Неточные совпадения
Женщина быстро
ушла, не взглянув на гостью. Сидя на
лавке против хозяина, мать осматривалась, — ее чемодана не было видно. Томительная тишина наполняла избу, только огонь
в лампе чуть слышно потрескивал. Лицо мужика, озабоченное, нахмуренное, неопределенно качалось
в глазах матери, вызывая
в ней унылую досаду.
Когда они
ушли, стало слышно, как шуршат тараканы, ветер возится по крыше и стучит заслонкой трубы, мелкий дождь монотонно бьется
в окно. Татьяна приготовляла постель для матери, стаскивая с печи и с полатей одежду и укладывая ее на
лавке.
Он поставил чемодан около нее на
лавку, быстро вынул папиросу, закурил ее и, приподняв шапку, молча
ушел к другой двери. Мать погладила рукой холодную кожу чемодана, облокотилась на него и, довольная, начала рассматривать публику. Через минуту она встала и пошла на другую скамью, ближе к выходу на перрон. Чемодан она легко держала
в руке, он был невелик, и шла, подняв голову, рассматривая лица, мелькавшие перед нею.
По утрам хозяин
уходил в лавку, а Евсей оставался в квартире, чтобы привести комнаты в должный порядок. Кончив это, он умывался, шёл в трактир за кипятком и потом в лавку — там они с хозяином пили утренний чай. И почти всегда старик спрашивал его:
Неточные совпадения
Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина
ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы заставила Мери попросить
в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир,
лавку и считался состоятельным человеком.
Славно, говорят любители дороги, когда намерзнешься, заиндевеешь весь и потом ввалишься
в теплую избу, наполнив холодом и избу, и чуланчик, и полати, и даже под
лавку дунет холод, так что сидящие по
лавкам ребятишки подожмут голые ноги, а кот
уйдет из-под
лавки на печку…
Сначала запросили дороже, чем
в лавках; но потом, впрочем не без труда,
уходя несколько раз, я довела купца до того, что он сбавил цену и ограничил свои требования только десятью рублями серебром.
Он выходит из
лавки на террасу, умирающий от старческой слабости, обиженный недоверием к его оценке. Приказчик платит за икону несколько рублей, продавец
уходит, низко поклонясь Петру Васильевичу; меня посылают
в трактир за кипятком для чая; возвратясь, я застаю начетчика бодрым, веселым; любовно разглядывая покупку, он учит приказчика:
— Мало ли чего прежде-то было, мамынька… Дураками мы жили, вот что! Надо за ум взяться… Ты вот за снохами-то присматривай: товару
в лавке много, пожалуй, между рук не
ушел бы!