Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу!
тянет, так вот и
тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И
руки дрожат, и все помутилось.
Она взяла его обеими
руками за
руку и
потянула ее к своей талии, не спуская с него глаз.
— Мне гораздо уж лучше, — сказал он. — Вот с вами я бы давно выздоровел. Как хорошо! — Он взял ее
руку и
потянул ее к своим губам, но, как бы боясь, что это ей неприятно будет, раздумал, выпустил и только погладил ее. Кити взяла эту
руку обеими
руками и пожала ее.
«Разумеется», повторил он, когда в третий раз мысль его направилась опять по тому же самому заколдованному кругу воспоминаний и мыслей, и, приложив револьвер к левой стороне груди и сильно дернувшись всей
рукой, как бы вдруг сжимая ее в кулак, он
потянул за гашетку.
Больной удержал в своей
руке руку брата. Левин чувствовал, что он хочет что-то сделать с его
рукой и
тянет ее куда-то. Левин отдавался замирая. Да, он притянул ее к своему рту и поцеловал. Левин затрясся от рыдания и, не в силах ничего выговорить, вышел из комнаты.
— Скоро, скоро. Ты не поверишь, как и мне тяжела наша жизнь здесь, — сказал он и
потянул свою
руку.
Он усердно
тянул ее за юбку, в то время как сторонники домашних средств наперерыв давали служанке спасительные рецепты. Но девушка, сильно мучаясь, пошла с Грэем. Врач смягчил боль, наложив перевязку. Лишь после того, как Бетси ушла, мальчик показал свою
руку.
Последний же день, так нечаянно наступивший и все разом порешивший, подействовал на него почти совсем механически: как будто его кто-то взял за
руку и
потянул за собой, неотразимо, слепо, с неестественною силою, без возражений.
Катерина. Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и
тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла
руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)
С трудом отстегнув ремень ноющей
рукой, он бросил его в воду, — Борис поймал конец ремня,
потянул его и легко подвинул Клима по льду ближе к воде, — Клим, взвизгнув, закрыл глаза и выпустил из
руки ремень.
— Вот уж почти два года ни о чем не могу думать, только о девицах. К проституткам идти не могу, до этой степени еще не дошел.
Тянет к онанизму, хоть
руки отрубить. Есть, брат, в этом влечении что-то обидное до слез, до отвращения к себе. С девицами чувствую себя идиотом. Она мне о книжках, о разных поэзиях, а я думаю о том, какие у нее груди и что вот поцеловать бы ее да и умереть.
Офицер вскинул голову, вытянул ноги под стол, а
руки спрятал в карманы, на лице его явилось выражение недоумевающее.
Потянув воздух носом, он крякнул и заговорил негромко, размышляющим тоном...
По указанию календаря наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке на воздух и, прикрыв глаза
рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами; потом он
потянет опрокинутую вверх дном телегу то за одну, то за другую оглоблю или осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам.
Она не знала, на что глядеть, что взять в
руки. Бросится к платью, а там
тянет к себе великолепный ящик розового дерева. Она открыла его — там был полный дамский несессер, почти весь туалет, хрустальные, оправленные в серебро флаконы, гребенки, щетки и множество мелочей.
Глядел и на ту картину, которую до того верно нарисовал Беловодовой, что она, по ее словам, «дурно спала ночь»: на тупую задумчивость мужика, на грубую, медленную и тяжелую его работу — как он
тянет ременную лямку, таща барку, или, затерявшись в бороздах нивы, шагает медленно, весь в поту, будто несет на
руках и соху и лошадь вместе — или как беременная баба, спаленная зноем, возится с серпом во ржи.
Он стал было учиться, сначала на скрипке у Васюкова, — но вот уже неделю водит смычком взад и вперед: а, с, g,
тянет за ним Васюков, а смычок дерет ему уши. То захватит он две струны разом, то
рука дрожит от слабости: — нет! Когда же Васюков играет — точно по маслу
рука ходит.
Расхохоталась даже Оля, только злобно так, а господин-то этот, смотрю, за
руку ее берет,
руку к сердцу притягивает: «Я, говорит, сударыня, и сам при собственном капитале состою, и всегда бы мог прекрасной девице предложить, но лучше, говорит, я прежде у ней только миленькую ручку поцелую…» — и
тянет, вижу, целовать
руку.
