Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес —
вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство». Взял да и распечатал.
Осип. Послушай, малый: ты, я
вижу, проворный парень; приготовь-ка там что-нибудь поесть.
Так я, вот изволите
видеть, забежал к Коробкину.
Анна Андреевна. Нам еще более приятно
видеть такую особу.
Анна Андреевна. А я никакой совершенно не ощутила робости; я просто
видела в нем образованного, светского, высшего тона человека, а о чинах его мне и нужды нет.
Анна Андреевна (
увидев Хлестакова на коленях). Ax,какой пассаж!
Анна Андреевна. Совсем нет; я давно это знала. Это тебе в диковинку, потому что ты простой человек, никогда не
видел порядочных людей.
Хлестаков. А, да я уж вас
видел. Вы, кажется, тогда упали? Что, как ваш нос?
Добчинский. Дело очень тонкого свойства-с: старший-то сын мой, изволите
видеть, рожден мною еще до брака.
Хлестаков (раскланиваясь).Как я счастлив, сударыня, что имею в своем роде удовольствие вас
видеть.
Глянул — и пана Глуховского
Видит на борзом коне,
Пана богатого, знатного,
Первого в той стороне.
И как версту отмеряли,
Увидели поляночку —
Стоят на той поляночке
Две старые сосны…
А спорить —
видит — не о чем, —
Заметил Влас.
Сошелся мир, шумит, галдит,
Такого дела чудного
Вовек не приходилося
Ни
видеть, ни решать.
Стародум. И не дивлюся: он должен привести в трепет добродетельную душу. Я еще той веры, что человек не может быть и развращен столько, чтоб мог спокойно смотреть на то, что
видим.
Скотинин. Ну, мой друг сердечный? Ты
видишь, каков я?
Стародум. О сударыня! До моих ушей уже дошло, что он теперь только и отучиться изволил. Я слышал об его учителях и
вижу наперед, какому грамотею ему быть надобно, учася у Кутейкина, и какому математику, учася у Цыфиркина. (К Правдину.) Любопытен бы я был послушать, чему немец-то его выучил.
Стародум.
Вижу, каковы были и родители ваши.
Митрофан. Лишь стану засыпать, то и
вижу, будто ты, матушка, изволишь бить батюшку.
Она, недостойная иметь детей, уклоняется их ласки,
видя в них или причины беспокойств своих, или упрек своего развращения.
Софья.
Вижу, какая разница казаться счастливым и быть действительно. Да мне это непонятно, дядюшка, как можно человеку все помнить одного себя? Неужели не рассуждают, чем один обязан другому? Где ж ум, которым так величаются?
Правдин. Подобное бесчеловечие
вижу и в здешнем доме. Ласкаюсь, однако, положить скоро границы злобе жены и глупости мужа. Я уведомил уже о всех здешних варварствах нашего начальника и не сумневаюсь, что унять их возьмутся меры.
Софья (в восхищении). Милон! тебя ли я
вижу?
Г-жа Простакова. Батюшка мой! Да что за радость и выучиться? Мы это
видим своими глазами в нашем краю. Кто посмышленее, того свои же братья тотчас выберут еще в какую-нибудь должность.
Софья. Сегодня, однако же, в первый раз здешняя хозяйка переменила со мною свой поступок. Услышав, что дядюшка мой делает меня наследницею, вдруг из грубой и бранчивой сделалась ласковою до самой низкости, и я по всем ее обинякам
вижу, что прочит меня в невесты своему сыну.
Здесь Скотинин идет по театру, задумавшись, и никто его не
видит.
— И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и не знаю как!"За что же, мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он не то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит, может, будешь
видеть", — и был таков.
Спешу известить вас, — писала она в одном из них, — что я в сию ночь во сне
видела.
Тогда Грустилов обратился к убогим и, сказав:"Сами
видите!" — приказал отвести Линкина в часть.
Бросились и туда, но тут
увидели, что вся слобода уже в пламени, и начали помышлять о собственном спасении.
Даже спал только одним глазом, что приводило в немалое смущение его жену, которая, несмотря на двадцатипятилетнее сожительство, не могла без содрогания
видеть его другое, недремлющее, совершенно круглое и любопытно на нее устремленное око.
Так, например (мы
увидим это далее), он провидел изобретение электрического телеграфа и даже учреждение губернских правлений.
Едва
увидел он массу воды, как в голове его уже утвердилась мысль, что у него будет свое собственное море.
Поэтому я не
вижу в рассказах летописца ничего такого, что посягало бы на достоинство обывателей города Глупова.
Только когда уж совсем рассвело,
увидели, что бьются свои с своими же и что сцена этого недоразумения происходит у самой околицы Навозной слободы.
О бригадире все словно позабыли, хотя некоторые и уверяли, что
видели, как он слонялся с единственной пожарной трубой и порывался отстоять попов дом.
— Что, Клемантинка, сладко? — хохотали одни,
видя, как «беспутная» вертелась от боли.
Казалось, благотворные лучи солнца подействовали и на него (по крайней мере, многие обыватели потом уверяли, что собственными глазами
видели, как у него тряслись фалдочки).
По примеру всех благопопечительных благоустроителей, он
видел только одно: что мысль, так долго зревшая в его заскорузлой голове, наконец осуществилась, что он подлинно обладает прямою линией и может маршировать по ней сколько угодно.
И, сказав это, вывел Домашку к толпе.
Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде была; стояла, и хмельная улыбка бродила по лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.
Пушкари побрели обратно на пожарище и
увидели кучи пепла и обуглившиеся бревна, под которыми тлелся огонь.
—
Видели! — шумела толпа.
— Атаманы-молодцы! — гаркнула она, молодецки указывая на обезумевшую от водки Клемантинку, — вот беспутная оная Клемантинка, которую велено, сыскав, представить!
видели?
Достоверные свидетели сказывали, что однажды, в третьем часу ночи,
видели, как Байбаков, весь бледный и испуганный, вышел из квартиры градоначальника и бережно нес что-то обернутое в салфетке.
Только на осьмой день, около полдён, измученная команда
увидела стрелецкие высоты и радостно затрубила в рога. Бородавкин вспомнил, что великий князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать врагов, всегда посылал сказать:"Иду на вы!" — и, руководствуясь этим примером, командировал своего ординарца к стрельцам с таким же приветствием.
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет этого законы — те знаю, а новых издавать не желаю. Конечно, многие на моем месте понеслись бы в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Но в то же время выискались и другие, которые ничего обидного в словах князя не
видели.
Утром помощник градоначальника, сажая капусту,
видел, как обыватели вновь поздравляли друг друга, лобызались и проливали слезы. Некоторые из них до того осмелились, что даже подходили к нему, хлопали по плечу и в шутку называли свинопасом. Всех этих смельчаков помощник градоначальника, конечно, тогда же записал на бумажку.
