть.