Неточные совпадения
Север потемнел и покрылся
тучами; из этих
туч нечто
неслось на город: не то ливень, не то смерч.
С этим он и уснул, а утром его разбудил свист ветра, сухо шумели сосны за окном, тревожно шелестели березы; на синеватом полотнище реки узорно курчавились маленькие волнишки. Из-за реки плыла густо-синяя
туча, ветер обрывал ее край, пышные клочья быстро
неслись над рекою, поглаживая ее дымными тенями. В купальне кричала Алина. Когда Самгин вымылся, оделся и сел к столу завтракать — вдруг хлынул ливень, а через минуту вошел Макаров, стряхивая с волос капли дождя.
Впереди огромная лиловая
туча медленно поднималась из-за леса; надо мною и мне навстречу
неслись длинные серые облака; ракиты тревожно шевелились и лепетали.
Тяжелые
тучи опустились ниже и быстро
неслись к югу.
Сразу от огня вечерний мрак мне показался темнее, чем он был на самом деле, но через минуту глаза мои привыкли, и я стал различать тропинку. Луна только что нарождалась. Тяжелые
тучи быстро
неслись по небу и поминутно закрывали ее собой. Казалось, луна бежала им навстречу и точно проходила сквозь них. Все живое кругом притихло; в траве чуть слышно стрекотали кузнечики.
Весь вздрогнул он, когда уже показались близко перед ним Карпатские горы и высокий Криван, накрывший свое темя, будто шапкою, серою
тучею; а конь все
несся и уже рыскал по горам.
Плавно и беззаботно налетала на меня огромнейшая станица степных куликов всех трех пород; не только шум — ветер слышал я от их тяжелого полета; надо мной
неслась темная
туча, вся составленная из длинных крыльев, ног, шей и кривых носов…
Семя падает на землю; а над землей низко подымается уже холодное солнце, бежит холодный ветер,
несутся холодные
тучи…
Я рассчитывал, что буря, захватившая нас в дороге, скоро кончится, но ошибся. С рассветом ветер превратился в настоящий шторм. Сильный ветер подымал
тучи снегу с земли и с ревом
несся вниз по долине. По воздуху летели мелкие сучья деревьев, корье и клочки сухой травы. Берестяная юрточка вздрагивала и, казалось, вот-вот тоже подымется на воздух. На всякий случай мы привязали ее веревками от нарт за ближайшие корни и стволы деревьев.
Низкие зимние
тучи беспрерывною грядой
несутся так близко к земле, что точно задевают верхушки деревьев.
Странно: барометр идет вниз, а ветра все еще нет, тишина. Там, наверху, уже началось — еще неслышная нам — буря. Во весь дух
несутся тучи. Их пока мало — отдельные зубчатые обломки. И так: будто наверху уже низринут какой-то город, и летят вниз куски стен и башен, растут на глазах с ужасающей быстротой — все ближе, — но еще дни им лететь сквозь голубую бесконечность, пока не рухнут на дно, к нам, вниз.
Вдруг бешеная ярость охватила Передонова. Обманули! Он свирепо ударил кулаком по столу, сорвался с места и, не прощаясь с Вершиною, быстро пошел домой. Вершина радостно смотрела за ним, и черные дымные
тучи быстро вылетали из ее темного рта и
неслись и рвались по ветру.
Елена прислонилась головою к спинке кресла и долго глядела в окно. Погода испортилась; ветер поднялся. Большие белые
тучи быстро
неслись по небу, тонкая мачта качалась в отдалении, длинный вымпел с красным крестом беспрестанно взвивался, падал и взвивался снова. Маятник старинных часов стучал тяжко, с каким-то печальным шипением. Елена закрыла глаза. Она дурно спала всю ночь; понемногу и она заснула.
Она шла, не замечая, что солнце давно скрылось, заслоненное тяжелыми черными
тучами, что ветер порывисто шумел в деревьях и клубил ее платье, что пыль внезапно поднималась и
неслась столбом по дороге…
Тучи быстро
неслись теперь к западу, укладывались темно-сизыми слоями и медленно потом опускались к горизонту, который замыкался косыми полосами ливней.
И настала тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила девой в край Троянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о бедствии великом.
А князья дружин не собирают.
Не идут войной на супостата,
Малое великим называют
И куют крамолу брат на брата.
А враги на Русь
несутся тучей,
И повсюду бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия, ушел на сине море!
Вот Стрибожьи вылетели внуки —
Зашумели ветры у реки,
И взметнули вражеские луки
Тучу стрел на русские полки.
Стоном стонет мать-земля сырая,
Мутно реки быстрые текут,
Пыль
несется, поле покрывая.
Стяги плещут: половцы идут!
С Дона, с моря с криками и с воем
Валит враг, но, полон ратных сил,
Русский стан сомкнулся перед боем
Щит к щиту — и степь загородил.
