Неточные совпадения
Нехлюдов слушал и вместе с тем оглядывал и низкую койку с соломенным тюфяком, и окно с толстой железной решеткой, и грязные отсыревшие и замазанные стены, и жалкое лицо и
фигуру несчастного, изуродованного мужика в котах и халате, и ему всё становилось грустнее и грустнее; не хотелось верить, чтобы было правда то, что рассказывал этот добродушный человек, — так было ужасно думать, что могли люди ни за что, только за то, что его же обидели, схватить человека и, одев его в арестантскую одежду, посадить в это
ужасное место.
И на заднем фоне все время стояла
фигура мистера Домби, уже значительная потому, что обреченная
ужасному наказанию.
Мы с новою страстью бросились в вихрь удовольствий, чтобы только забыть о предстоящем свидании с Иваном Тимофеичем. Но существование наше уже было подточено. Мысль, что вот-вот сейчас позовут и предложат что-то неслыханное, вследствие чего придется, пожалуй, закупориться в Проплеванную, — эта
ужасная мысль следила за каждым моим шагом и заставляла мешать в кадрилях
фигуры. Видя мою рассеянность, дамы томно смотрели на меня, думая, что я влюблен...
Глаза опять нечаянно открылись, и Егорушка увидел новую опасность: за возом шли три громадных великана с длинными пиками. Молния блеснула на остриях их пик и очень явственно осветила их
фигуры. То были люди громадных размеров, с закрытыми лицами, поникшими головами и с тяжелою поступью. Они казались печальными и унылыми, погруженными в раздумье. Быть может, шли они за обозом не для того, чтобы причинить вред, но все-таки в их близости было что-то
ужасное.
Фигура была
ужасная, от которой нет такого храброго в мире воина, чтобы на смерть не испугался.
И ожидая, что она скажет еще что-нибудь
ужасное, он прижался к спинке дивана, и вся его большая
фигура стала казаться такою же беспомощно-детскою, как и улыбка.
Опять боль в темени, опять рожи, большеротые, мохнатые,
ужасные, на темном фоне с звездочками, и опять
фигуры, представляющиеся открытым глазам.
Когда посланные к Зенону во второй раз возвратились без успеха и передали ответ художника Нефоре, то эта избалованная и непривычная ни к каким возражениям модница впала в
ужасную гневность и дошла до такого безумия, что велела подвергнуть безжалостному наказанию рабов, которых посылала к Зенону, а для себя приказала сейчас же оседлать белого мула и приготовить ей длинное и густое покрывало, в которое могла быть завернута вся ее
фигура с головою.