Неточные совпадения
Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал. Оба мы замолчали, погрузясь каждый в свои размышления. Татарин затянул унылую песню; Савельич, дремля, качался на облучке. Кибитка летела
по гладкому зимнему
пути… Вдруг
увидел я деревушку на крутом берегу Яика, с частоколом и с колокольней, — и через четверть часа въехали мы в Белогорскую крепость.
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял на
путь горящие угли, звонко стучал молоток
по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким
видел его в Москве, на вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая на ладони серебряные монеты; на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались
по щекам, точно стружки.
Одна Вера ничего этого не знала, не подозревала и продолжала
видеть в Тушине прежнего друга, оценив его еще больше с тех пор, как он явился во весь рост над обрывом и мужественно перенес свое горе, с прежним уважением и симпатией протянул ей руку, показавшись в один и тот же момент и добрым, и справедливым, и великодушным —
по своей природе, чего брат Райский, более его развитой и образованный, достигал таким мучительным
путем.
Видим: в одном месте из травы валит, как из миски с супом, густой пар и стелется
по долине, обозначая
путь ключа.
«Ух, уф, ах, ох!» — раздавалось
по мере того, как каждый из нас вылезал из экипажа. Отель этот был лучше всех, которые мы
видели, как и сам Устер лучше всех местечек и городов
по нашему
пути. В гостиной, куда входишь прямо с площадки, было все чисто, как у порядочно живущего частного человека: прекрасная новая мебель, крашеные полы, круглый стол, на нем два большие бронзовые канделябра и ваза с букетом цветов.
Агриппина Филипьевна посмотрела на своего любимца и потом перевела свой взгляд на Привалова с тем выражением, которое говорило: «Вы уж извините, Сергей Александрыч, что Nicolas иногда позволяет себе такие выражения…» В нескольких словах она дала заметить Привалову, что уже кое-что слышала о нем и что очень рада
видеть его у себя; потом сказала два слова о Петербурге, с улыбкой сожаления отозвалась об Узле, который,
по ее словам, был уже на
пути к известности, не в пример другим уездным городам.
Надежда Васильевна
видела, что от Верочки ничего не добьется, и пошла
по коридору. Верочка несколько мгновений смотрела ей вслед, потом быстро ее догнала, поправила
по пути платье и, обхватив сестру руками сзади, прильнула безмолвно губами к ее шее.
И очень наивна та философия истории, которая верит, что можно предотвратить движение
по этому
пути мировой империалистической борьбы, которая хочет
видеть в нем не трагическую судьбу всего человечества, а лишь злую волю тех или иных классов, тех или иных правительств.
На обратном
пути я спросил Дерсу, почему он не стрелял в диких свиней. Гольд ответил, что не
видел их, а только слышал шум в чаще, когда они побежали. Дерсу был недоволен: он ругался вслух и потом вдруг снял шапку и стал бить себя кулаком
по голове. Я засмеялся и сказал, что он лучше
видит носом, чем глазами. Тогда я не знал, что это маленькое происшествие было повесткой к трагическим событиям, разыгравшимся впоследствии.
В среднем течении река Мыге протекает
по широкой долине, покрытой густым хвойно-смешанным лесом. Из лиственных пород здесь произрастают ольха, черемуха, тальники, осина, осокорь и береза. Судя
по следам, которые мы
видели в
пути, можно заключить, что на Мыге водятся лось, кабарга, волк, выдра, белка, соболь и, вероятно, медведь.
Путь А.И. Мерзлякова начинался от фанзы удэгейца Сиу Ху и шел прямо на восток, пересекая несколько маленьких перевальчиков. Перейдя речку Хуля, он повернул к северо-востоку, затем пересек еще одну реку — Шооми (в верховьях) — и через 3 суток вышел на реку Кулумбе. Здесь, около скалы Мафа, он где-то
видел выходы каменного угля на поверхность. После перевала
по другой безымянной горной речке он пришел на реку Найну, прямо к корейским фанзам.
На следующий день к полудню мы дошли до реки Такемы и направились вниз
по ее течению, придерживаясь правого края долины.
По пути мы
видели одного медведя и нескольких изюбров.
Гольд стал говорить о том, что тигру дано в тайге много корма и запрещено нападать на человека. Этот тигр следил кабанов, но
по пути увидел людей, напал на наш бивак и украл собаку.