Опираясь на него, я вышел «на улицу» в тот самый момент, когда палуба вдруг как будто вырвалась из-под ног и скрылась, а перед глазами очутилась целая изумрудная гора, усыпанная голубыми волнами, с белыми, будто жемчужными, верхушками, блеснула и тотчас же скрылась за борт. Меня стало прижимать к пушке, оттуда
потянуло к люку. Я обеими
руками уцепился за леер.
Я заглянул за борт: там целая флотилия лодок, нагруженных всякой всячиной, всего более фруктами. Ананасы лежали грудами, как у нас репа и картофель, — и какие! Я не думал, чтоб они достигали такой величины и красоты. Сейчас разрезал один и начал есть: сок тек по
рукам, по тарелке, капал на пол. Хотел писать письмо к вам, но меня
тянуло на палубу. Я покупал то раковину, то другую безделку, а более вглядывался в эти новые для меня лица. Что за живописный народ индийцы и что за неживописный — китайцы!
Генерал, мрачно насупив свои густые седые брови, пристально смотрел на
руки и, воображая, что блюдечко движется само,
тянул его к «л».
Фабричный — муж, приставив ко рту бутылку с водкой, закинув голову,
тянул из нее, а жена, держа в
руке мешок, из которого вынута была бутылка, пристально смотрела на мужа.
Снегирев до того нагнулся, с своими цветочками в
руках, над открытою могилой, что мальчики, в испуге, уцепились за его пальто и стали
тянуть его назад.
— Разумеется, разумеется, — прибавил он, сильно ударив
рукой по столу… — Стоит только решиться… Что толку в скверном положении?.. К чему медлить,
тянуть…
Я забыл все, я
потянул ее к себе — покорно повиновалась ее
рука, все ее тело повлеклось вслед за
рукою, шаль покатилась с плеч, и голова ее тихо легла на мою грудь, легла под мои загоревшиеся губы…
Она томно улыбнулась в ответ и
потянула его за
руку к себе. И вслед за тем, как бы охваченная наплывом чувства, [она] сама потянулась к нему и поцеловала его.
Кумова жена, остолбенев, выпустила из
рук ногу, за которую начала было
тянуть дьяка из мешка.
Тут Черевик хотел было
потянуть узду, чтобы провести свою кобылу и обличить во лжи бесстыдного поносителя, но
рука его с необыкновенною легкостью ударилась в подбородок. Глянул — в ней перерезанная узда и к узде привязанный — о, ужас! волосы его поднялись горою! — кусок красного рукава свитки!..Плюнув, крестясь и болтая
руками, побежал он от неожиданного подарка и, быстрее молодого парубка, пропал в толпе.
Хорошее Дело
потянул меня за
руку к себе, и, когда я сел на пол, он заговорил тихонько...
Мы быстро вытянули маленького, он тоже был испуган; с пальцев правой
руки его капала кровь, щека тоже сильно ссажена, был он по пояс мокрый, бледен до синевы, но улыбался, вздрагивая, широко раскрыв глаза, улыбался и
тянул...
Другим и, может быть, еще более тяжким впечатлением улицы был мастер Григорий Иванович. Он совсем ослеп и ходил по миру, высокий, благообразный, немой. Его водила под
руку маленькая серая старушка; останавливаясь под окнами, она писклявым голосом
тянула, всегда глядя куда-то вбок...
Молча взял наконец Рогожин
руку князя и некоторое время стоял, как бы не решаясь на что-то; наконец вдруг
потянул его за собой, проговорив едва слышным голосом: «Пойдем».
Варвара Павловна бросила на него быстрый взор, а Марья Дмитриевна воскликнула: «Ну, слава богу! — и опять
потянула Варвару Павловну за
руку. — Примите же теперь от меня…»
Сафьянос хотел принять начальственный вид, даже думал
потянуть назад свою пухлую греческую
руку, но эту
руку Зарницын уже успел пожать, а в начальственную форму лицо Сафьяноса никак не складывалось по милости двух роз, любезно поздоровавшихся с учителем.
