Неточные совпадения
Вдали мелькали пески, выступали картинно одна из-за другой осиновые рощи; быстро пролетали мимо их кусты лоз,
тонкие ольхи и серебристые тополи, ударявшие
ветвями сидевших на козлах Селифана и Петрушку.
Шагая по тепленьким, озорниковато запутанным переулкам, он обдумывал, что скажет Лидии, как будет вести себя, беседуя с нею; разглядывал пестрые, уютные домики с ласковыми окнами, с цветами на подоконниках. Над заборами поднимались к солнцу
ветви деревьев, в воздухе чувствовался
тонкий, сладковатый запах только что раскрывшихся почек.
Она стояла, прислонясь спиною к
тонкому стволу березы, и толкала его плечом, с полуголых
ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая пальцами непривычные слезы со щек, и было что-то брезгливое в быстрых движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до цвета бронзы, тоненькую, стройную фигурку красиво облегало синее платье, обшитое красной тесьмой, в ней было что-то необычное, удивительное, как в девочках цирка.
А солнце уж опускалось за лес; оно бросало несколько чуть-чуть теплых лучей, которые прорезывались огненной полосой через весь лес, ярко обливая золотом верхушки сосен. Потом лучи гасли один за другим; последний луч оставался долго; он, как
тонкая игла, вонзился в чащу
ветвей; но и тот потух.
В другом месте
тонкие длинные
ветви ломоноса с мелкими белыми цветами совсем опутали куст шиповника.
Я брал Колю — он стонал и тянулся к столу. Встречу мне, хрипя, поднималась мать, протягивая сухие руки без мяса на них, длинная,
тонкая, точно ель с обломанными
ветвями.
Темно-зеленая крапива с
тонкой цветущей макушкой стройно тянется вверх; разлапистый репейник с неестественно лиловыми колючими цветками грубо растет выше малины и выше головы и кое-где вместе с крапивою достает даже до развесистых бледно-зеленых
ветвей старых яблонь, на которых наверху, в упор жаркому солнцу, зреют глянцевитые, как косточки, круглые, еще сырые яблоки.
На
ветвях кедра иль березы
Скрываясь по ночам, она
Минутного искала сна —
Но только проливала слезы,
Звала супруга и покой,
Томилась грустью и зевотой,
И редко, редко пред зарей,
Склонясь ко древу головой,
Дремала
тонкою дремотой...
Кое-где, заплутавшись среди крестов, торчат
тонкие, тощие березки, связывая
ветвями разъединенные могилы; сквозь кружево их теней торчат былинки — эта серая щетина самое жуткое!
Он шел так несколько минут и вдруг остановился. Перед ним поднималась в чаще огромная клетка из
тонкой проволоки, точно колпаком покрывшая дерево. На
ветвях и перекладинах сидели и тихо дремали птицы, казавшиеся какими-то серыми комками. Когда Матвей подошел поближе, большой коршун поднял голову, сверкнул глазами и лениво расправил крылья. Потом опять уселся и втянул голову между плеч.
Кирша остановился в недоумении; он чувствовал всю опасность выйти на открытое место; но на другой стороне поляны, в самой чаще леса,
тонкий дымок, пробираясь сквозь густых
ветвей, обещал ему убежище, а может быть, и защиту.
Несколько раз
ветви частого кустарника, окаймлявшего дорогу, хлестали Митрофана и Боброва по лицам, будто чьи-то цепкие,
тонкие, протянутые вперед руки.
Не кончив, она тихонько смеется, потом с минуту все идут молча. Навстречу им выдвигается, поднимаясь с земли, темный холм, — развалины какого-то здания, — над ним задумчиво опустил
тонкие ветки ароматный эвкалипт, и, когда они трое поравнялись с деревом,
ветви его как будто тихо вздрогнули.
Стоя пред окном, он, нахмурив брови, смотрел в сад, там, в сумраке, тихо шевелились кусты бузины и
тонкие, как бечёвки,
ветви берёзы качались в воздухе.
Солнечный свет падал сквозь
ветви дерева
тонкими лентами на белую фигуру старика в ночном белье.
А лес бестрепетен и величав, и вся в бесчисленных и скромных огоньках стоит береза, матерински-темная, потрескавшаяся внизу, свечисто-белая к верхам своим, в сплетенье кружевном
ветвей и
тонких веточек.
Перед ними лежала узкая дорога, ограждённая с обеих сторон стволами деревьев. Под ногами простирались узловатые корни, избитые колёсами телег, а над ними — густой шатёр из
ветвей и где-то высоко — голубые клочья неба. Лучи солнца,
тонкие, как струны, трепетали в воздухе, пересекая наискось узкий, зелёный коридор. Запах перегнивших листьев окружал их.
Потом я увидел кучу деревьев, составлявших как бы беседку под мохнатыми
ветвями, белыми от снега, и
тонкий, как будто замирающий дымок, и около костра темную фигуру… И все это, по обычной нелогичности сна, — казалось мне острыми, колючими льдинками, попавшими мне в грудь и холодившими сердце.
Дорога расходилась: одна
ветвь сворачивала под прямым углом влево, к Москве, что и значилось на
тонкой дощечке, прибитой к толстому вертикальному столбу; другая вела вправо, к парку со многими увеселительными заведениями, что опять-таки указывалось перстообразною дощечкой.
Мне кажется, будто я сижу и чувствую движение соков, как они тянутся
тонкими струйками по мочкам и корням к стволу,
ветвям и почкам.
Когда светящийся шар поравнялся со мной, он был от меня шагах в десяти, не более, и потому я мог хорошо его рассмотреть. Раза два его внешняя оболочка как бы лопалась, и тогда внутри его был виден яркий бело-синий свет. Листки, трава и
ветви деревьев, мимо которых близко проходил шар, тускло освещались его бледным светом и как будто приходили в движение. От молниеносного шара тянулся
тонкий, как нить, огненный хвостик, который по временам в разных местах давал мельчайшие вспышки.
Теперь, осенью, разумеется, не то: суровые ветры оборвали и разнесли по полям и оврагам убранство деревьев, но и белое рубище, в которое облекла их приближающаяся зима, на каждого пало по-своему: снеговая пыль, едва кое-где мелкими точками севшая по гладким
ветвям лип и отрогам дубов, сверкает серебряною пронизью по сплетению ивы; кучами лежит она на грушах и яблонях, и длинною вожжей повисла вдоль густых,
тонких прутьев плакучей березы.