Неточные совпадения
— Но в том и вопрос, — перебил своим басом Песцов, который всегда торопился говорить и, казалось, всегда всю душу полагал на то, о чем он говорил, — в чем полагать высшее развитие?
Англичане, Французы, Немцы — кто стоит на высшей степени развития? Кто будет национализовать один другого? Мы
видим, что Рейн офранцузился, а Немцы не ниже стоят! — кричал он. — Тут есть другой закон!
― Вот ты всё сейчас хочешь
видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное. У них, то есть у Вронского, был тренер
Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски в гимназию, а девочку взяла к себе. Да вот ты
увидишь ее.
— Вот это всегда так! — перебил его Сергей Иванович. — Мы, Русские, всегда так. Может быть, это и хорошая наша черта — способность
видеть свои недостатки, но мы пересаливаем, мы утешаемся иронией, которая у нас всегда готова на языке. Я скажу тебе только, что дай эти же права, как наши земские учреждения, другому европейскому народу, — Немцы и
Англичане выработали бы из них свободу, а мы вот только смеемся.
— Ну, вот
видите, как она взволнована, — сказал
Англичанин.
— А
видишь ли, супруг мой дважды был там, пять лет с лишком прожил и очень интересно рассказывал про
англичан.
— Вот, например,
англичане: студенты у них не бунтуют, и вообще они — живут без фантазии, не бредят, потому что у них — спорт. Мы на Западе плохое — хватаем, а хорошего — не
видим. Для народа нужно чаще устраивать религиозные процессии, крестные хода. Папизм — чем крепок? Именно — этими зрелищами, театральностью. Народ постигает религию глазом, через материальное. Поклонение богу в духе проповедуется тысячу девятьсот лет, но мы
видим, что пользы в этом мало, только секты расплодились.
Я переписываюсь с одним
англичанином, — в Канаде живет, сын приятеля супруга моего, — он очень хорошо
видит, что надобно делать у нас…
— Ну вот
видишь, даже, может, и в карты не играет! Повторяю, рассказывая эту дребедень, он удовлетворяет своей любви к ближнему: ведь он и нас хотел осчастливить. Чувство патриотизма тоже удовлетворено; например, еще анекдот есть у них, что Завьялову
англичане миллион давали с тем только, чтоб он клейма не клал на свои изделия…
Saddle Islands значит Седельные острова: видно уж по этому, что тут хозяйничали
англичане. Во время китайской войны английские военные суда тоже стояли здесь. Я
вижу берег теперь из окна моей каюты: это целая группа островков и камней, вроде знаков препинания; они и на карте показаны в виде точек. Они бесплодны, как большая часть островов около Китая; ветры обнажают берега. Впрочем, пишут, что здесь много устриц и — чего бы вы думали? — нарциссов!
Посьет
видел, как два всадника, возвращаясь из города в лагерь, проехали по земле, отведенной для прогулок
англичанам, и как английский офицер с «Спартана» поколотил их обоих палкой за это, так что один свалился с лошади.
Приехал кто-то из
англичан и,
увидев ее, торопливо предупредил, чтоб не ели.
Дальше опять я
видел важно шагающего
англичанина, в белом галстухе, и если не с зонтиком, так с тростью.
Сейоло нападал на отряды, отбивал скот, убивал пленных
англичан, и, когда
увидел, что ему придется плохо, что, рано или поздно, не избежит их рук, он добровольно сдался начальнику войск, полковнику Меклину, и отдан был под военный суд.
А если придется жить в европейской фактории и
видеть только ее, так не стоит труда и ездить: те же
англичане, тот же ростбиф, те же «much obliged» и «thank you».
Третьего дня бросали с фрегата, в устроенный на берегу щит, ядра, бомбы и брандскугели. Завтра, снявшись, хотят повторить то же самое, чтоб
видеть действие артиллерийских снарядов в случае встречи с
англичанами.
Я
видел и
англичан, но те не лежали, а куда-то уезжали верхом на лошадях: кажется, на свои кофейные плантации…
Предложив им садиться, он спросил, чем может служить им, и, узнав о желании Нехлюдова
видеть теперь же Маслову, послал за нею надзирателя и приготовился отвечать на вопросы, которые
англичанин тотчас же начал через Нехлюдова делать ему.
