Дикий,
угрюмый взор, по временам сверкающий, как блеск кинжала, отпущенного на убийство; по временам коварная, злая усмешка, в которой выражались презрение ко всему земному и ожесточение против человечества; всклокоченная голова, покрытая уродливою шапкою; худо отращенная борода; бедный охабень [Охабень — старинная верхняя одежда.], стянутый ремнем, на ногах коты, кистень в руках, топор и четки за поясом, сума за плечами — вот в каком виде вышел Владимир с мызы господина Блументроста и прошел пустыню юго-восточной части Лифляндии.
Неточные совпадения
Они сознавали только одно: что конец наступил и что за ними везде, везде следит непонятливый
взор угрюмого идиота.
Но она осеклась; на другом конце стола явился уже другой конкурент, и все
взоры обратились к нему. Длинноухий Шигалев с мрачным и
угрюмым видом медленно поднялся с своего места и меланхолически положил толстую и чрезвычайно мелко исписанную тетрадь на стол. Он не садился и молчал. Многие с замешательством смотрели на тетрадь, но Липутин, Виргинский и хромой учитель были, казалось, чем-то довольны.
— Ах, Кирша! — вскричал он с восторгом. — Я позабыл бы все мое горе, если б мог увериться в истине слов твоих!.. Но, к несчастию, это одни догадки; а я клялся быть верным Владиславу, — прибавил Юрий, и сверкающий, исполненный мужества
взор, ожививший на минуту
угрюмое чело его, потух, как потухает на мрачных осенних небесах мгновенный блеск полуночной зарницы.
Влачася меж
угрюмых скал
В час ранней, утренней прохлады,
Вперял он любопытный
взорНа отдаленные громады
Седых, румяных, синих гор.
Олег усмехнулся — однако чело
И
взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С коня он слезает,
угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.
Увы! Дворец Бахчисарая
Скрывает юную княжну.
В неволе тихой увядая,
Мария плачет и грустит.
Гирей несчастную щадит:
Ее унынье, слезы, стоны
Тревожат хана краткий сон,
И для нее смягчает он
Гарема строгие законы.
Угрюмый сторож ханских жен
Ни днем, ни ночью к ней не входит;
Рукой заботливой не он
На ложе сна ее возводит;
Не смеет устремиться к ней
Обидный
взор его очей...
И, томим зловещей думой,
Полный чёрных снов,
Стал считать Казбек
угрюмый —
И не счел врагов.
Грустным
взором он окинул
Племя гор своих,
Шапку на́ брови надвинул —
И навек затих.