Неточные совпадения
Все пестрое
пространство ее охватывалось последним ярким отблеском солнца и постепенно
темнело, так что видно было, как тень перебегала по нем, и она становилась темно-зеленою; испарения подымались гуще, каждый цветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась благовонием.
«Довольно! — произнес он решительно и торжественно, — прочь миражи, прочь напускные страхи, прочь привидения!.. Есть жизнь! Разве я сейчас не жил? Не умерла еще моя жизнь вместе с старою старухой! Царство ей небесное и — довольно, матушка, пора на покой! Царство рассудка и света теперь и… и воли, и силы… и посмотрим теперь! Померяемся теперь! — прибавил он заносчиво, как бы обращаясь к какой-то
темной силе и вызывая ее. — А ведь я уже соглашался жить на аршине
пространства!
Она прокралась к окраине двора, закрытой тенью, и вошла в
темную аллею. Она не шагала, а неслась; едва мелькал
темный ее силуэт, где нужно было перебежать светлое
пространство, так что луна будто не успевала осветить ее.
Аллеи представлялись
темными коридорами, но открытые места, поблекший цветник, огород, все
пространство сада, лежащее перед домом, освещались косвенными лучами выплывшей на горизонт луны. Звезды сильно мерцали. Вечер был ясен и свеж.
Камера, в которой содержалась Маслова, была длинная комната, в 9 аршин длины и 7 ширины, с двумя окнами, выступающею облезлой печкой и нарами с рассохшимися досками, занимавшими две трети
пространства. В середине, против двери, была
темная икона с приклеенною к ней восковой свечкой и подвешенным под ней запыленным букетом иммортелек. За дверью налево было почерневшее место пола, на котором стояла вонючая кадка. Поверка только что прошла, и женщины уже были заперты на ночь.
3) Озера лесные, имеющие вид мрачный и цвет
темный, если берега их не болотисты, а. сухи, если крупный лес со всех сторон плотною стеною обступает воду; окруженные же иногда на далекое
пространство топкими, даже зыбкими болотами, на которых растет только редкий и мелкий лес, они имеют воду почти обыкновенного цвета.
В июле поспевает полевая вишня; места, где растет она, называются вишенными садками; они занимают иногда огромное
пространство и сначала еще ярче краснеют издали, чем клубника, но спелая ягода
темнеет и получает свой собственный, вишневый цвет.
Я терялся в догадках и не мог дать объяснение этому необычайному явлению. Когда же столб дыма вышел из-за мыса на открытое
пространство, я сразу понял, что вижу перед собой смерч. В основании его вода пенилась, как в котле. Она всплескивалась, вихрь подхватывал ее и уносил ввысь, а сверху в виде качающейся воронки спускалось
темное облако.
В кабаке стоял дым коромыслом. Из дверей к стойке едва можно было пробиться. Одна сальная свечка, стоявшая у выручки, едва освещала небольшое
пространство, где действовала Рачителиха. Ей помогал красивый двенадцатилетний мальчик с большими
темными глазами. Он с снисходительною важностью принимал деньги, пересчитывал и прятал под стойку в стоявшую там деревянную «шкатунку».
Симонов сейчас засветил свечку, и все они сначала прошли по
темному каменному коридору, потом стали подниматься по каменной лестнице, приотворили затем какую-то таинственную маленькую дверцу и очутились в огромной зале. Мрак их обдал со всех сторон. Свечка едва освещала небольшое около них
пространство, так что, когда все взглянули вверх, там вместо потолка виднелся только какой-то
темный простор.
С балкона в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое
пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к
темному лесу.
И опять зеленая противная муть поплыла перед ее глазами. Лбу стало холодно, и тошно-томительное ощущение обморока овладело ее телом и всем ее существом. Она нагнулась над бортом, думая, как давеча, получить облегчение, но она видела только
темное, тяжелое
пространство внизу и на нем белые волны, то возникающие, то тающие.
И еще
темнее казалось везде оттого, что Передонов стоял в
пространстве, освещенном лампою в гостиной, свет от которой двумя полосами ложился на двор, расширяясь к соседскому забору, за которым виднелись
темные бревенчатые стены.
Но пугаться было некому; одни дикие степи и
темные леса на далекое
пространство оглашались неистовыми криками сотни работников, к которым присоединялось множество голосов женских и еще больше ребячьих, ибо всё принимало участие в таком важном событии, всё суетилось, бегало и кричало.
Какая-то страшная сила выталкивала его за черту органического существования, в
темное безграничное
пространство, ужасавшее его своим бессознательным существованием.
Кабак казался еще мрачнее, еще
темнее лачужек, потому, вероятно, что занимал больше
пространства в
темном небе.
Тишина ночи рисуется пред ним в виде бескрайнего
пространства темной воды, она совершенно неподвижна, — разлилась всюду и застыла, нет ни ряби на ней, ни тени движения, и в ней тоже нет ничего, хотя она бездонно глубока.
Сенечка, ходивший по комнате, помолчал, подошел к
темному окну и, смотря куда-то в черное
пространство, ответил...
Огонь ярко освещал только небольшое кругловатое
пространство около решетки; даже нос лодки освещался уже слабо; круг света скоро поглощался мраком, и еще
темнее, чернее казалась ночь, охватившая нас со всех сторон.
На далекое
пространство от берега с моря подымались
темные остовы судов, вонзая в небо острые мачты с разноцветными фонарями на вершинах.