По ясному небу плавно
неслись, не закрывая солнца, низкие, дымчатые
тучи и по временам роняли на поля обильные потоки внезапного и мгновенного ливня.
Мы шли узкой тропинкой, по ней взад и вперёд ползали маленькие красные змейки, извиваясь у нас под ногами. Тишина, царившая вокруг, погружала в мечтательно-дремотное состояние. Следом за нами по небу медленно двигались чёрные стаи
туч. Сливаясь друг с другом, они покрыли всё небо сзади нас, тогда как впереди оно было ещё ясно, хотя уже клочья облаков выбежали в него и резво
неслись куда-то вперёд, обгоняя нас.
Мчишься в
туче пыли, нередко одними коленами да стременами чувствуя соседей и догадываясь по ритмическому сотрясению тела, что должно быть давно уже куда-то
несешься, так как среди божьего дня не только не видишь переднего всадника, но даже головы собственного коня.
Мы поглядели за лощину и увидали, что с той стороны, куда лежит наш путь и куда позорно бежала наша свита,
неслась по небу огромная дождевая
туча с весенним дождем и с первым весенним громом, при котором молодые девушки умываются с серебряной ложечки, чтобы самим стать белей серебра.
Действительно, гроза совершенно стихла, и только издали
неслись далекие раскаты грома, да по небу тяжело ползла черная бесконечная
туча, казавшаяся еще чернее от горящей сосны.
Нас догоняют верховые, скачут они во тьме и для храбрости ревут разными голосами, стараются спугнуть ночные страхи. Чёрные кусты по бокам дороги тоже к мельнице клонятся, словно сорвались с корней и лени над землей; над ними тесной толпой
несутся тучи. Вся ночь встрепенулась, как огромная птица, и, широко и пугливо махая крыльями, будит окрест всё живое, обнимает, влечёт с собою туда, где безумный человек нарушил жизнь.
Любовь ли бедного томила?
Что сталось с нею? Позабыла?
Или грустит… и далеко
Несется… мысленно заглянет
И содрогнется глубоко?
Где ей? в ней сердца недостанет!
Ах! чувство женское легко!
Они его хранят, лелеют,
Покуда радует оно,
Но если
тучи тяготеют
И небо грозно и темно —
Его спасти им не дано!
Опомнившись и оглядевшись, я увидел, что над нашими головами быстро
неслось небольшое грозовое облако прямо к
туче, которая синела, чернела, росла ежеминутно и заволокла уже полнеба с правой стороны и у которой один край был белесоват.
Я повернул лодку и сразу почувствовал, что ее колыхнуло сильнее, приподняло и в бока ударила торопливая, тревожная зыбь… Бежавший перед
тучею охлажденный ветер задул между горами, точно в трубе. От высокого берега донесся протяжный гул, в лицо нам попадала мелкая пыль водяных брызгов, между берегом и глазом
неслась тонкая пелена, смывавшая очертания скал и ущелий…
Последняя
туча рассеянной бури!
Одна ты
несешься по ясной лазури,
Одна ты наводишь унылую тень,
Одна ты печалишь ликующий день.
Замечание Степана Ильича о том, что в море нельзя точно рассчитывать, оправдалось на другой же день. Часов в десять утра почти внезапно стих ветер. Весь горизонт справа обложило, и там нависли тяжелые грозные
тучи, изредка прорезываемые молнией. Сделалось вдруг необыкновенно душно в воздухе. Паруса повисли и шлепались. Глупыши, петрели и штормовки стремительно
неслись в одном и том же направлении, противоположном
тучам. Это внезапное затишье имело в себе что-то жуткое.
Оно быстро увеличивается, раздувается в громадную черную
тучу, тяжело нависшую над горизонтом. Вода там сереет.
Туча эта поднимается выше и выше, отрывается от горизонта, сливается с океаном широким серым дождевым столбом, освещенным лучами солнца, и стремительно
несется на корвет. Солнце скрылось. Вода почернела. В воздухе душно. Вокруг потемнело, точно наступили сумерки.
Туча быстро
неслась по небу, разрастаясь вглубь и вширь.
Луна пряталась и выходила снова, и снова пряталась за
тучу, а Шалый все
несся и
несся вперед…
Между тем среди жужжания народа, на двор собравшегося, послышались шум колес, удары бича и ржание лошадей. Со всех сторон катились,
неслись и ползли берлины [Берлина — четырехместная закрытая коляска.], одноколки, колымаги, скакали верховые; все дороги заклубились от пыли, а на перекрестке стояла целая
туча, как на батарее во время сражения. Все спешило, будто по пути жизни мчались ко двору фортуны ее искатели.
Назад Борька пошел берегом Оки. Далеко внизу, под обрывом, темнела бестуманная река. Черные
тучи быстро
неслись над головой, молнии сверкали чаще.