Неточные совпадения
— Тут у вас болотце есть, возле осиновой рощи. Я взогнал штук пять бекасов, [Бекас — небольшая птица, болотная
дичь.] ты можешь
убить их, Аркадий.
Об истребительной охоте егерей-промышленников, петербургских и московских, которая мне, как и всякому истинному охотнику, противна, я распространяться не стану. Скажу только, что всякую
дичь и даже зайцев они умеют подманивать весьма искусно. Всего более истребляют они выводки тетеревов, рябчиков и белых куропаток; сначала
убивают старку, подманя ее голосом детеныша, а потом перебьют всех молодых, подманив их голосом матери.
Если и поднимешь нечаянно, то редко
убьешь, потому что не ожидаешь; с доброю собакой, напротив, охотник не только знает, что вот тут, около него, скрывается
дичь, но знает, какая именно
дичь; поиск собаки бывает так выразителен и ясен, что она точно говорит с охотником; а в ее страстной горячности, когда она добирается до птицы, и в мертвой стойке над нею — столько картинности и красоты, что все это вместе составляет одно из главных удовольствий ружейной охоты.
Собственно за одними коростелями охоты нет; они попадаются между другой
дичью: в лугах — между дупелями и болотными куликами, в поле — между перепелками и в мелких перелесках — между молодыми тетеревами. Коростелей никогда не
убьешь много: десяток в одно поле — это самое большое число.
Старинные охотники, да и теперь охотники деревенские, дорожат журавлями за их величину: хотя мясо и жестковато, зато есть, что поесть. Я должен признаться, что в молодости сам с большим увлечением гонялся за ними, жадничая
убить такую крупную
дичь.
В записке убитой
дичи сказано: «
Убил болотного коростелька особливого, неизвестного рода и вида», и сделана выноска на такую-то страницу, которой именно недостает.
По моей усильной просьбе отец согласился было взять с собой ружье, потому что в полях водилось множество полевой
дичи; но мать начала говорить, что она боится, как бы ружье не выстрелило и меня не
убило, а потому отец, хотя уверял, что ружье лежало бы на дрогах незаряженное, оставил его дома.
Скоро лес огласился громким хлопаньем выстрелов: дупеля оторопели, перепархивали с места на место, собаки делали стойки, и скоро у всех участников охоты ягдташи наполнились
дичью. Родион Антоныч тоже стрелял, и его Зарез работал на славу; в результате оказалось, что он
убил больше всех, потому что стрелял влет без промаха.
— Что вы, дяденька, за охотой не ходите! Мне очень хочется
дичи… Хоть бы сходили и
убили что-нибудь.
— Что за
дичь? От кого это? — сказал Петр Иваныч, поглядев на подпись. — Василий Заезжалов! Заезжалов — хоть
убей — не помню. Чего он хочет от меня?
Николай Матвеич не признавал охоты на болотную
дичь, называл ее «шальбой» и был уверен, что
убить бекаса — навсегда испортить ружье.
— потом идет на то место, где сидела
дичь, и тщательно разыскивает перья или следы крови. Если же ему случится
убить что-нибудь, то он несет
дичь на ксендзовский двор или к органисту и продает там. Каждый раз после охоты он доводит меня до калитки и, сняв шапку и склонив просительно набок свою водевильную голову, говорит заискивающим, тихим голосом...
Через час мы возвращались домой. Талимон, который стрелял два раза — один раз передо мною, а другой во время второго тока —
убил двух тетеревов, я одного, а сотский возвращался с пустыми руками и потому заметно дулся и не хотел глядеть на
дичь. Талимон из крыльев каждой птицы выдернул по два пера, просунул их толстыми концами в носовые отверстия тетеревов, тонкие концы связал и нес таким образом
дичь, как бы на петлях.