Часов в девять вечера прошел короткий, но сильный дождь, после которого туман сразу исчез и мы
увидели красивое звездное небо. И это небо,
по которому широкой полосой протянулся Млечный
Путь, и темный океан, в котором разом отражались все светила небесные, одинаково казались беспредельно глубокими.
За весь день мы не
видели: ни одного животного, хотя козьих и оленьих следов попадалось много. В
пути я не упускал случая делать заметки
по орнитологии.
Кое-где
по пути я
видел уссурийских соек.
Утром 3 ноября мы съели последнюю юколу и пошли в
путь с легкими котомками. Теперь единственная надежда осталась на охоту. Поэтому было решено, что Дерсу пойдет вперед, а мы, чтобы не пугать зверя, пойдем сзади в 300 шагах от него. Наш
путь лежал
по неизвестной нам речке, которая, насколько это можно было
видеть с перевала, текла на запад.
Сначала
путь наш лежал на юг
по небольшой тропинке, проложенной
по самому верхнему и правому притоку Синанцы, длиной в 2–3 км. Горы в этих местах состоят из порфиров, известняков и оруденелых фельзитов. Во многих местах я
видел прожилки серебросвинцовой руды, цинковой обманки и медного колчедана.
Кирила Петрович оделся и выехал на охоту с обыкновенной своею пышностию, — но охота не удалась. Во весь день
видели одного только зайца, и того протравили. Обед в поле под палаткою также не удался, или
по крайней мере был не
по вкусу Кирила Петровича, который прибил повара, разбранил гостей и на возвратном
пути со всею своей охотою нарочно поехал полями Дубровского.
Когда улеглась радость свиданий и миновались пиры, когда главное было пересказано и приходилось продолжать
путь, мы
увидели, что той беззаботной, светлой жизни, которую мы искали
по воспоминаниям, нет больше в нашем круге и особенно в доме Огарева.
Вы
увидите наш
путь по общей полемике, и вам надобно будет держаться его; я уверен, что мне никогда не придется поправлять ваши мнения; я это счел бы величайшим несчастием, скажу откровенно, весь успех журнала зависит от нашего согласия.
В длинные зимние ночи он пишет либеральные повести, но при случае любит дать понять, что он коллежский регистратор и занимает должность Х класса; когда одна баба, придя к нему
по делу, назвала его господином Д., то он обиделся и сердито крикнул ей: «Я тебе не господин Д., а ваше благородие!»
По пути к берегу я расспрашивал его насчет сахалинской жизни, как и что, а он зловеще вздыхал и говорил: «А вот вы
увидите!» Солнце стояло уже высоко.
Журавль не может подняться с места вдруг. Ему нужно сажени две-три, чтоб разбежаться. В доказательство этому я
видел своими глазами весьма странный случай: охотник, возвращавшийся домой с двумя борзыми собаками, случайно съехался со мной, и мы, продолжая
путь вместе,
увидели двух журавлей, ходивших
по скошенному лугу очень близко от большого стога сена.
Во всем, что вы говорите, я
вижу с утешением заботливость вашу о будущности; тем более мне бы хотелось, чтоб вы хорошенько взвесили причины, которые заставляют меня как будто вам противоречить, и чтоб вы согласились со мною, что человек, избравший
путь довольно трудный, должен рассуждать не одним сердцем, чтоб без упрека идти
по нем до конца.
— Вот — сказал он, протягивая руки то
по направлению к гостям, то к Любке, — вот, товарищи, познакомьтесь. Вы, Люба,
увидите в них настоящих друзей, которые помогут вам на вашем светлом
пути, а вы, — товарищи Лиза, Надя, Саша и Рахиль, — вы отнеситесь как старшие сестры к человеку, который только что выбился из того ужасного мрака, в который ставит современную женщину социальный строй.
С такими мыслями он часто бродил теперь
по городу в теплые ночи конца мая. Незаметно для самого себя он избирал все одну и ту же дорогу — от еврейского кладбища до плотины и затем к железнодорожной насыпи. Иногда случалось, что, увлеченный этой новой для него страстной головной работой, он не замечал пройденного
пути, и вдруг, приходя в себя и точно просыпаясь, он с удивлением
видел, что находится на другом конце города.
