Неточные совпадения
— Чувство мое не может измениться, вы
знаете, но я прошу не ездить, умоляю вас, — сказал он опять по-французски с нежною мольбой в
голосе, но с холодностью во взгляде.
И в ту минуту, как швейцар говорил это, Анна услыхала звук детского зеванья.
По одному
голосу этого зеванья она
узнала сына и как живого увидала его пред собою.
Варенька, услыхав
голос Кити и выговор ее матери, быстро легкими шагами подошла к Кити. Быстрота движений, краска, покрывавшая оживленное лицо, — всё показывало, что в ней происходило что-то необыкновенное. Кити
знала, что̀ было это необыкновенное, и внимательно следила за ней. Она теперь позвала Вареньку только затем, чтобы мысленно благословить ее на то важное событие, которое,
по мысли Кити, должно было совершиться нынче после обеда в лесу.
— Я
знала, что вы здесь, — сказала она. Я сел возле нее и взял ее за руку. Давно забытый трепет пробежал
по моим жилам при звуке этого милого
голоса; она посмотрела мне в глаза своими глубокими и спокойными глазами: в них выражалась недоверчивость и что-то похожее на упрек.
Вдруг, что ж ты думаешь, Азамат? во мраке слышу, бегает
по берегу оврага конь, фыркает, ржет и бьет копытами о землю; я
узнал голос моего Карагёза; это был он, мой товарищ!..
Явно было, что она не
знала, с чего начать; лицо ее побагровело, пухлые ее пальцы стучали
по столу; наконец она начала так, прерывистым
голосом...
Чувство умиления, с которым я слушал Гришу, не могло долго продолжаться, во-первых, потому, что любопытство мое было насыщено, а во-вторых, потому, что я отсидел себе ноги, сидя на одном месте, и мне хотелось присоединиться к общему шептанью и возне, которые слышались сзади меня в темном чулане. Кто-то взял меня за руку и шепотом сказал: «Чья это рука?» В чулане было совершенно темно; но
по одному прикосновению и
голосу, который шептал мне над самым ухом, я тотчас
узнал Катеньку.
Дело в том, что он,
по инстинкту, начинал проникать, что Лебезятников не только пошленький и глуповатый человечек, но, может быть, и лгунишка, и что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже в своем кружке, а только слышал что-нибудь с третьего
голоса; мало того: и дела-то своего, пропагандного, может, не
знает порядочно, потому что-то уж слишком сбивается и что уж куда ему быть обличителем!
Прошло человек тридцать каменщиков, которые воздвигали пятиэтажный дом в улице, где жил Самгин, почти против окон его квартиры, все они были,
по Брюсову, «в фартуках белых». Он
узнал их
по фигуре артельного старосты, тощего старичка с голым черепом, с плюшевой мордочкой обезьяны и пронзительным
голосом страдальца.
Самгин решил зайти к Гогиным, там должны все
знать. Там было тесно, как на вокзале пред отходом поезда, он с трудом протискался сквозь толпу барышень, студентов из прихожей в зал, и его тотчас ударил
по ушам тяжелый, точно в рупор кричавший
голос...
Не хотелось смотреть на людей, было неприятно слышать их
голоса, он заранее
знал, что скажет мать, Варавка, нерешительный доктор и вот этот желтолицый, фланелевый человек, сосед
по месту в вагоне, и грязный смазчик с длинным молотком в руке.
Слева распахнулась не замеченная им драпировка, и бесшумно вышла женщина в черном платье, похожем на рясу монахини, в белом кружевном воротнике, в дымчатых очках; курчавая шапка волос на ее голове была прикрыта жемчужной сеткой, но все-таки голова была несоразмерно велика сравнительно с плечами. Самгин только
по голосу узнал, что это — Лидия.
Самгин
по голосу узнал в соседе Пояркова и отодвинулся от него.
По голосу Клим
узнал в мастере Кутузова, нашел, что он похож на Ганса Сакса, и подумал...
Самгин давно
знал, что он тут лишний, ему пора уйти. Но удерживало любопытство, чувство тупой усталости и близкое страху нежелание идти одному
по улицам. Теперь, надеясь, что пойдет вчетвером, он вышел в прихожую и, надевая пальто, услыхал
голос Морозова...
Только
по голосу он
узнал, что эта высокая, скромно одетая женщина, с лицом под вуалью, в какой-то оригинальной, но не модной шапочке с белым пером — Лидия.
— У Тагильского оказалась жена, да — какая! — он закрыл один глаз и протяжно свистнул. — Стиль модерн, ни одного естественного движения, говорит
голосом умирающей. Я попал к ней
по объявлению: продаются книги. Книжки, брат, замечательные. Все наши классики, переплеты от Шелля или Шнелля, черт его
знает! Семьсот целковых содрала. Я сказал ей, что был знаком с ее мужем, а она спросила: «Да?» И — больше ни звука о нем, стерва!
