Неточные совпадения
Я вскрикнул
голосом, который, я думаю, был еще
ужаснее того, который поразил меня, и выбежал из комнаты.
Иногда, сидя одна в комнате, на своем кресле, она вдруг начинала смеяться, потом рыдать без слез, с ней делались конвульсии, и она кричала неистовым
голосом бессмысленные или
ужасные слова.
— Только подумаем, любезные сестры и братья, о себе, о своей жизни, о том, что мы делаем, как живем, как прогневляем любвеобильного Бога, как заставляем страдать Христа, и мы поймем, что нет нам прощения, нет выхода, нет спасения, что все мы обречены погибели. Погибель
ужасная, вечные мученья ждут нас, — говорил он дрожащим, плачущим
голосом. — Как спастись? Братья, как спастись из этого
ужасного пожара? Он объял уже дом, и нет выхода.
— Ничего нет
ужасного, — сказал Новодворов, прислушивавшийся к разговору. — Массы всегда обожают только власть, — сказал он своим трещащим
голосом. — Правительство властвует — они обожают его и ненавидят нас; завтра мы будем во власти — они будут обожать нас…
Оба эти впечатления — гул
голосов с звоном цепей и этот
ужасный запах — всегда сливались для Нехлюдова в одно мучительное чувство какой-то нравственной тошноты, переходящей в тошноту физическую. И оба впечатления смешивались и усиливали одно другое.
— Ну я соврал, может быть, соглашаюсь. Я иногда
ужасный ребенок, и когда рад чему, то не удерживаюсь и готов наврать вздору. Слушайте, мы с вами, однако же, здесь болтаем о пустяках, а этот доктор там что-то долго застрял. Впрочем, он, может, там и «мамашу» осмотрит и эту Ниночку безногую. Знаете, эта Ниночка мне понравилась. Она вдруг мне прошептала, когда я выходил: «Зачем вы не приходили раньше?» И таким
голосом, с укором! Мне кажется, она ужасно добрая и жалкая.
Получалось в общем что-то
ужасное, глупое и нелепое. В отчаянии доктор бежал к Стабровским, чтобы хоть издали увидеть Устеньку, услышать ее
голос, легкую походку, и опять ненавидел себя за эти гимназические выходки. Она — такая чистая, светлая, а он — изношенный, захватанный, как позабытая бутылка с недопитою мадерой.
Что хотел сказать Рогожин, конечно, никто не понял, но слова его произвели довольно странное впечатление на всех: всякого тронула краешком какая-то одна, общая мысль. На Ипполита же слова эти произвели впечатление
ужасное: он так задрожал, что князь протянул было руку, чтобы поддержать его, и он наверно бы вскрикнул, если бы видимо не оборвался вдруг его
голос. Целую минуту он не мог выговорить слова и, тяжело дыша, все смотрел на Рогожина. Наконец, задыхаясь и с чрезвычайным усилием, выговорил...
Наконец сквозь
ужасную трескотню
голосов он различил, что они уговариваются действовать вместе с ним и спрашивают его городской адрес.
Тут встречаются картины до того
ужасные, что с трудом можно решаться ил описывать: забыт
голос природы и человечества.
Он играет одним пальцем и напевает тем
ужасным козлиным
голосом, каким обладают все капельмейстеры, в которые он когда-то готовился...
— Пфуй! Безобразие! — раздается в комнате негодующий
голос Эммы Эдуардовны. — Ну где это видано, чтобы порядочные барышни позволяли себе вылезать на окошко и кричать на всю улицу. О, скандал! И все Нюра, и всегда эта
ужасная Нюра!
И
ужасным басом, заржавленным и неподатливым
голосом она запела, делая самые нелепые жесты, но, очевидно, подражая когда-то виденной ею шансонетной певице третьего разбора...
— Вот и все. А прибавьте к этому самое
ужасное, то, что каждый раз, почувствовав настоящее вдохновение, я тут же мучительно ощущаю сознание, что я притворяюсь и кривляюсь перед людьми… А боязнь успеха соперницы? А вечный страх потерять
голос, сорвать его или простудиться? Вечная мучительная возня с горловыми связками? Нет, право, тяжело нести на своих плечах известность.
Она сильно ударила по клавишам, и раздался громкий крик, точно кто-то услышал
ужасную для себя весть, — она ударила его в сердце и вырвала этот потрясающий звук. Испуганно затрепетали молодые
голоса и бросились куда-то торопливо, растерянно; снова закричал громкий, гневный
голос, все заглушая. Должно быть — случилось несчастье, но вызвало к жизни не жалобы, а гнев. Потом явился кто-то ласковый и сильный и запел простую красивую песнь, уговаривая, призывая за собой.
