Одно из них было так называемая «салонная миссия» (missia salonowa), в силу которой Меркурий обязан был постоянно вертеться во всевозможных салонах, незаметно и ловко, между болтовней об опере и вчерашнем рауте, пропагандировать и так и сяк свою «великую идею», подчас поражать умы сердобольных барынь повествованиями о русских ужасах и варварствах, о страданиях несчастной, угнетенной Польши, возбуждать салонное и особенно дамское сочувствие польскому делу, подчас же ловко втирать очки доверчивому и умеренно-либеральному сановнику насчет консервативности западного «дворáнства» и скрытно-революционных элементов «хлопства», которое только и можно
удерживать в повиновении посредством воинских экзекуций.
Неточные совпадения
Малюта слушал сына, и два чувства спорили
в нем между собою. Ему хотелось закричать на Максима, затопать на него ногами и привести его угрозами к
повиновению, но невольное уважение сковывало его злобу. Он понимал чутьем, что угроза теперь не подействует, и
в низкой душе своей начал искать других средств, чтоб
удержать сына.
Старались
удержать гарнизон
в верности и
повиновении, повторяя, что позорной изменою никто не спасется от гибели, что бунтовщики, озлобленные долговременным сопротивлением, не пощадят и клятвопреступников.
Он видел, что распаленная вином и мщением буйная толпа начинала уже забывать все
повиновение, и один грозный вид, и всем известная исполинская его сила
удерживали в некоторых границах главных зачинщиков, которые, понукая друг друга, не решались еще употребить насилия; но этот страх не мог продолжаться долго.
Андрей Иванович сидел у стола, положив кудлатую голову на руку и устремив блестящие глаза
в окно. Он был поражен настойчивостью Александры Михайловны: раньше она никогда не посмела бы спорить с ним так упорно; она пытается уйти из-под его власти, и он знает, чье тут влияние; но это ей не удастся, и он сумеет
удержать Александру Михайловну
в повиновении. Однако, чтоб не давать ей вперед почвы для попреков, Андрей Иванович решил, что с этого дня постарается как можно меньше тратить на самого себя.
Довудца своим красноречием успел, однако же,
удержать шайку
в повиновении, прошел еще верст двадцать и остановился на ночь верстах
в пятнадцати от Лиозно,
в фольварке Пиоромонте, помещика Александра Пиоро.
Сделанный без хозяев расчет не оказался верен; ни одна шляхетская околица не пристала к мятежу; Дворжечно-Антушевскую
в повиновении удержало расположение
в ней воинской команды. Из околиц
в шайки пошло лишь только немного разными обещаниями увлеченных парней.