Из Кельна Егор Егорыч вознамерился проехать с Сусанной Николаевной
по Рейну до Майнца, ожидая на этом
пути видеть, как Сусанна Николаевна станет любоваться видами поэтической реки Германии; но недуги Егора Егорыча лишили его этого удовольствия, потому что, как только мои путники вошли на пароход, то на них подул такой холодный ветер, что Антип Ильич поспешил немедленно же увести своего господина в каюту; Сусанна же Николаевна осталась на палубе, где к ней обратился с разговором болтливейший из болтливейших эльзасцев и начал ей по-французски объяснять, что виднеющиеся местами замки на горах называются разбойничьими гнездами, потому что в них прежде жили бароны и грабили проезжавшие
по Рейну суда, и что в их даже пароход скоро выстрелят, — и действительно на одном повороте Рейна раздался выстрел.
Он с приставленною к груди вашей шпагою водит вас
по ужасному полу, нарочно изломанному и перековерканному, и тут же объясняет, что так мы странствуем в жизни: прошедшее для нас темно, будущее неизвестно, и мы знаем только настоящее, что шпага, приставленная к груди, может вонзиться в нее, если избираемый сделает один ложный шаг, ибо он не
видит пути,
по которому теперь идет, и не может распознавать препятствий, на нем лежащих.
Из всего этого читатель
видит, как мой мечтатель все ниже и ниже спускался в смысле служебного долга; но этим еще не ограничилось: Аггей Никитич в этот же день
по этому
пути так шагнул, что сам потом не мог дать себе в том ясного отчета.
Тогда начали рассуждать о том, где деньги спрятаны и как их оттуда достать. Надеялись, что Парамонов пойдет дальше
по пути откровенности, но он уж спохватился и скорчил такую мину, как будто и знать не знает, чье мясо кошка съела. Тогда возложили упование на бога и перешли к изобретениям девятнадцатого века. Говорили про пароходы и паровозы, про телеграфы и телефоны, про стеарин, парафин, олеин и керосин и во всем
видели руку провидения, явно России благодеющего.
Я не мог не ходить
по этой улице — это был самый краткий
путь. Но я стал вставать раньше, чтобы не встречаться с этим человеком, и все-таки через несколько дней
увидел его — он сидел на крыльце и гладил дымчатую кошку, лежавшую на коленях у него, а когда я подошел к нему шага на три, он, вскочив, схватил кошку за ноги и с размаху ударил ее головой о тумбу, так что на меня брызнуло теплым, — ударил, бросил кошку под ноги мне и встал в калитку, спрашивая...
Всякий человек в своей жизни находится
по отношению к истине в положении путника, идущего в темноте при свете впереди двигающегося фонаря: он не
видит того, что еще не освещено фонарем, не
видит и того, что он прошел и что закрылось уже темнотою, и не властен изменить своего отношения ни к тому, ни к другому; но он
видит, на каком бы месте
пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту или другую сторону дороги,
по которой движется.
— Куда же вы, Ардальон Борисыч? — спросил Володин,
видя, что Передонов сворачивает с того
пути,
по которому всегда возвращался, — разве вы не домой?
«Оканчивая воспоминания мои о жизни, столь жалостной и постыдной, с горем скажу, что не единожды чувствовал я, будто некая сила, мягко и неощутимо почти, толкала меня на
путь иной, неведомый мне, но,
вижу, несравнимо лучший того, коим я ныне дошёл до смерти
по лени духовной и телесной, потому что все так идут.
— Матвей Савельич, примите честное моё слово, от души: я говорю всё, и спорю, и прочее, а — ведь я ничего не понимаю и не
вижу!
Вижу — одни волнения и сцепления бунтующих сил,
вижу русский народ в подъёме духа, собранный в огромные толпы, а — что к чему и где настоящий
путь правды, — это никто мне не мог сказать! Так мельтешит что-то иногда, а что и где — не понимаю! Исполнен жалости и
по горло налит кипящей слезой — тут и всё! И — боюсь: Россия может погибнуть!
Я оборвал фразу и водрузил трубку на место. Это было внезапным мозговым отвращением к бесцельным словам, какие начал я произносить
по инерции. Что переменилось бы, узнай я, куда уехала Биче Сениэль? Итак, она продолжала свой
путь, — наверное, в духе безмятежного приказания жизни, как это было на набережной, — а я опустился в кресло, внутренне застегнувшись и пытаясь увлечься книгой,
по первым строкам которой
видел уже, что предстоит скука счетом из пятисот страниц.
Волна прошла, ушла, и больше другой такой волны не было. Когда солнце стало садиться,
увидели остров, который ни на каких картах не значился;
по пути «Фосса» не мог быть на этой широте остров. Рассмотрев его в подзорные трубы, капитан
увидел, что на нем не заметно ни одного дерева. Но был он прекрасен, как драгоценная вещь, если положить ее на синий бархат и смотреть снаружи, через окно: так и хочется взять. Он был из желтых скал и голубых гор, замечательной красоты.
