Чем более мы
углублялись в горы, тем порожистее становилась река. Тропа стала часто переходить с одного берега на другой. Деревья, упавшие на землю, служили природными мостами. Это доказывало, что тропа была пешеходная. Помня слова таза, что надо придерживаться конной тропы, я удвоил внимание к югу. Не было сомнения, что мы ошиблись и пошли не по той дороге. Наша тропа, вероятно, свернула в сторону, а эта, более торная, несомненно, вела к истокам Улахе.
Неточные совпадения
Приезжаете на станцию, конечно
в плохую юрту, но под кров, греетесь у очага, находите летом лошадей, зимой оленей и смело
углубляетесь, вслед за якутом,
в дикую, непроницаемую чащу леса, едете по руслу рек, горных потоков, у подошвы
гор или взбираетесь на утесы по протоптанным и — увы! где романтизм? — безопасным тропинкам.
Например,
в Китае иностранцам позволено
углубляться внутрь страны на такое расстояние, чтобы
в один день можно было на лошади вернуться домой; а американский консул
в Шанхае выстроил себе дачу где-то
в горах, миль за восемьдесят от моря.
В горах растительный слой почвы очень незначителен, поэтому корни деревьев не
углубляются в землю, а распространяются по поверхности.
За рекою Юрзенем Михельсон успел разбить еще толпу мятежников и преследовал их до Саткинского завода. Тут узнал он, что Пугачев, набрав до шести тысяч башкирцев и крестьян, пошел на крепость Магнитную. Михельсон решился
углубиться в Уральские
горы, надеясь соединиться с Фрейманом около вершины Яика.
В столовой, куда они вошли, все было готово для ужина. Холодный ростбиф возвышался розовой
горой. Банки с консервами пестрели разноцветными английскими надписями и яркими рисунками. Целый ряд бутылок воздвигался на столе. Приятели выпили по рюмке водки и приступили к ужину. Кудряшов ел медленно и с расстановкою; он совершенно
углубился в свое занятие.
Смотрит на ту же жизнь живой, — и взгляд его проникает насквозь, и все существо
горит любовью. На живой душе Толстого мы видим, как чудесно и неузнаваемо преображается при этом мир. Простое и понятное становится таинственным,
в разрозненном и мелком начинает чуяться что-то единое и огромное; плоская жизнь вдруг бездонно
углубляется, уходит своими далями
в бесконечность. И стоит душа перед жизнью, охваченная ощущением глубокой, таинственной и священной ее значительности.
Между тем мы поднимались все выше и выше
в горы, теперь уже вдоль течения быстрой Арагвы. Миновав ее, мы начали
углубляться в страну горцев.
Поэтому я свернула
в горы и
углубилась в них, стараясь все же держаться направления почтового тракта.