Неточные совпадения
«Зубатов — идиот», — мысленно
выругался он и, наткнувшись в темноте на стул, снова лег. Да, хотя старики-либералы спорят с молодежью, но почти всегда оговариваются, что спорят лишь для
того, чтоб «предостеречь от ошибок», а в сущности, они провоцируют молодежь, подстрекая ее к большей активности. Отец Татьяны, Гогин, обвиняет свое поколение в
том, что оно не нашло в себе сил продолжить дело народовольцев и позволило разыграться реакции Победоносцева. На одном из вечеров он покаянно сказал...
Ее изумленное восклицание было вызвано
тем, что Алина, сбросив шубу на пол, прислонясь к стене, закрыла лицо руками и сквозь пальцы глухо, но внятно
выругалась площадными словами. Самгин усмехнулся, — это понравилось ему, это еще более унижало женщину в его глазах.
«Болван», — мысленно
выругался Самгин и вытащил руку свою из-под локтя спутника, но
тот, должно быть, не почувствовал этого, он шел, задумчиво опустив голову, расшвыривая ногою сосновые шишки. Клим пошел быстрее.
Никогда и ничем не болевший старик вдруг почувствовал, как он говорил, «стеснение в груди». Ему посоветовали сходить к Захарьину, но, узнав, что за прием на дому
тот берет двадцать пять рублей,
выругался и не пошел.
— Сами вы, черти, мастера! —
выругался тот.
— Все равно, конечно!.. Они, впрочем, и тогда говорили: «Не
выругайся, говорит, исправник, старик бы его не убил; а
то, говорит, мы с иконой идем, а он — браниться!»
Агапия проворно побежала вниз, чуть не слетела с лестницы и,
выругавшись при этом: «О,
те, черт, дьявол! Какая скользкая!», вошла впопыхах в столовую.
Вася зачихал,
выругался… Его звали «чистоплюй»: он по десять раз в день мыл руки, а когда пил водку,
то последнюю каплю из рюмки обязательно выливал на ладонь и вытирал чистым платком. В кармане у него всегда были кусочки белой бумаги. Он никогда не возьмется за скобку двери иначе, как не обернув ее бумажкой. А тут такая пыль!
В горле у него что-то точно оборвалось и захлестнулось. Щавинский быстро оглядел его в профиль. Неожиданное, не виданное до сих пор выражение нежной мягкости легло вокруг рта и на дрогнувшем подбородке штабс-капитана, и глаза его засияли
тем теплым, дрожащим светом, который светится сквозь внезапные непроливающиеся слезы. Но он тотчас же справился с собой, на секунду зажмурился, потом повернул к Щавинскому простодушное, бессмысленное лицо и вдруг
выругался скверным, длинным русским ругательством.
— Во-первых, везде есть свои фанатики, — заговорил он; — и смотрите на них не более как на фанатиков. Случалось ли вам как-нибудь, например, вколачивая гвоздь, хватить нечаянно молотком по пальцу и в первое мгновение, с досадой, а
то еще и
выругавшись, швырнуть от себя молоток? Ну, за что вы изругали молоток? Ведь он не виноват, он только орудие, но вы выругали его, потому что это орудие причинило вам боль, вы ведь сделали это почти бессознательно, не так ли?
— Что пузо, что брюхо, — мясо-то одно. А кузнеца, свет мой, прикрутили к сосне, стали его на медные шипы подковывать. Да, спасибо, догадался: через левое плечо себя обсвистал да черным словом три раза навыворот
выругался, — только
тем его и отшиб… С неделю опосля
того на пятку ступить не мог.