Неточные совпадения
Вы уже
видите гнездо злого духа между неприступными утесами, — не тут-то было: название Чертовой
долины происходит от слова «черта», а не «черт», ибо здесь когда-то была граница Грузии.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне
видеть: под нами лежала Койшаурская
долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Прекрасны вы, брега Тавриды,
Когда вас
видишь с корабля
При свете утренней Киприды,
Как вас впервой
увидел я;
Вы мне предстали в блеске брачном:
На небе синем и прозрачном
Сияли груды ваших гор,
Долин, деревьев, сёл узор
Разостлан был передо мною.
А там, меж хижинок татар…
Какой во мне проснулся жар!
Какой волшебною тоскою
Стеснялась пламенная грудь!
Но, муза! прошлое забудь.
— Все! я узнаю из твоих слов себя: и мне без тебя нет дня и жизни, ночью снятся все какие-то цветущие
долины.
Увижу тебя — я добр, деятелен; нет — скучно, лень, хочется лечь и ни о чем не думать… Люби, не стыдись своей любви…
Видим: в одном месте из травы валит, как из миски с супом, густой пар и стелется по
долине, обозначая путь ключа.
В среднем течении река Мыге протекает по широкой
долине, покрытой густым хвойно-смешанным лесом. Из лиственных пород здесь произрастают ольха, черемуха, тальники, осина, осокорь и береза. Судя по следам, которые мы
видели в пути, можно заключить, что на Мыге водятся лось, кабарга, волк, выдра, белка, соболь и, вероятно, медведь.
Всюду в обнажениях я
видел кристаллические сланцы и кварцы, окрашенные окисью меди. Китайцы говорят, что на Сице есть золото, а в горах — горный хрусталь. В
долине Сицы раньше были хорошие хвойные смешанные леса, впоследствии выгоревшие. Теперь на месте пожарища выросли березняки 25-летнего возраста.
От устья Илимо Такема поворачивает на север и идет в этом направлении 6 или 7 км. Она все время придерживается правой стороны
долины и протекает у подножия гор, покрытых осыпями и почти совершенно лишенных растительности. Горы эти состоят из глинисто-кремнистых сланцев и гранитного порфира. С левой стороны реки тянется широкая полоса земли, свободная от леса. Здесь можно
видеть хорошо сохранившиеся двойные террасы. Деревья, разбросанные в одиночку и небольшими группами, придают им живописный вид.
На следующий день к полудню мы дошли до реки Такемы и направились вниз по ее течению, придерживаясь правого края
долины. По пути мы
видели одного медведя и нескольких изюбров.
Из животных в
долине Кусуна обитают: изюбр, дикая коза, кабарга, куница, хорек, соболь, росомаха, красный волк, лисица, бурый медведь, рысь и тигр. Последнего чаще
видят на реках Сиденгей 2-й и Оддэгэ.
От тазовских фанз вверх по
долине идет пешеходная тропа. Она придерживается левого берега реки и всячески избегает бродов. Там, где
долина суживается, приходится карабкаться по скалам и даже идти вброд по воде. Первые «щеки» (из кварцепорфирового туфа) находятся в 12 км от моря, вторые будут на 2,5 км выше. Здесь в обнажениях можно
видеть диабазовый и сильно хлоритизированный порфирит. В углублении одной из скал китайцы устроили кумирню, посвященную божеству, охраняющему леса и горы.
На этом протяжении Бикин имеет направление к западо-северо-западу и принимает в себя справа речки: Мангу, Дунги (по-китайски Днудегоу — падь семьи Дун) с притоком Ябкэ, Нуньето и вышеупомянутую Катэта-бауни. Последняя длиною километров 10. Здесь будет самый близкий перевал на реку Хор. Немного выше речки Гуньето можно
видеть скалы Сигонку-Гуляни — излюбленное место удэгейских шаманов. Слева Бикин принимает в себя речку Дунгоузу (восточная
долина) и ключи Кайлю и Суйдогау (
долины выдр).
Выбрав один из них, мы стали взбираться на хребет. По наблюдениям Дерсу, дождь должен быть затяжным. Тучи низко ползли над землей и наполовину окутывали горы. Следовательно, на вершине хребта мы
увидели бы только то, что было в непосредственной от нас близости. К тому же взятые с собой запасы продовольствия подходили к концу. Это принудило нас на другой день спуститься в
долину.
Кому приходилось странствовать по тайге, тот знает, что значит во время непогоды найти зверовую фанзу. Во-первых, не надо заготовлять много дров, а во-вторых, фанза все же теплее, суше и надежнее, чем палатка. Пока стрелки возились около фанзы, я вместе с Чжан Бао поднялся на ближайшую сопку. Оттуда, сверху, можно было
видеть, что делалось в
долине реки Билимбе.
Подойдя к устью Такемы, я
увидел, что, пока мы ходили в горы, река успела переменить свое устье. Теперь оно было у левого края
долины, а там, где мы переезжали реку на лодке, образовался высокий вал из песка и гальки. Такие перемещения устьев рек в прибрежном районе происходят очень часто в зависимости от наводнений и от деятельности морского прибоя.