В таком градусе было что-то в
голосе и в лице генерала, что заставляло самых смелых преследователей поскорее удаляться, чтобы не видеть этого лица, не слышать
голоса человека, на короткое время приходившего к сознанию своего
ужасного положения…
Он точно потерял человеческие слова и ревел, как взбесившийся зверь,
ужасным вибрирующим
голосом...
У этого грека был приятный
голос, звучавший необыкновенно искренно и почтительно, именно в таком тоне, не возбуждающем никаких сомнений, как умеют лгать женщинам опытные женолюбцы и сладострастники, имевшие в своей жизни множество легких, веселых минутных связей. К тому же воля Елены совершенно угасла, растаяла от
ужасных приступов морской болезни.
Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Всё слышит
голос их
ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.
—
Ужасные люди! — тихо повторила Валерия звонким, хрупким
голосом, и вся дрогнула, словно прикоснулась к чему-то нечистому.
Невозможно описать того состояния, в котором я находился в продолжение моей бешеной скачки. Минутами я совсем забывал, куда и зачем еду: оставалось только смутное сознание, что совершилось что-то непоправимое, нелепое и
ужасное, — сознание, похожее на тяжелую беспричинную тревогу, овладевающую иногда в лихорадочном кошмаре человеком. И в то же время — как это странно! — у меня в голове не переставал дрожать, в такт с лошадиным топотом, гнусавый, разбитый
голос слепого лирника...
Все, что ненависть имеет в себе
ужасного, показалось бы добротою в сравнении с той адской злобою, которая пылала в глазах его, одушевляла все черты лица, выражалась в самом
голосе в то время, как он говорил о французах.
С полминуты, не имея силы тронуться ни одним членом, смотрел я молча на этого
ужасного гостя, в груди моей не было
голоса, язык мой онемел.
Павел Александрович тотчас же обратился к Зине. Он был в
ужасном волнении;
голос его дрожал.
Он отвернулся, хотел, по-видимому, что-то прибавить, — но
голос замер на посиневших губах его, он закрыл лицо руками выбежал… быть может, желая утаить смущение или невольные слезы, или стремясь сильнейшим порывом бешенства исполнить немедленно свое
ужасное обещание…
В сумерки — самое
ужасное время — уже на квартире слышал отчетливо
голос, монотонный и угрожающий, который повторял...
Перед тем как написать Бомгарду, все вспоминал. В особенности всплыл вокзал в Москве в ноябре, когда я убегал из Москвы. Какой
ужасный вечер. Краденый морфий я впрыскивал в уборной… Это мучение. В двери ломились,
голоса гремят, как железные, ругают за то, что я долго занимаю место, и руки прыгают, и прыгает крючок, того и гляди распахнется дверь…
Ах, если б знали вы, — продолжал он самым встревоженным
голосом, — в какое
ужасное положение приводит меня эта отставка!» Мне стало его очень жаль.
После шипучего все стали садиться за стол. Гости говорили, двигая стульями. Пели и сенях певчие, играла музыка, и в это же время на дворе бабы величали, все в один
голос, — и была какая-то
ужасная, дикая смесь звуков, от которой кружилась голова.
— Вот прекрасно! Я же виновата. Ты
ужасный человек; ты решительно не понимаешь меня. Как же мне быть осторожной, когда я одним только тобою дышу, когда ты моя единственная радость? Я ненавижу моего мужа, я
голоса его слышать не могу! Что же мне делать? Научи меня, как разлюбить тебя.
— У меня… э… произошло
ужасное. Он… Я не понимаю. Вы не подумайте, ради бога, что это галлюцинации… Кхм… ха-кха… (Коротков попытался искусственно засмеяться, но это не вышло у него.) Он живой. Уверяю вас… но я ничего не пойму, то с бородой, а через минуту без бороды. Я прямо не понимаю… И
голос меняет… кроме того, у меня украли все документы до единого, а домовой, как на грех, умер. Этот Кальсонер…
Все это навсегда врезалось мне в память, и никогда не забыть мне этой
ужасной ночи, темной избушки с тихо набиравшимся в нее народом и этого протяжного гула снаружи. Знаете, порой есть что-то изумительно сознательное в
голосах природы… Особенно, когда она грозит…
…Он опять орет, и я не могу больше писать. Как ужасно, когда человек воет. Я слышал много страшных звуков, но этот всех страшнее, всех
ужаснее. Он не похож ни на что другое, этот
голос зверя, проходящий через гортань человека. Что-то свирепое и трусливое; свободное и жалкое до подлости. Рот кривится на сторону, мышцы лица напрягаются, как веревки, зубы по-собачьи оскаливаются, и из темного отверстия рта идет этот отвратительный, ревущий, свистящий, хохочущий, воющий звук…
Собравшись с духом, он дрожащим и вместе пламенным
голосом начал представлять ей
ужасное ее положение.