— Хотите водки? — обратился он по-французски к подошедшему
англичанину.
Англичанин выпил водки и рассказал, что посетил нынче собор и завод, но желал бы еще
видеть большую пересыльную тюрьму, — Вот и отлично, — сказал генерал, обращаясь к Нехлюдову, — можете вместе. Дайте им пропуск, — сказал он адъютанту.
Англичанин, здоровый, румяный человек, очень дурно говоривший по-французски, но замечательно хорошо и ораторски внушительно по-английски, очень многое
видел и был интересен своими рассказами об Америке, Индии, Японии и Сибири.
— Ну, вот и прекрасно. Сюда,
видите ли, приехал
англичанин, путешественник. Он изучает ссылку и тюрьмы в Сибири. Так вот он у нас будет обедать, и вы приезжайте. Обедаем в пять, и жена требует исполнительности. Я вам тогда и ответ дам и о том, как поступить с этой женщиной, а также о больном. Может быть, и можно будет оставить кого-нибудь при нем.
Эти люди среди других, будто среди китайцев несколько человек европейцев, которых не могут различить одного от другого китайцы: во всех
видят одно, что они «красноволосые варвары, не знающие церемоний»; на их глаза, ведь и французы такие же «красноволосые», как
англичане.
Но
видя, что
англичанин без боя палки не отдаст, пожал слегка плечами и пошел дальше.
Он кроток и добродушно рассудителен, но когда говорят о политике, то выходит из себя и с неподдельным пафосом начинает говорить о могуществе России и с презрением о немцах и
англичанах, которых отродясь не
видел.
Тогда
англичане позвали государя в самую последнюю кунсткамеру, где у них со всего света собраны минеральные камни и нимфозории, начиная с самой огромнейшей египетской керамиды до закожной блохи, которую глазам
видеть невозможно, а угрызение ее между кожей и телом.
А
англичане,
видя между государя такую перемолвку, сейчас подвели его к самому Аболону полведерскому и берут у того из одной руки Мортимерово ружье, а из другой пистолю.
— Товарищи! Говорят, на земле разные народы живут — евреи и немцы,
англичане и татары. А я — в это не верю! Есть только два народа, два племени непримиримых — богатые и бедные! Люди разно одеваются и разно говорят, а поглядите, как богатые французы, немцы,
англичане обращаются с рабочим народом, так и
увидите, что все они для рабочего — тоже башибузуки, кость им в горло!
— А,
видишь, что и не было совсем
англичанина, стало быть, враки. И Варвара Петровна и Степан Трофимович оба врут. Да и все врут.
В упрямом военачальнике, влекущем на явную гибель остатки своих бесстрашных легионов, в мятежном корсиканце, взволновавшем снова успокоенную Францию, — я
вижу еще что-то великое; но в неугомонном пленнике
англичан, в мелочном ругателе своего тюремщика я не узнаю решительно того колоссального Наполеона, который и в падении своем не должен был походить на обыкновенного человека.
Сначала он все вспоминал о бегах, о своем
англичанине, о Ваське, о Назаре и об Онегине и часто
видел их во сне, но с течением времени позабыл обо всем. Его от кого-то прятали, и все его молодое, прекрасное тело томилось, тосковало и опускалось от бездействия. То и дело подъезжали новые, незнакомые люди и снова толклись вокруг Изумруда, щупали и теребили его и сердито бранились между собою.
Через несколько минут Изумруда, уже распряженного, приводят опять к трибуне. Высокий человек в длинном пальто и новой блестящей шляпе, которого Изумруд часто
видит у себя в конюшне, треплет его по шее и сует ему на ладони в рот кусок сахару.
Англичанин стоит тут же, в толпе, и улыбается, морщась и скаля длинные зубы. С Изумруда снимают попону и устанавливают его перед ящиком на трех ногах, покрытым черной материей, под которую прячется и что-то там делает господин в сером.
И оба таким образом друг другу свое благородство являют и не позволяют один другому себя во взаймоверии превозвысить, а к этим двум верам третия, еще сильнейшая двизает, но только не знают они, что та, третья вера, творит. Но вот как ударили в последний звон всенощной,
англичанин и приотворил тихонько оконную форточку, чтобы Марой лез, а сам уже готов отступать, но вдруг
видит, что дед Марой от него отворотился и не смотрит, а напряженно за реку глядит и твердисловит...