Редколесье в горах, пологие увалы, поросшие кустарниковой растительностью, и широкая
долина реки Иодзыхе, покрытая высокими тростниками и полынью, весьма благоприятны для обитания диких коз. Мы часто
видели их выбегающими из травы, но они успевали снова так быстро скрыться в зарослях, что убить не удалось ни одной.
Вид в
долину Сицы со стороны моря очень красив. Высокие горы с острыми и причудливыми вершинами кажутся величественными. Я несколько раз
видел их впоследствии, и всегда они производили на меня впечатление какой-то особенной дикой красоты.
Если мы взглянем на этнографическую карту Уссурийского края и отыщем на ней гольдов, то
увидим, что туземцы эти распределились узкой полосой по
долине реки Уссури до устья Даубихе. Часть гольдов обитала ранее по реке Улахе и ее притокам. Нас интересуют именно эти последние.
С рассветом казалось, что день будет пасмурный и дождливый, но к 10 часам утра погода разгулялась. Тогда мы
увидели то, что искали. В 5 км от нас река собирала в себя все протоки. Множество сухих релок давало возможность подойти к ней вплотную. Но для этого надо было обойти болота и спуститься в
долину около горы Кабарги.
То, что я
увидел сверху, сразу рассеяло мои сомнения. Куполообразная гора, где мы находились в эту минуту, — был тот самый горный узел, который мы искали. От него к западу тянулась высокая гряда, падавшая на север крутыми обрывами. По ту сторону водораздела общее направление
долин шло к северо-западу. Вероятно, это были истоки реки Лефу.
Вчера мы до того были утомлены, что далее не осмотрелись как следует, было не до наблюдений. Только сегодня, после сытного завтрака, я решил сделать прогулку по окрестностям. В средней части
долина реки Аввакумовки шириной около 0,5 км. С правой стороны ее тянутся двойные террасы, с левой — скалистые сопки, состоящие из трахитов, конгломератов и брекчий. Около террас можно
видеть длинное болото. Это место, где раньше проходила река. Во время какого-то большого наводнения она проложила себе новое русло.
Мы все надеялись, что Дерсу убьет что-нибудь, но напрасно. Выстрелов не было слышно. После полудня
долина расширилась. Здесь мы нашли маленькую, едва заметную тропинку. Она шла влево на север, пересекая кочковатое болото. Голод давал себя чувствовать. Все шли молча, никто не хотел разговаривать. Вдруг я
увидел Дерсу: он тихонько переходил с места на место, нагибался и что-то подбирал с земли. Я окликнул его. Он махнул мне рукой.
Через час я вернулся к своим. Марченко уже согрел чай и ожидал моего возвращения. Утолив жажду, мы сели в лодку и поплыли дальше. Желая пополнить свой дневник, я спросил Дерсу, следы каких животных он
видел в
долине Лефу с тех пор, как мы вышли из гор и начались болота. Он отвечал, что в этих местах держатся козули, енотовидные собаки, барсуки, волки, лисицы, зайцы, хорьки, выдры, водяные крысы, мыши и землеройки.
К полудню мы поднялись на лесистый горный хребет, который тянется здесь в направлении от северо-северо-востока на юго-юго-запад и в среднем имеет высоту около 0,5 км. Сквозь деревья можно было
видеть другой такой же перевал, а за ним еще какие-то горы. Сверху гребень хребта казался краем громадной чаши, а
долина — глубокой ямой, дно которой терялось в тумане.
Ту древесную растительность, которую мы
видим теперь в
долине Уссури, лесом назвать нельзя.
Перейдя через невысокий хребет, мы попали в соседнюю
долину, поросшую густым лесом. Широкое и сухое ложе горного ручья пересекало ее поперек. Тут мы разошлись. Я пошел по галечниковой отмели налево, а Олентьев — направо. Не прошло и 2 минут, как вдруг в его стороне грянул выстрел. Я обернулся и в это мгновение
увидел, как что-то гибкое и пестрое мелькнуло в воздухе. Я бросился к Олентьеву. Он поспешно заряжал винтовку, но, как на грех, один патрон застрял в магазинной коробке, и затвор не закрывался.
Когда один корреспондент спросил у него, бывал ли он когда-нибудь в средней части острова и что там
видел, то майор ответил: «Гора да
долина —
долина да опять гора; известно, почва вулканическая, извергательная».
Солнце стояло еще очень высоко, «дерева в два», как говорил Евсеич, когда мы с крутой горы
увидели Багрово, лежащее в
долине между двух больших прудов, до половины заросших камышами, и с одной стороны окруженное высокими березовыми рощами.
Она с волнением рассказывала о голубых небесах, о высоких горах, со снегом и льдами, которые она
видела и проезжала, о горных водопадах; потом об озерах и
долинах Италии, о цветах и деревьях, об сельских жителях, об их одежде и об их смуглых лицах и черных глазах; рассказывала про разные встречи и случаи, бывшие с ними.
