Неточные совпадения
А. А. Колокольцев схватил топор и нанес акуле
удар ниже пасти — хлынула кровь и залила палубу; образовалась широкая, почти в ладонь, рана.
Сначала от быстрых, последовательных, почти слившихся
ударов по клавише дрожала самая высокая яркая нота верхнего регистра, затем она резко сменялась
низким раскатом баса.
Ивану пошел всего двадцатый год, когда этот неожиданный
удар — мы говорим о браке княжны, не об ее смерти — над ним разразился; он не захотел остаться в теткином доме, где он из богатого наследника внезапно превратился в приживальщика; в Петербурге общество, в котором он вырос, перед ним закрылось; к службе с
низких чинов, трудной и темной, он чувствовал отвращение (все это происходило в самом начале царствования императора Александра); пришлось ему, поневоле, вернуться в деревню, к отцу.
Вероятно, он хотел сказать, что этими криками у него истерзано сердце, но, по-видимому, это-то именно обстоятельство и способно было несколько развлечь досужего и скучающего обывателя. И бедный «профессор» торопливо удалялся, еще
ниже опустив голову, точно опасаясь
удара; а за ним гремели раскаты довольного смеха, и в воздухе, точно
удары кнута, хлестали все те же крики...
Низкий человек, на обезьяньих кривых ногах, в разорванном пиджаке, в разорванной манишке, сбившейся на сторону, опередил других, дорвался до Персикова и страшным
ударом палки раскроил ему голову. Персиков качнулся, стал падать на бок, и последним его словом было слово...
Я начал прислушиваться. Дул сильный ветер, гнавший
низкие черные тучи, заслонявшие месяц; он налетал на полотно, с шумом шлепал его, гудел в веревках и тонко высвистывал где-то в ружейных козлах. Сквозь эти звуки иногда слышались глухие
удары.
…Когда был поднят молот, чтобы пригвоздить к дереву левую руку Иисуса, Иуда закрыл глаза и целую вечность не дышал, не видел, не жил, а только слушал. Но вот со скрежетом ударилось железо о железо, и раз за разом тупые, короткие,
низкие удары, — слышно, как входит острый гвоздь в мягкое дерево, раздвигая частицы его…
Низкий, одинокий
удар колокола тяжелой волной задрожал в воздухе, густо и широко влившись в комнату. Иван Вианорыч привстал, перекрестился, сурово прикрыв на секунду глаза, но тотчас же сел и продолжал писать, несколько торопливее, чем раньше...
Она стояла в оборонительной позе. Медленно, с пылающим
низкою страстью взором подходил к ней Малюта. Еще одно мгновение — и произошло бы нечто ужасное, как вдруг раздался страшный
удар в окно. С треском вылетела рама, и в комнату вскочил Яков Потапович.
— Бедняжка получила такой
удар, поразивший ее в самое сердце! Немудрено, что она в таком отчаянии. Этот
низкий, гадкий человек, эта дрянь…