Неточные совпадения
Минуты этой задумчивости были самыми
тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним, не будучи в силах оторвать глаза от его светлого, как сталь,
взора. Какая-то неисповедимая тайна скрывалась в этом
взоре, и тайна эта
тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над целым городом.
Я жду тебя: единым
взоромНадежды сердца оживи
Иль сон
тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!
Послышались
тяжелые шаги, и довольно плотный господин, с саквояжем через плечо, очевидно иностранец, выдвинулся из-за клумбы — и, с бесцеремонностью заезжего путешественника окинув
взором сидевшую на скамейке парочку, громко кашлянул и прошел далее.
и бедный юнкер с каждой минутой чувствует себя все более
тяжелым, неуклюжим, некрасивым и робким. Классная дама, в темно-синем платье, со множеством перламутровых пуговиц на груди и с рыбьим холодным лицом, давно уже глядит на него издали тупым, ненавидящим
взором мутных глаз. «Вот тоже: приехал на бал, а не умеет ни танцевать, ни занимать свою даму. А еще из славного Александровского училища. Постыдились бы, молодой человек!»Ужасно много времени длится эта злополучная кадриль. Наконец она кончена.
Под этим
тяжелым, неподвижным
взором ей показалось невозможным поцеловать Серебряного и не быть в тот же миг уличенною.
Тяжелая, беспокойная дремота на короткое время оковывала ее члены, и целые сотни помпадуров вереницею проходили перед ее умственными
взорами.
Но не все гости веселились. На сердце запорожца лежал
тяжелый камень: он начинал терять надежду спасти Юрия. Напрасно старался он казаться веселым: рассеянные ответы, беспокойные взгляды, нетерпение, задумчивость — все изобличало необыкновенное волнение души его. К счастию, прежде чем хозяин мог это заметить, одна счастливая мысль оживила его надежду;
взоры его прояснились, он взглянул веселее и, обращаясь к приказчику, сказал...
Испустя
тяжелый вздох, умирающий очнулся от своего беспамятства и открыл глаза; несколько минут его тусклые, безжизненные
взоры оставались неподвижными; наконец мало-помалу он стал различать окружавшие его предметы.
Встретились их
взоры и вспыхнули ярко, и все погасло кругом: так в мгновенном блеске молнии гаснут все иные огни, и бросает на землю тень само желтое,
тяжелое пламя.
Боярин тек как
тяжелая грозовая туча, подхваченная неукротимой бурей. Подойдя к дверям опочивальни своей пленницы, он не коснулся рукою замочной меди и не крикнул, чтобы дверь была отперта ему изнутри, но прямо сшиб ее с петель одним ударом сапога и предстал изумленным
взорам боярышни и ее свиты.
Тяжелый год, — тебя уж нет, а я еще живу,
И новый тихо, без друзей, один встречаю,
Один в его заманчивую тьму
Свои я
взоры потопляю.
По небу, описывая медленную дугу, скатывается яркая и
тяжелая звезда. Через миг по мосту идет прекрасная женщина в черном, с удивленным
взором расширенных глаз. Все становится сказочным — темный мост и дремлющие голубые корабли. Незнакомка застывает у перил моста, еще храня свой бледный падучий блеск. Снег, вечно юный, одевает ее плечи, опушает стан. Она, как статуя, ждет. Такой же Голубой, как она, восходит на мост из темной аллеи. Также в снегу. Также прекрасен. Он колеблется, как тихое, синее пламя.
Елена встала, подошла к окну и медленно отодвинула
тяжелый занавес, чтобы рассеять сумерки, которых она не любила. Но и оттуда, извне, томил ее
взоры серый и тусклый полусвет, — и Елена опять села на свое место и терпеливо ждала черной ночи и плакала медленными и холодными слезами.
Ровно от
тяжелого сна очнулась Наташа, медленно провела по лицу руками и, окинув мать и сестру кротким
взором, чуть слышно проговорила...