Катерина Львовна дрожала. Блудящий взор ее сосредоточивался и становился диким. Руки раз и два неведомо куда протянулись в
пространство и снова упали. Еще минуту — и она вдруг вся закачалась, не сводя глаз с
темной волны, нагнулась, схватила Сонетку за ноги и одним махом перекинулась с нею за борт парома.
Море дымилось, вечерний туман берега рвался в порывах ветра, затягивая Пролив Бурь сизым флером. Волнение усиливалось; отлогие
темные валы с ровным, воздушным гулом катились в
пространство, белое кружево вспыхивало на их верхушках и гасло в растущей тьме.
Волки, которые теперь от голода совсем обнаглели и забегали в деревню даже днем, вероятно, с любопытством и со злобой следили издали в длинные лютые вечера, как в освещенном окне на краю деревни рисовалась нагнувшаяся над столом человеческая фигура и как другая фигура, тонкая и длинная, быстро шныряла по комнате, то пропадая в
темных углах, то показываясь в освещенном
пространстве.
В середине, на узком, свободном
пространстве, инстинктивно огороженном толпой, лежал на сырой и
темной от крови траве Бузыга.
Необозримые луга открывались на далекое
пространство; яркая зелень их
темнела по мере отдаления, и целые ряды селений синели вдали, хотя расстояние их было более нежели на двадцать верст.
Мы неслись в
темных и неведомых
пространствах.
То есть я не знаю, была ли она раскрыта и раскопана, но я был взят каким-то
темным и неизвестным мне существом, и мы очутились в
пространстве.
Ночь была темна, а в нашей повозке, конечно, еще
темнее. Колеса стучали по крепко замерзшим колеям, над головой чуть маячит переплет обтянутого кожей верха: он казался
темным полукругом, и трудно было даже разобрать, действительно ли это переплет над самой головой или
темная туча, несущаяся за нами в вышине. Фартук был задернут, и в небольшое
пространство, оставшееся открытым, то и дело залетали к нам из темноты острые снежинки, коловшие лицо, точно иглами.
Высокая фигура Николая серела и уменьшалась, словно тая в серой мгле. Еще минута, и он навсегда скрылся в той
темной зловещей дали, откуда неожиданно пришел. И уже ничего живого не виделось в безлюдном
пространстве, а Феноген Иваныч все еще стоял и смотрел. Крахмаленный воротник рубашки обмяк и прилип к шее; снежинки медленно таяли на красной похолодевшей лысине и вместе со слезами катились по широкому бритому лицу.
И капитан, и старший штурман, и вахтенный офицер, стоявшие на мостике, напряженно смотрели в бинокли на горизонт, который становился
темнее и
темнее, и эта чернота захватывала все большее и большее
пространство, распространяясь вширь и медленно поднимаясь кверху.
«
Темное и неизвестное существо» поднимает смешного человека и мчит сквозь межзвездные
пространства. Перед ним открывается другая солнечная система, совсем как наша. Он узнает на одной из звездочек очертания Европы.
«Высочайшая минута» проходит. Возвращается ненавистное время — призрачная, но неотрывно-цепкая форма нашего сознания. Вечность превращается в жалкие пять секунд, высшая гармония жизни исчезает, мир снова
темнеет и разваливается на хаотические, разъединенные частички. Наступает другая вечность — холодная и унылая «вечность на аршине
пространства». И угрюмое время сосредоточенно отмеривает секунды, часы, дни и годы этой летаргической вечности.
Около полудня мы прошли мыс Аку. До следующего мыса Успения — конечного пункта сегодняшнего нашего плавания — недалеко, но надо было торопиться.
Темная полоска захватывала все большее и большее
пространство.
А на всякий случай — маленькая дверка, тайный ход, короткий, мокрый и
темный коридор, за которым звезды и вся ширь моего необъятного
пространства!
Птицы на головах Минина и Пожарского, протянутая в
пространство рука, пожарный солдатик у решетки, осевшийся, немощный и плоский купол гостиного двора и вся Ножовая линия с ее фронтоном и фризом, облезлой штукатуркой и барельефами,
темные пятнистые ящики Никольских и Спасских ворот, отпотелая стена с башнями и под нею загороженное место обвалившегося бульвара; а из-за зубцов стены — легкая ротонда сената, голубая церковь, точно перенесенная из Италии, и дальше — сказочные золотые луковицы соборов, — знакомые, сотни раз воспринятые образы стояли в своей вековой неподвижности…
В кабинете уже недавно устроили камин из
темного северного мрамора; в спальне — угловой, с четырьмя окнами — печь, в изразцах, занимала добрую четверть всего
пространства.
Ни дороги, ни следа ноги, ни
темного пятна не было передо мною и вокруг меня; и когда я, начиная уставать и поддаваться холоду, приостанавливался на минуту и озирался кругом — всюду было то же пустынное, ровное белое
пространство, почти сама пустота, какою ее можно видеть только во сне.
При въезде на Арбатскую площадь, огромное
пространство звездного
темного неба открылось глазам Пьера.
Минута черного молчания — далекий, тихо сверкающий, загадочный, как зарница, женский смех, — и стихло все, и тяжелая тьма словно придавила идущих. Стало мертвенно-тихо и пусто, как в пустом
пространстве, на тысячу верст над землей. Жизнь прошла мимо со всеми ее песнями, любовью и красотой — прошла в эту июльскую
темную ночь.