— Ты забыл, сколько беготни, суматохи и у жениха и у невесты. А кто у меня, ты, что ли, будешь бегать
по портным,
по сапожникам, к мебельщику? Один я не разорвусь на все стороны. Все в городе
узнают. «Обломов женится — вы слышали?» — «Ужели? На ком? Кто такая? Когда свадьба?» — говорил Обломов разными
голосами. — Только и разговора! Да я измучусь, слягу от одного этого, а ты выдумал: свадьба!
— Простите, — продолжал потом, — я ничего не
знал, Вера Васильевна. Внимание ваше дало мне надежду. Я дурак — и больше ничего… Забудьте мое предложение и по-прежнему давайте мне только права друга… если стою, — прибавил он, и
голос на последнем слове у него упал. — Не могу ли я помочь? Вы, кажется, ждали от меня услуги?
Это были две дамы, и обе громко говорили, но каково же было мое изумление, когда я
по голосу узнал в одной Татьяну Павловну, а в другой — именно ту женщину, которую всего менее приготовлен был теперь встретить, да еще при такой обстановке!
— Это верно-с… — продолжал Заплатин. — Все в один
голос кричат… А моей Хине,
знаете, везде забота: с утра треплется
по городу.
Надежда Васильевна провела отца в заднюю половину флигелька, где она занимала две крошечных комнатки; в одной жила сама с Маней, а в другой Павла Ивановна. Старушка
узнала по голосу Василия Назарыча и другим ходом вышла в сени, чтобы не помешать первым минутам этого свидания.
Положение Привалова оказалось безвыходным: из передней уже доносился разговор Половодова с лакеем.
По тону его
голоса и
по растягиванию слов можно было заключить, что он явился навеселе. Привалов стоял посредине комнаты, не
зная, что ему делать.
Когда Надежда Васильевна проходила
по столовой, до нее донеслись чьи-то отчаянные крики: она не
узнала голоса отца и бегом бросилась к кабинету.
Я
узнал их
по окраске и
по голосу, похожему на тихий писк.
— Ну, как тебе угодно. Ты меня, батюшка, извини: ведь я
по старине. (Г-н Чернобай говорил не спеша и на о.) У меня все
по простоте,
знаешь… Назар, а Назар, — прибавил он протяжно и не возвышая
голоса.
По деревне мелькали огоньки; из недалекого, ярко освещенного кабака несся нестройный, смутный гам, среди которого, мне казалось, я
узнавал голос Якова.
«А па-азвольте
узнать, — заговорил он надменным
голосом, —
по какому праву вы здесь
Что это? знакомый
голос… Оглядываюсь. так и есть! он, он, проницательный читатель, так недавно изгнанный с позором за незнание ни аза в глаза
по части художественности; он уж опять тут, и опять с своею прежнею проницательностью, он уж опять что-то
знает!
Летами,
голосом, чертами лица, насколько запомнил их рассказчик, проезжий тоже подходил к Рахметову; но рассказчик тогда не обратил особого внимания на своего спутника, который к тому же недолго и был его спутником, всего часа два: сел в вагон в каком-то городишке, вышел в какой-то деревне; потому рассказчик мог описывать его наружность лишь слишком общими выражениями, и полной достоверности тут нет:
по всей вероятности, это был Рахметов, а впрочем, кто ж его
знает?
Лопухов возвратился с Павлом Константинычем, сели; Лопухов попросил ее слушать, пока он доскажет то, что начнет, а ее речь будет впереди, и начал говорить, сильно возвышая
голос, когда она пробовала перебивать его, и благополучно довел до конца свою речь, которая состояла в том, что развенчать их нельзя, потому дело со (Сторешниковым — дело пропащее, как вы сами
знаете, стало быть, и утруждать себя вам будет напрасно, а впрочем, как хотите: коли лишние деньги есть, то даже советую попробовать; да что, и огорчаться-то не из чего, потому что ведь Верочка никогда не хотела идти за Сторешникова, стало быть, это дело всегда было несбыточное, как вы и сами видели, Марья Алексевна, а девушку, во всяком случае, надобно отдавать замуж, а это дело вообще убыточное для родителей: надобно приданое, да и свадьба, сама
по себе, много денег стоит, а главное, приданое; стало быть, еще надобно вам, Марья Алексевна и Павел Константиныч, благодарить дочь, что она вышла замуж без всяких убытков для вас!
Больной уставил на меня глаза и пробормотал: «Это вы?» Он назвал меня. «Вы меня не
узнаете», — прибавил он
голосом, который ножом провел
по сердцу.
А сам уже поднимает два шара на коромысле каланчи, знак Тверской части. Городская — один шар, Пятницкая — четыре, Мясницкая — три шара, а остальные — где шар и крест, где два шара и крест — знаки,
по которым обыватель
узнавал, в какой части города пожар. А то вдруг истошным
голосом орет часовой сверху...
Она совсем онемела, редко скажет слово кипящим
голосом, а то целый день молча лежит в углу и умирает. Что она умирала — это я, конечно, чувствовал,
знал, да и дед слишком часто, назойливо говорил о смерти, особенно
по вечерам, когда на дворе темнело и в окна влезал теплый, как овчина, жирный запах гнили.