Шуршит
тяжелое, плотное шелковое платье. Поднял Никита Федорыч голову… Вся в черном, стройная станом, величавой, осанистой походкой медленно навстречу ему сходит с лестницы Марья Ивановна… Поверставшись, окинула его быстрым, пристальным
взором… Что-то таинственное, что-то чарующее было в том
взоре… Узнала, должно быть, пароходного спутника — улыбнулась строгой, холодной улыбкой… И затем медленно мимо прошла.
После общей молитвы, пропетой старшими, и пожеланий доброго утра вошедшей в зал начальнице девочки, большие и маленькие, выжидательно устремились на нее
взорами, и снова что-то гнетущее, остро-больное и
тяжелое повисло над всеми этими головками в белых коленкоровых косынках, с тревожным выражением на юных детских личиках.
Потянулись
тяжелые дни одиночества. Я тосковала по Нине, мало ела, мало говорила, но зато с невыразимым рвением принялась за книги. В них я хотела потопить мое горе… Два оставшихся экзамена были довольно легкими, но мне было чрезвычайно трудно сосредоточиться для подготовки. Глубокая тоска — последствие бурного душевного потрясения — мешала мне учиться. Частые слезы туманили
взор, устремленный на книгу, и не давали читать.
Взор его на минуту остановился на жене… приподнятые брови, удивленные глаза,
тяжелый шиньон, брошка на груди — всё это вызвало в нем воспоминания…
Малахия не отвечал. Медленно,
тяжелым, сердитым взглядом повел он по небу, вздохнул, словно после сна, и остановил
взор на Гиезий.
По крытому переходу, который вел от двора великокняжеского к церкви Благовещения, еще тогда деревянной, возвращался Иван Васильевич с утренней молитвы. Когда он выходил из храма божьего, по ясному челу его носились приятные впечатления, оставленные в нем молитвою; но чем далее он шел, тем
тяжелее гнев налегал на это чело и ярче вспыхивал во
взорах. За ним, в грустном раздумье, следовал красивый статный молодец: это был сын его Иван.
Между тем в описываемый нами день на ее лице лежала печать
тяжелой серьезной думы. Она полулежала в кресле, то открывая, то снова закрывая свои прекрасные глаза. Картины прошлого неслись перед ней, годы ее детства и юности восстали перед ее духовным
взором. Смутные дни, только что пережитые ею в Петербурге, напоминали ей вещий сон ее матери — императрицы Екатерины Алексеевны. Это и дало толчок воспоминаниям.
Граф не любил своего дома на Литейной, он навевал на него
тяжелые воспоминания. В настоящий приезд его в Петербург картины прошлого проносились перед его духовным
взором с особенною рельефностью.
При входе в зал подсудимых
взоры всей публики обратились, конечно, на Мадлен де Межен, которая была удивительно хороша и эффектна в этот
тяжелый для нее день.
Он снова чуть не увлекся ее вызывающим
взором, но безжалостный дневной свет, пробиваясь сквозь занавески, озарил ее поблекшее от ночных оргий лицо и ту особенную печать разврата, которая ясно говорила о том
тяжелом ремесле, которое загоняло эту девушку в самые грязные притоны.
Пахомыч не отвечал. Видно было, как по его челу бродили не радостные мысли. Рассказ горбуна воскресил в его памяти далекое
тяжелое прошлое, которое он силился забыть и за последнее время стал почти преуспевать в этом. Теперь картины этого прошлого одна за другой, вереницей пронеслись перед его духовным
взором. Он сидел неподвижно на лавке, с глазами, устремленными в пространство.
Но тут перед её внутренним
взором выплыли хорошо знакомые и дорогие личики Маши и Сережи, ради которых она, Даша, должна принести себя в жертву, должна смириться и в
тяжелом труде зарабатывать свой хлеб, чтобы дать возможность подняться на ноги своим юным сестре и брату.
Он задумался, устремив на девушку неподвижный,
тяжелый, как-то слишком спокойно разглядывающий
взор.
Была она в его
тяжелой поступи, в медлительности запинающейся речи, когда между двумя сказанными словами зияли черные провалы притаившейся далекой мысли;
тяжелой пеленой висела она над его глазами, и туманен был далекий
взор, тускло мерцавший из-под нависших бровей.