— Бродяги, — спокойно сказал Микеша, остановившись у моей лошади и с обычным своим внимательным любопытством присматриваясь к приемам бродяг и к тому действию, какое они окажут на меня… Вид у бродяг был действительно
ужасный, лица бледные, в
голосах, деланно-плаксивых и скулящих по-собачьи, слышалось что-то страшное, а в глазах, сквозь заискивающую и льстивую покорность, настораживалось вдруг что-то пристально высматривающее и хищное.
Его сморщенное лицо было довольно бледненько,
голос его дрожал, мысли, очевидно, сбивались, слова не лезли с языка, и видно было, что ему
ужасного труда стоило согласить покорнейшую просьбу, может быть к своему низшему в отношении степени или сословия лицу, с нуждою непременно обратиться к кому-нибудь с просьбой.
Дьякон блаженно умолк, и в наступившей тишине короткое и прерывистое дыхание Лаврентия Петровича напоминало гневное сопение паровика, удерживаемого на запасном пути. И еще не рассеялась перед глазами дьякона вызванная им картина близкого счастья, когда в ухо его вошли непонятные и
ужасные слова. Ужас был в одном их звуке; ужас был в грубом и злобном
голосе, одно за одним ронявшем бессмысленные, жесткие слова.
Игнатия и незнакомых, и все собравшиеся жалели Веру, умершую такою
ужасною смертью, и старались в движениях и
голосе о.
В жалобном
голосе темного силуэта узнал я, к своему великому удивлению,
голос моего друга, доктора Павла Ивановича. Посещение «щура», ведущего регулярную жизнь и ложащегося спать раньше двенадцати, было непонятно. Что могло заставить его изменить своим правилам и явиться ко мне в два часа ночи да вдобавок еще в такую
ужасную погоду?
Это было для пас
ужасное открытие! Мы и не заметили, что он уже пришел. Когда же это случилось? Мы всё еще просили «отвратить праведный гнев, на ны движимый», и напитать людей, «яко же птицеми онеми», а тут уже все кончено: готово созревшее поле, на котором «стоит колос от колоса так, что не слыхать человеческого
голоса, а сжатый сноп от снопа — день езды»…
— Жив… Жив… О, милый, славный Горя! — Сколько тебе пришлось пережить за эти
ужасные часы плена, — шептала она взволнованным
голосом.
Занятия шли прежним чередом. Крикливый
голос инспектрисы и несмолкаемое «пиление» Пугача наводили
ужасную тоску.
Он не отвечал мне, повозка тронулась, и он снова начал стонать и охать самым
ужасным, раздирающим душу
голосом. Как будто, окончив мирские дела, он не находил больше причин удерживаться и считал теперь позволительным себе это облегчение.
Если же он гневался, или предавался сильной радости, или начинал говорить о чем-нибудь
ужасном и великом, то страстное вдохновение овладевало им, на сверкающих глазах выступали слезы, лицо румянилось,
голос гремел, как гром, и монахи, слушая его, чувствовали, как его вдохновение сковывало их души; в такие великолепные, чудные минуты власть его бывала безгранична, и если бы он приказал своим старцам броситься в море, то они все до одного с восторгом поспешили бы исполнить его волю.
— А наше дело еще святее! — фальшивым
голосом возразил Брук. — Помогать раненым братьям, облегчать уходом и ласкою их
ужасные страдания…
— Благодарю тебя, Господи, — сказал Ранеев, благоговейно перекрестясь. — Скажи мне всю правду. Он умер? По лицу твоему и
голосу я вижу… Говори, теперь мне легче будет узнать эту
ужасную весть.
И барон немедля проговорил все слова Фиоравенти, одно за другим, могильным
голосом, как будто читал свой приговор казни. Холодный пот капал со лба его; кончив, он упал без сил на стул, поддерживаемый верным служителем Яном и священником, давно неравнодушными свидетелями этой
ужасной сцены. Оба спешили подать ему помощь.
— Что ж?.. разве есть вести?.. — дрожащим
голосом спросил
ужасный барон, едва держась на стуле.
— Боже, Боже! — чуть не ежедневно восклицала княжна с отчаянием в
голосе. — Хотя бы мне что-нибудь узнать о нем, хорошее или дурное — все равно. Во всяком случае мне было бы легче, чем эта
ужасная неизвестность.
— Я пришла к вам! — продолжала она дрожащим
голосом. — Мне можно простить это безумство! Разве мать, которая теряет дочь, не должна изыскивать все средства… Вы врач, даже знаменитый врач. Всюду говорят о вас, вся Россия полна вашим именем. Я вспомнила прошлое, вспомнила те
ужасные часы, в которые я познакомилась с вами под Киевом. В эти часы, вы после Бога, спасли мою дочь, мою Кору.