Студенты, смеясь и толкаясь, обступили Ярченко, схватили его под
руки, обхватили за талию. Всех их одинаково
тянуло к женщинам, но ни у кого, кроме Лихонина, не хватало смелости взять на себя почин. Но теперь все это сложное, неприятное и лицемерное дело счастливо свелось к простой, легкой шутке над старшим товарищем. Ярченко и упирался, и сердился, и смеялся, стараясь вырваться. Но в это время к возившимся студентам подошел рослый черноусый городовой, который уже давно глядел на них зорко и неприязненно.
И башкирец очень охотно, отвязав плот от причала, засучив свои жилистые
руки, став лицом к противоположному берегу, упершись ногами, начал
тянуть к себе канат обеими
руками, и плот, отделяясь от берега, поплыл поперек реки; через несколько минут мы были на том берегу, и Евсеич, все держа меня за
руку, походив по берегу, повысмотрев выгодных мест для уженья, до которого был страстный охотник, таким же порядком воротился со мною назад.
Павел с дрожащими губами
потянул к себе и поцеловал эту
руку. Затем к нему притянулось лицо m-me Фатеевой, и они поцеловались, и Павел еще было раз хотел ее поцеловать, но m-me Фатеева тихо его отстранила.
Три дня тому назад она поймала меня за
руку, когда я проходил мимо ее кроватки, и
потянула меня к себе.
Все глаза горят, все
руки в движении, все голоса надорваны и
тянут какую-то недостижимо высокую ноту; во всех горлах пересохло.
Павел поднял
руку, хотел что-то сказать, но мать взяла его за другую
руку и,
потянув ее вниз, прошептала...
Кто-то осторожно
потянул бумаги из ее
рук, она взмахнула ими в воздухе и бросила в толпу.
Мать молча
тянула его за
руку к столу, и наконец ей удалось посадить Андрея на стул. А сама она села рядом с ним плечо к плечу. Павел же стоял перед ним, угрюмо пощипывая бороду.
Павел взял его за
руку и
потянул его к себе.
И вот — один. Ветер, серые, низкие — совсем над головой — сумерки. На мокром стекле тротуара — очень глубоко — опрокинуты огни, стены, движущиеся вверх ногами фигуры. И невероятно тяжелый сверток в
руке —
тянет меня вглубь, ко дну.
Завтра — День Единогласия. Там, конечно, будет и она, увижу ее, но только издали. Издали — это будет больно, потому что мне надо, меня неудержимо
тянет, чтобы — рядом с ней, чтобы — ее
руки, ее плечо, ее волосы… Но я хочу даже этой боли — пусть.
Я держал
руки по швам и каблуки вместе,
тянул носок вниз при маршировке, кричал во все горло: «На плечо!», — ругался и злился из-за приклада, «недовернутого на себя», трепетал перед сотнями людей…
Напрасно командируется одна партия гребцов в воду и там, схватившись
руками за ветви деревьев и кустов,
тянет всем корпусом веревку, прицепленную к дощанику: лодка как будто бы топчется на одном месте, не подвигаясь ни на пядь вперед, и только слышно, как вода не то чтобы шумит, а как-то сосредоточенно жужжит кругом, поминутно угрожая перевернуть вверх дном утлую скорлупу.
Уйдет, бедняга, и управы никакой на тебя нет, потому что и градоначальник, и вся подьячая братия твою
руку тянет.
Тут же, между ними, сидят на земле группы убогих, слепых и хромых калек, из которых каждый держит в
руках деревянную чашку и каждый
тянет свой плачевный, захватывающий за душу стих о пресветлом потерянном рае, о пустынном «нужном» житии, о злой превечной муке, о грешной душе, не соблюдавшей ни середы, ни пятницы…
Сидит сам сатана, исконный враг человеческий, сидит он на змее трехглавныем огненныем; проворные бесы кругом его грешников мучают, над телесами их беззаконными тешатся, пилят у них руки-ноги пилами острыими, бьют их в уста камнями горячими,
тянут из них жилы щипцами раскаленными, велят лизать языком сковороды огненные, дерут им спины гребенками железными…
Подхалюзин. Дело понятное-с. И мерять-то, говорю, надо тоже поестественнее:
тяни да потягивай, только-только чтоб, Боже сохрани, как не лопнуло; ведь не нам, говорю, после носить. Ну, а зазеваются, так никто виноват, можно, говорю, и просто через
руку лишний аршин раз шмыгануть.