Неточные совпадения
Полгубернии разодето и весело гуляет под
деревьями, и никому не является дикое и грозящее в сем насильственном освещении, когда театрально выскакивает из древесной гущи озаренная поддельным светом
ветвь, лишенная своей яркой зелени, а вверху
темнее, и суровее, и в двадцать раз грознее является чрез то ночное небо и, далеко трепеща листьями в вышине, уходя глубже в непробудный мрак, негодуют суровые вершины
дерев на сей мишурный блеск, осветивший снизу их корни.
Кроме кедра, лиственницы, пихты, ели, вяза, дуба, ясеня, ореха и пробкового
дерева, здесь произрастают: желтая береза с желтовато-зеленой листвой и с желтой пушистой корой, не дающей бересты; особый вид клена — развесистое
дерево с гладкой темно-серой корой, с желтоватыми молодыми
ветвями и с глубоко рассеченными листьями; затем ильм — высокое стройное
дерево, имеющее широкую развесистую крону и острые шершавые листья; граб, отличающийся от других
деревьев темной корой и цветами, висящими, как кисти; черемуха Максимовича с пригнутыми к земле
ветвями, образующими непроходимую чащу, и наконец бересклет — небольшое тонкоствольное деревцо с корой, покрытой беловатыми чечевицами, располагающимися продольными рядками, и с листьями удлиненно-обратноовальными.
Ему чудилось, что все со всех сторон бежало ловить его:
деревья, обступивши
темным лесом и как будто живые, кивая черными бородами и вытягивая длинные
ветви, силились задушить его; звезды, казалось, бежали впереди перед ним, указывая всем на грешника; сама дорога, чудилось, мчалась по следам его.
Деревья образовали
темный свод и чуть-чуть, без шума, качали
ветвями.
Город был насыщен зноем, заборы, стены домов, земля — всё дышало мутным, горячим дыханием, в неподвижном воздухе стояла дымка пыли, жаркий блеск солнца яростно слепил глаза. Над заборами тяжело и мёртво висели вялые, жухлые
ветви деревьев, душные серые тени лежали под ногами. То и дело встречались
тёмные оборванные мужики, бабы с детьми на руках, под ноги тоже совались полуголые дети и назойливо ныли, простирая руки за милостыней.
Не кончив, она тихонько смеется, потом с минуту все идут молча. Навстречу им выдвигается, поднимаясь с земли,
темный холм, — развалины какого-то здания, — над ним задумчиво опустил тонкие ветки ароматный эвкалипт, и, когда они трое поравнялись с
деревом,
ветви его как будто тихо вздрогнули.
Холодно. Мартовское солнце еще плохо греет. На берегу качаются
темные ветви голых
деревьев, кое-где в щелях и под кустами горного берега лежит снег кусками бархата. Всюду на реке — льдины, точно пасется стадо овец. Я чувствую себя как во сне.
Потом я увидел кучу
деревьев, составлявших как бы беседку под мохнатыми
ветвями, белыми от снега, и тонкий, как будто замирающий дымок, и около костра
темную фигуру… И все это, по обычной нелогичности сна, — казалось мне острыми, колючими льдинками, попавшими мне в грудь и холодившими сердце.
Но вместо этого, сам не знает уж как, он изо всех ног побежал с плотины и спрятался под густыми яворами, что мочили свои зеленые
ветви, как русалки, в
темной воде мельничного затора. Тут, под
деревьями, было темно, как в бочке, и мельник был уверен, что никто его не увидит. А у него в это время уж и зуб не попадал на зуб, а руки и ноги тряслись так, как мельничный рукав во время работы. Однако брала-таки охота посмотреть, что будет дальше.
Совсем, бывало,
стемнеет, зелеными переливчатыми огоньками загорятся в сочной траве Ивановы червяки, и станут в тиши ночной раздаваться лесные голоса; то сова запищит, как ребенок, то дергач вдали затрещит, то в древесных
ветвях птица впросонках завозится, а юный пустынник, не чуя ночного холода, в полном забытьи, стоит, долго стоит на одном месте, подняв голову и вперив очи в высокое небо, чуть-чуть видное в просветах
темной листвы
деревьев…
Дальше за кустами на фоне
темного неба, усеянного миллионами звезд, вырисовывались кроны больших
деревьев с узловатыми
ветвями: тополь, клен, осокорь, липа, все они стали теперь похожи друг на друга, все приняли однотонную, не то черную, не то буро-зеленую окраску.
Птицы притихли на
ветвях, охваченные сумеречным небом. Небо впитывало в себя и их и
деревья… Мне показалось, что я к чему-то подхожу. Только проникнуть взглядом сквозь
темный кокон, окутывающий душу. Еще немножко, — и я что-то пойму. Обманчивый ли это призрак или открывается большая правда?
Темная ночь давно уже повисла над землею… Луна была задернута дождевыми облаками, ни одна звездочка не блестела на небосклоне, казалось, окутанном траурною пеленою. Могильная тишина, как бы сговорившись с мраком, внедрилась в Новгороде, кипящем обыкновенно деятельностью и народом. Давно уже сковала она его жителей безмятежным сном, и лишь изредка ветер, как бы проснувшись, встряхивал
ветвями деревьев, шевелил ставнями домов и опять замирал.
Извозчичьи сани мягко стукали по ухабам и бесшумно уносили Валю от тихого дома с его чудными цветами, таинственным миром сказок, безбрежным и глубоким, как море, и
темным окном, в стекла которого ласково царапались
ветви деревьев.