По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие с ним казаки несколько времени жили в Хиве во всяких забавах и об опасности весьма мало думали; но та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет живот свой спасти, то б он со всеми своими людьми заблаговременно из города убирался, дабы хан с войском своим тут его не застал; и хотя он, Нечай, той ханской жены наконец и послушал, однако не весьма скоро из Хивы выступил и в
пути, будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из своего походу и
видя, что город его Хива разграблен, нимало не мешкав, со всем своим войском в погоню за ним, Нечаем, отправился и чрез три дня его настиг на реке, именуемой Сыр-Дарья, где казаки чрез горловину ее переправлялись, и напал на них с таким устремлением, что Нечай с казаками своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от того побоища, в войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
Благодаря нахлынувшему богатству Пепко, во-первых, выкупил свой жилет, во-вторых, отправился в ресторан обедать и
по пути напился и, в-третьих, возвращаясь домой,
увидел в окне табачной лавочки гитару, которую и приобрел немедленно, как вещь необходимую в эстетическом обиходе «Федосьиных покровов».
— Так, Юрий Дмитрич, я
вижу ясно перст божий, указующий тебе
путь,
по коему ты должен следовать.
Квашнин попал в засаду. В какую сторону он ни оборачивался, везде ему
путь преграждали валявшиеся на земле и стоявшие на коленях бабы. Когда он пробовал протиснуться между ними, они ловили его за ноги и за полы длинного серого пальто.
Видя свое бессилие, Квашнин движением руки подозвал к себе Шелковникова, и, когда тот пробрался сквозь тесную толпу баб, Василий Терентьевич спросил его по-французски, с гневным выражением в голосе...
Осторожный
по привычке, молчаливый из расчета, генерал Ратмиров, подобно трудолюбивой пчеле, извлекающей сок из самых даже плохих цветков, постоянно обращался в высшем свете — и без нравственности, безо всяких сведений, но с репутацией дельца, с чутьем на людей и пониманьем обстоятельств, а главное, с неуклонно твердым желанием добра самому себе
видел наконец перед собою все
пути открытыми…
Всегда кипевший в делах, бойкий и умный, он одиноко шел
по своему
пути, а она
видела его одиночество, знала, как тяжело оно, и ее отношение к отцу становилось теплее.
Он с удивлением
видел других людей: простые и доверчивые, они смело шли куда-то, весело шагая через все препятствия на
пути своём. Он сравнивал их со шпионами, которые устало и скрытно ползали
по улицам и домам, выслеживая этих людей, чтобы спрятать их в тюрьму, и ясно
видел, что шпионы не верят в своё дело.
Бабушка
по крайней мере верила так и во всех случайностях
видела не то напоминания, не то предуготовления к чему-то большему. Совершая
путь свой в Петербург, она часто повторяла в мыслях...
Что такое реформа? Реформа есть такое действие, которое человеческим страстям сообщает новый полет. А коль скоро страсти получили полет, то они летят — это ясно. Не успев оставить гавань одной реформы, они уже
видят открывающуюся вдали гавань другой реформы и стремятся к ней. Вот здесь-то именно, то есть на этом-то
пути стремления от одной реформы к другой, и следует,
по мысли кн. Мещерского, употреблять тот знак препинания, о котором идет речь. Возможно ли это?
По самому последнему зимнему
пути поехали мы в Аксаково, где ждала меня весна, охота, природа, проснувшаяся к жизни, и прилет птицы; я не знал его прежде и только тогда
увидел и почувствовал в первый раз — и вылетели из головы моей на ту пору война с Наполеоном и университет с товарищами.
И
по улице шли молча, торопясь дойти до перекрестка, где разветвлялись
пути. Звякнула за углом в переулке подкова и вынырнули возле фонаря два стражника на тяжелых, ленивых лошадях. Хотели повернуть направо, но,
увидев на пустынной улице двух прохожих, повернули молча в их сторону. Колесников засмеялся...
Могли бы мы, конечно, расспросив о дороге, направиться ближайшим
путем,
по твердой земле, а не
по скользкому гравию, но, как правильно указал Дюрок, в данном положении было невыгодно, чтобы нас
видели на дорогах.
—
Увидишь и дьячиху
по пути, когда поедешь мимо монастыря. Только проезжай ночью, штобы на глаза игумену не попасть. Тебе же добра желаю, дураку…