С этим же криком бегает он иногда
по болоту, а все чаще издает эти звуки, сидя на сучке сухого дерева, или на высоком пне, или даже на кусту; последнее, впрочем, бывает очень редко;
знаю я также, что токующих бекасов, разумеется, самцов, охотники-промышленники приманивают на
голос самки и бьют сидячих.
Красноножка имеет приятный, звонкий и особенный свист или
голос; даже не видя его,
знаешь издалека,
по его крику, что он бродит где-нибудь
по берегу пруда, озера или речного залива.
Осенью я не видывал близко больших стай шилохвостей, но иногда
узнавал их
по особенному глухому их
голосу, похожему на тихое гусиное гоготанье,
по полету и
по свисту крыльев; стаи всегда летели очень высоко.
Петр Васильич вздрогнул,
узнав по голосу Мыльникова. Матюшка отскочил от него и сделал вид, что поправляет каменку. А Мыльников был не один: с ним рядом стоял Ганька.
— Аминь! — ответила Таисья, выглядывая в окно. — Да это ты, Аграфена, а я и не
узнала тебя
по голосу-то.
Не нужно вам говорить, что мне необходимо иногда слышать ваш
голос; вы это
знаете и, верно,
по возможности, будете доставлять мне это утешение.
Степь не была уже так хороша и свежа, как бывает весною и в самом начале лета, какою описывал ее мне отец и какою я после сам
узнал ее:
по долочкам трава была скошена и сметана в стога, а
по другим местам она выгорела от летнего солнца, засохла и пожелтела, и уже сизый ковыль, еще не совсем распустившийся, еще не побелевший, расстилался, как волны,
по необозримой равнине; степь была тиха, и ни один птичий
голос не оживлял этой тишины; отец толковал мне, что теперь вся степная птица уже не кричит, а прячется с молодыми детьми
по низким ложбинкам, где трава выше и гуще.
Они указывали друг другу на птицу, называли ее
по имени, отгадывая часто
по голосу, потому что только ближнюю можно было различить и
узнать по перу.
Кто-то в башмаках шел вверх
по другому повороту лестницы. Разумеется, мне захотелось
знать, кто это, но вдруг шум шагов замолк, и я услышал
голос Маши: «Ну вас, что вы балуетесь, а как Мария Ивановна придет — разве хорошо будет?»
Тот сейчас же его понял, сел на корточки на пол, а руками уперся в пол и, подняв голову на своей длинной шее вверх, принялся тоненьким
голосом лаять — совершенно как собаки, когда они вверх на воздух на кого-то и на что-то лают; а Замин повалился, в это время, на пол и начал, дрыгая своими коротенькими ногами, хрипеть и визжать по-свинячьи. Зрители, не
зная еще в чем дело, начали хохотать до неистовства.
— Прах его
знает! — отвечал арестант, по-прежнему сконфуженным
голосом.
— Грамоте-то, чай, изволите
знать, — начал он гораздо более добрым и только несколько насмешливым
голосом, — подите
по улицам и глядите, где записка есть, а то ино ступайте в трактир, спросите там газету и читайте ее: сколько хошь — в ней всяких объявлений есть. Мне ведь не жаль помещения, но никак невозможно этого: ну, я пьяный домой приду, разве хорошо господину это видеть?
— А, попалась… Ха-ха!.. — кричал хриплый
голос,
по которому Луша едва
узнала Прасковью Семеновну. — Ты отбила мое место, но я тебе устрою штуку. Ты будешь меня помнить… Ха-ха!..
Ромашов кое-что сделал для Хлебникова, чтобы доставить ему маленький заработок. В роте заметили это необычайное покровительство офицера солдату. Часто Ромашов замечал, что в его присутствии унтер-офицеры обращались к Хлебникову с преувеличенной насмешливой вежливостью и говорили с ним нарочно слащавыми
голосами. Кажется, об этом
знал капитан Слива.
По крайней мере он иногда ворчал, обращаясь в пространство...
Автор однажды высказал в обществе молодых деревенских девиц, что,
по его мнению, если девушка мечтает при луне, так это прекрасно рекомендует ее сердце, — все рассмеялись и сказали в один
голос: «Какие глупости мечтать!» Наш великий Пушкин, призванный, кажется, быть вечным любимцем женщин, Пушкин, которого барышни моего времени
знали всего почти наизусть, которого Татьяна была для них идеалом, — нынешние барышни почти не читали этого Пушкина, но зато поглотили целые сотни томов Дюма и Поля Феваля [Феваль Поль (1817—1887) — французский писатель, автор бульварных романов.], и
знаете ли почему? — потому что там описывается двор, великолепные гостиные героинь и торжественные поезды.
Чем ближе подходило время отъезда, тем тошней становилось Калиновичу, и так как цену людям, истинно нас любящим, мы
по большей части
узнаем в то время, когда их теряем, то, не говоря уже о
голосе совести, который не умолкал ни перед какими доводами рассудка, привязанность к Настеньке как бы росла в нем с каждым часом более и более: никогда еще не казалась она ему так мила, и одна мысль покинуть ее, и покинуть, может быть, навсегда, заставляла его сердце обливаться кровью.