Неточные совпадения
У Тита Никоныча он увидел роскошный дамский туалет, обшитый розовой
кисеей и кружевами, с зеркалом, увитым фарфоровой гирляндой из амуров и цветов, артистической,
тонкой работы, с Севрской фабрики.
В разных местах по горам носились облака. Там белое облако стояло неподвижно, как будто прильнуло к земле, а там раскинулось по горе другое,
тонкое и прозрачное, как
кисея, и сеяло дождь; гора опоясывалась радугами.
Влажная холодная
кисея [
Тонкая, редкая ткань, начально из индейской крапивы, ныне из хлопка — Ред.] висела над городской площадью, недавно вымощенною крупным булыжником, отчего она стала глазастой; пять окон «Лиссабона» были налиты жёлтым светом, и на тёмных шишках камней мостовой лежало пять жёлтых полос.
И вот уютный дом её наполнен подругами дочери, девицами лучших семей города; все они пышно одеты в старинные парчовые сарафаны, с белыми пузырями рукавов из
кисеи и
тонкого полотна, с проймами и мордовским шитьём шелками, в кружевах у запястий, в козловых и сафьяновых башмаках, с лентами в длинных девичьих косах.
Юлия Владимировна взяла себе кабинет Павла Васильича и все окошки обвешала тонкой-претонкой
кисеей, а барин почивает в угольной, днем же постель убирается; что у них часто бывают гости, особенно Бахтиаров, что и сами они часто ездят по гостям, — Павлу Васильичу иногда и не хочется, так Юлия Владимировна сейчас изволит закричать, расплачутся и в истерику впадут.
И вот еще шаг, и еще шаг, и, наконец, оно близко, оно подошло к гробу, но прежде, чем подняться на ступени катафалка, оно остановилось, взяло К-дина за ту руку, у которой, отвечая лихорадочной дрожи его тела, трепетал край волновавшейся гробовой
кисеи, и своими
тонкими, сухими пальцами отцепило эту
кисею от обшлажной пуговицы шалуна; потом посмотрело на него с неизъяснимой грустью, тихо ему погрозило и… перекрестило его…
Футляр, в котором я была спрятана, во всю переднюю половинку был пропиленный, решатчатый, старой
тонкой кисейкой затянут, и мне сквозь ту
кисею глядеть можно.
— Что, Ворсунька, видел, как здесь хорошо? — говорил он Ворсуньке, который уже догадался приготовить своему барину пару из
тонкой чечунчи и шляпу в виде шлема, обмотанную
кисеей.
Зима соткала одежду природы из снега, как из белой
кисеи; хлопья его легли на землю
тонкими кружевами, солнце увенчивало небо, алмазные блестки снежинок сверкали то белыми, то рубиновыми искорками. Лиловые облака окаймляли небо, а на западе свивались шатром.
Зима соткала одежду природы из снега, как из белой
кисеи, хлопья его легли на землю
тонкими кружевами, солнце увенчивало небо, алмазные блестки снежинок засверкали то белыми, то рубиновыми искорками. Лиловые облака окаймляли небо, а на западе свивались шатром.
По мере того как этот, «ледеви не утопший и ледеви не сгоревший», худой, изнеможенный жид размерзался и размокал в теплой комнате, его лоб, с прилипшими к нему мокрыми волосами, его скорченные, как бы судорожно теребившие свои лохмотья, руки и особенно обнажившаяся из-под разорванного лапсардака грудь, — все это было точно покрыто
тонкими ссадинами, из которых, как клюквенный сок сквозь частую
кисею, проступала и сочилась мелкими росистыми каплями красная влага…