Неточные совпадения
На эстраду мелкими шагами, покачиваясь, вышла кривобокая старушка, одетая в
темный ситец, повязанная пестреньким, заношенным платком, смешная, добренькая
ведьма, слепленная из морщин и складок, с тряпичным, круглым лицом и улыбчивыми, детскими глазами.
Все это слабо освещалось одною стеариновою свечкою, стоявшею перед литографическим камнем, за которым на корточках сидел Персиянцев. При этом слабом освещении, совершенно исчезавшем на
темных стенах погреба и только с грехом пополам озарявшем камень и работника, молодой энтузиаст как нельзя более напоминал собою швабского поэта, обращенного хитростью Ураки в мопса и обязанного кипятить горшок у
ведьмы до тех пор, пока его не размопсит совершенно непорочная девица.
Снилась мне золотая Украина, ее реки, глубокие и чистые; седые глинистые берега, покрытые бледно-голубою каймою цветущего льна; лица, лица, ненавистно-милые лица, стоившие стольких слез, стольких терзающих скорбей и гнетущего горя, и вдруг все это тряслось, редело, заменялось
темным бором, в котором лохматою
ведьмою носилась метель и с диким визгом обсыпала тонкими, иглистыми снежинками лукавую фигуру лешего, а сам леший сидел где-то под сосною и, не обращая ни на что внимания, подковыривал пенькою старый лыковый лапоть.
Это — колдуны, кудесники, знахари, ведуны, ворожеи,
ведьмы; и их почитают и боятся за то, что они находятся в неразрывном договоре с
темной силой, знают слово, сущность вещей, понимают, как обратить эти вещи на вред или на пользу, и потому отделены от простых людей недоступной чертой.
Лицо у неё было тоже плоское,
тёмное, как на иконе, во множестве морщин, нос крючковатый, как у
ведьмы, губы тонкие, сухие, а подбородок — острый.
Вот переезд и
темный домик, где живет сторож. Шлагбаум поднят, и около намело целые горы, и, как
ведьмы на шабаше, кружатся облака снега. Тут линию пересекает старая, когда-то большая дорога, которую до сих пор еще зовут трактом. Направо, недалеко от переезда, у самой дороги, стоит трактир Терехова, бывший постоялый двор. Тут по ночам всегда брезжит огонек.
Эти
темные, по выражению самого народа, секты, о которых многое еще не разъяснено, существуют у нас совершенными особняками; не только православные, но и самые раскольники дичатся последователей этих сект, питают к ним какое-то отвращение и даже суеверный страх, весьма близкий к страху черта или
ведьмы, считают их какими-то загадочными кудесниками, плюют и крестятся при одном упоминании об них.
Надо было довести ее до того и до другого, и за это взялись несколько добрых людей, давших себе слово: кто первый встретит старую Керасивну в
темном месте, — ударить ее, — как надлежит настоящему православному христианину бить
ведьму, — один раз чем попало наотмашь и сказать ей...