Неточные совпадения
На чердаке, в старинном окованном
железом сундуке, он открыл множество интересных, хотя и поломанных вещей: рамки для портретов, фарфоровые фигурки, флейту, огромную книгу на французском языке с картинами, изображающими китайцев,
толстый альбом с портретами смешно и плохо причесанных людей, лицо одного из них было сплошь зачерчено синим карандашом.
Из-за стволов берез осторожно вышел старик, такой же карикатурный, как лошадь: высокий, сутулый, в холщовой, серой от пыли рубахе, в таких же портках, закатанных почти по колено, обнажавших ноги цвета заржавленного
железа. Серые волосы бороды его — из
толстых и странно прямых волос, они спускались с лица, точно нитки, глаза — почти невидимы под седыми бровями. Показывая Самгину большую трубку, он медленно и негромко, как бы нехотя, выговорил...
— Не выношу кротких! Сделать бы меня всемирным Иродом, я бы как раз объявил поголовное истребление кротких, несчастных и любителей страдания. Не уважаю кротких! Плохо с ними, неспособные они, нечего с ними делать. Не гуманный я человек, я как раз
железо произвожу, а — на что оно кроткому? Сказку
Толстого о «Трех братьях» помните? На что дураку
железо, ежели он обороняться не хочет? Избу кроет соломой, землю пашет сохой, телега у него на деревянном ходу, гвоздей потребляет полфунта в год.
Следствие вел провинциальный чиновник, мудрец весьма оригинальной внешности, высокий, сутулый, с большой тяжелой головой, в клочьях седых волос, встрепанных, точно после драки, его высокий лоб, разлинованный морщинами, мрачно украшали густейшие серебряные брови, прикрывая глаза цвета ржавого
железа, горбатый, ястребиный нос прятался в плотные и
толстые, точно литые, усы, седой волос усов очень заметно пожелтел от дыма табака. Он похож был на военного в чине не ниже полковника.
Каменные ворота были такой же крепостной архитектуры, как и самый дом: кирпичные
толстые вереи с пробитыми в них крошечными калитками,
толстая железная решетка наверху с острыми гвоздями, полотнища ворот чуть не из котельного
железа, — словом, это была самая почтенная древность, какую можно еще встретить только в старинных монастырях да заштатных крепостях. Недоставало рва с водой и подъемного моста, как в рыцарских замках.
Вся комната его была заставлена и завалена какими-то ящиками,
толстыми книгами незнакомой мне гражданской печати, всюду стояли бутылки с разноцветными жидкостями, куски меди и
железа, прутья свинца.
Саша прошел за угол, к забору, с улицы, остановился под липой и, выкатив глаза, поглядел в мутные окна соседнего дома. Присел на корточки, разгреб руками кучу листьев, — обнаружился
толстый корень и около него два кирпича, глубоко вдавленные в землю. Он приподнял их — под ними оказался кусок кровельного
железа, под
железом — квадратная дощечка, наконец предо мною открылась большая дыра, уходя под корень.
Вдруг хлынул дождь, за окном раздался вой, визг,
железо крыш гудело, вода, стекая с них, всхлипывала, и в воздухе как бы дрожала сеть
толстых нитей стали.
Когда случалось овладевать целым медвежьим гнездом, то из берлоги брали и привозили маленьких медвежат. Их обыкновенно держали в большом каменном сарае с маленькими окнами, проделанными под самой крышей. Окна эти были без стекол, с одними
толстыми, железными решетками. Медвежата, бывало, до них вскарабкивались друг по дружке и висели, держась за
железо своими цепкими, когтистыми лапами. Только таким образом они и могли выглядывать из своего заключения на вольный свет божий.
Он попробовал согнуть
толстый прут голыми руками, но
железо не подавалось.
Он схватил её за плечо, рванул к себе и поднёс к её лицу нож — короткий,
толстый и острый кусок ржавого
железа.
Как бы то ни было, но дело в том, что, пока я сидел в своей конурке в течение дня, арестанты, гулявшие по двору, натыкали в щели бревенчатой стены цейхгауза обломки
железа,
толстые щепы, а в одном месте торчало даже сломанное долото. Все это образовало теперь вертикальную лестницу почти до крыши.
Все 28 человек, у которых было сделано лишь частичное вырезывание щитовидной
железы, были найдены совершенно здоровыми; из восемнадцати же человек, у которых была вырезана вся
железа, здоровыми оказались только двое; остальные представляли своеобразный комплекс симптомов, который Кохер характеризует следующим образом: «задержание роста, большая голова, шишковатый нос,
толстые губы, неуклюжее тело, неповоротливость мысли и языка при сильной мускулатуре, — все это с несомненностью указывает на близкое родство описываемого страдания с идиотизмом и кретинизмом».
Лед раздается от мороза, оттого делается легче воды и плавает на воде, и только снизу подмерзает и делается
толще и
толще, но никогда не замерзает до дна. А если бы вода сжималась от мороза, как сжимается
железо, то верхняя вода замерзала бы на реке и тонула бы, потому что лед был бы тяжелее воды. Потом опять бы замерзла верхняя вода и тонула бы, и так замерзли бы озера и реки от дна и до верху.
Оттого, что рукавицы не позволяют теплу из руки перейти в воду, а жесть пропускает тепло из рук в воду.
Железо и жесть пропускают тепло и холод, а шуба и дерево не пропускают. От этого
железо, жесть, медь и всякий металл [Металлы: золото, серебро, медь,
железо, олово, ртуть и другие. (Примеч. Л. Н.
Толстого.)] разогреваются на солнце сильнее дерева, шерсти, бумаги и скорее остывают. От этого-то в холода одеваются в меха, шерсть и во все, что не пропускает тепла.