Но мы этим изгнанием, разумеется, нимало не обиделись, потому что хоть он, этот
англичанин, от нас отвернулся, но
видели мы, что он это сделал ради того, дабы скрыть, что он сам растрогался.
Обратное подорожие мы с изографом Севастьяном отбыли скоро и, прибыв к себе на постройку ночью, застали здесь все благополучно. Повидавшись с своими, мы сейчас же появились и
англичанину Якову Яковлевичу. Тот, любопытный этакой, сейчас же поинтересовался изографа
видеть и все ему на руки его смотрел да плещми пожимал, потому что руки у Севастьяна были большущие, как грабли, и черные, поелику и сам он был видом как цыган черен. Яков Яковлевич и говорит...
Англичанин сейчас выхватил свою записную книжку и спрашивает: повторить, как художника имя и где его работы можно
видеть? А я отвечаю...
Англичанин глаз с него не спускает и
видит, что дед Марой исправен стоит на своем послушании, и чуть заметит, что
англичанин лицом к окну прилегает, чтобы его
видеть, он сейчас кивает, что здесь, мол, я — ответный вор, здесь!
У нас,
видите ли, что ни мужик, то гений; мы неучены, да нам и науки никакой не нужно, — русский мужик топором больше сделает, чем
англичане со всеми их машинами; все он умеет и на все способен, да только, — не знаю уж почему, — не показывает своих способностей.
—
Видите, как юлят, — сказал он мне по-русски, — а там вон, смотрите, рыжий черт смоленский лен рассматривает. Это только один отвод глаз. Ему лен ни на что не нужен, это
англичанин, который тоже проходу мне не дает.
Завод устраивается хрустальный под присмотром
англичанина, который нарочно из Москвы нанят; в суде он у меня, знаете, билет заявлял, тут я его и
видел.
Завод, по слухам, идет шибко и в большом объеме, только, изволите
видеть, от
англичанина, а наш молодец всего в восьмой части; лес губится, как только возможно: вместо одной, по предположению, просеки в год валяют по пяти, мужиков с этой заготовкой и подвозкой дров от хлебопашества отвели, платят им за это чистыми деньгами, они эти деньги пропивают.
— Я никак не против свободы; напротив, я
англичанин в душе и стою за конституционные формы, mais… savez — vous, mon cher [Но… знаете ли, мой дорогой (фр. ).] (это «mon cher» было сказано отчасти в фамильярном, а отчасти как будто и в покровительственном тоне, что не совсем-то понравилось Хвалынцеву), savez-vous la liberté et tous ces réformes [
Видите ли, свобода и все эти реформы (фр. ).] для нашего русского мужика — с’est trop tôt encore!
Кажется, это случилось так, что один из
англичан видел где-то машины этой фабрики и, облюбовав их, пренебрег некоторыми условиями патриотизма.
За стеклянными дверьми я
видел, как
англичанин что-то озлобленно говорил кельнеру, беспрестанно указывая рукой по нашему направлению.
Видят это
англичане, что таким манером ничего не будет, посоветовались промеж своих, да и говорят страннику: «Господине честный!
Представим себе русских, или
англичан, или китайцев, или индусов, или даже диких на островах, и мы
увидим, что у всякого народа всегда есть свои правила жизни, свой закон жизни, и что потому, если учитель учит новому закону жизни, то он этим самым учением разрушает прежний закон жизни; не разрушая его, он не может учить.
Посмотрел я на барина, —
вижу, сидит тихо, ни с кем не знаком, и платье-то на нем новехонько; думаю себе: али из иностранцев,
англичан будет, али из графов каких приезжих. И даром что молодой, вид имеет в себе. Подле него Оливер сидел, так посторонился даже.
Он
увидел бы занятие тем же делом высококультурных
англичан и немцев — да куда бы он ни обратил свой взгляд, всюду он
увидел бы зверя, или откровенно жестокого, или бессознательно хищного и свирепого и еще более отвратительного в этой кроткой и тупой бессознательности.
Могут не
видеть этого промышленные, торговые народы, кормящиеся колониями, как
англичане.