— Видение, ибо оно представилось мне въявь, а не во сне!.. Я, погруженный в молитву, прямо перед глазами своими
видел тихую, светлую
долину и в ней с умиленными лицами Лябьева, Музу и покойного Валерьяна.
Пользуясь этою передышкой, я сел на дальнюю лавку и задремал. Сначала
видел во сне"
долину Кашемира", потом — "розу Гюллистана", потом — "груди твои, как два белых козленка", потом — приехал будто бы я в Весьегонск и не знаю, куда оттуда бежать, в Устюжну или в Череповец… И вдруг меня кольнуло. Открываю глаза, смотрю… Стыд!! Не бичующий и даже не укоряющий, а только как бы недоумевающий. Но одного этого"недоумения"было достаточно, чтоб мне сделалось невыносимо жутко.
Он на
долину выезжает
И
видит: замок на скалах
Зубчаты стены возвышает...
Долину брани объезжая,
Он
видит множество мечей,
Но все легки да слишком малы,
А князь красавец был не вялый,
Не то, что витязь наших дней.
Уже любопытные из отдаленных земель приезжают
видеть сию чудесную страну, которая представляет взору и гранитные горы Швейцарии, и плодоносные
долины Пьемонтские; страну, где творческая Натура с нежными красотами соединила величественные; где в одно время и зима свирепствует, и весна улыбается; где мудрый наблюдатель Природы находит для себя разнообразные богатства, и где чувствительное сердце, наскучив светом, может насладиться самым приятнейшим уединением.
Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле;
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край
долиныУ моря искать дичины.
Родные русские картины!
Заснул, и
видел я во сне
Знакомый дом, леса,
долины,
И братья сказывали мне,
Что сон их уносил с чужбины
К забытой, милой стороне.
Летишь мечтой к отчизне дальной,
И на душе светлей, теплей…
Мы ягоды
увидели лесные,
Алевшие по берегу ручья,
Что воды мчал в
долину снеговые.
Видит: так точно, в этой
долине должна быть наша крепость.
Веди, веди меня под липовые сени,
Всегда любезные моей свободной лени,
На берег озера, на тихий скат холмов!..
Да вновь
увижу я ковры густых лугов,
И дряхлый пук дерев, и светлую
долину,
И злачных берегов знакомую картину,
И в тихом озере, средь блещущих зыбей,
Станицу гордую спокойных лебедей.
— Святой, матушка, — сказал волостной голова. — По вере подает исцеления во всяких болезнях и недугах. Вон он, батюшка, в самом-то заду
долины, где угоры-то сходятся.
Видите часовенку?.. Возле самого Святого ключа она поставлена. Тут и гробница преподобного Фотина.
В самой
долине леса состоят из пород широколиственных — мельком я
видел маньчжурский ясень, тополь Максимовича, белую березу и какие-то высокоствольные тальники. Лиственицы взбирались на более возвышенные места, постоянно смешиваясь с елью и пихтой, которые по вершинам горных хребтов царили безраздельно и в своём сообществе терпели только каменную березу.
Долина расширялась. Вдали около второго поворота я
увидел стрелков и казаков. Чувство страха оставило меня, и я спокойно приступил к съемке.
Мне казалось теперь, что я давно знаю и люблю эту рыженькую воспитанницу, так бессердечно трунившую надо мною всего несколько минут тому назад. Ведь она была в Мцхете, она
видела мою родину, мое бирюзовое небо, мои изумрудные
долины и высокие горы, подернутые розоватым туманом, далекие горы с седыми вершинами!..
Следующий день должен был их
увидеть на мызе господина Блументроста, близ
Долины мертвецов.
Итак, в первых числах июля тысяча семьсот второго года подъезжали мы с покойным цейгмейстером, как теперь его
вижу и беседую с ним, к
Долине мертвецов, что близ Менцена…
Другие довольствуются только
увидеть его в
долине; но вы преследовали его в самое святилище его искусства.
— Я обрадовался, что
вижу людей живых в этой
долине; между тем услышал о Бире и хотел спросить: не сын ли его наш Адам?
Тут у самого умирающего волосы встали дыбом; холодный пот выступил по нем; он закашлялся: гe! гe! гe! — так, что пастор хотел прочесть отходную; но сапожник, вздохнув немного, продолжал: «В
долине за Менценом, окруженной со всех сторон лесом, —
видело только небо! — была мне одна удача».
Девушка,
видя, что между спутниками ее скоро загорится война не на шутку, поспешила еще вовремя тушить ее. Она обратилась к Фрицу с убедительной просьбой начать обещанную повесть. Догадливый кучер, сообразив время и длину пути, который им оставался до таинственной
долины, спешил исполнить эту просьбу.
Вот
видите, господин пастор, до поездки этой я и сам посмеивался над ужасами
долины, как охотник не боится медведя, пока не побывает в его лапах.