Неточные совпадения
И всегда она считается в части с тем, кто в трынку выигрывает, А в час, или много в половине второго ночи,
уж ни одного
огня в квартире не видно. Так что и соседи, видя, как Ератидушка солидно
ведет себя, не нарадуются на нее.
Через минуту и я мог
уже различить гулкие удары пароходных колес, а через четверть часа над мысом появился белый флаг, и «Николай» плавно выбежал на плёсо, мигая бледнеющими на рассвете
огнями и
ведя запаленную сбоку большую баржу.
— Зверь я, Саша. Пока с людьми, так, того-этого, соблюдаю манеры, а попаду в лес, ну и ассимилируюсь, вернусь в первобытное состояние. На меня и темнота действует того — этого, очень подозрительно. Да как же и не действовать? У нас только в городах по ночам
огонь, а по всей России темнота, либо спят люди, либо если
уж выходят, то не за добром. Когда будет моя воля, все деревни, того-этого,
велю осветить электричеством!
Уже давно первые Европейские Державы славятся такими Офицерами, которые служат единственно из благородного честолюбия, любят победу, а не кровопролитие;
повелевают, а не тиранствуют; храбры в
огне сражения и приятны в обществе; полезны отечеству шпагою, но могут быть ему полезны и умом своим.
Ванок и лучшие голоса все более напрягаются, как бы желая погасить синие
огни гниения, чадные слова, а люди все больше стыдятся
повести о любовной тоске, — они знают, что любовь в городе продается по цене от гривенника, они покупают ее, болеют и гниют от нее, — у них
уже твердо сложилось иное отношение к ней.
Браницкий принял на себя наблюдение и оборону от конфедератских шаек с той стороны Вислы, а Александр Васильевич — осаду замка. Мы
уже знаем выгодное положение последнего и невозможность взять его без сильного обстреливания и пробития бреши. У Суворова между тем не было ни одного осадного орудия. Но по его приказанию втащили с чрезвычайными усилиями несколько полевых пушек в верхние этажи наиболее высоких домов и оттуда открыли по замку
огонь, а королевско-польский военный инженер
повел две минные галереи.
— Надежда-государь! — сказал он. — Ты доискивался головы моей, снеси ее с плеч, — вот она. Я — Чурчила, тот самый, что надоедал тебе, а более воинам твоим. Но знай, государь, мои удальцы
уже готовы сделать мне такие поминки, что останутся они на вечную память сынам Новгорода.
Весть о смерти моей, как
огонь, по пятам доберется до них, и вспыхнет весь город до неба, а свой терем я
уже запалил сам со всех четырех углов. Суди же меня за все, а если простишь, — я слуга тебе верный до смерти!
— Надежда-государь! — сказал он. — Ты доискивался головы моей, снеси ее с плеч, — вот она. Я — Чурчило, тот самый, что надоедал тебе, а более воинам твоим. Но знай, государь, мои удальцы
уже готовы сделать мне такие поминки, что останутся они на вечную память сынам Новгорода.
Весть о смерти моей, как
огонь, по пятам доберется до них, и вспыхнет весь город до неба, а свой терем я
уже запалил сам со всех четырех углов. Суди же меня за все, а если простишь, — я слуга тебе верный до смерти!