Неточные совпадения
— Мне кажется, что появился новый
тип русского бунтаря, — бунтарь из страха пред революцией. Я таких фокусников видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее говоря, — за Лениным, но они, видя рост классового
сознания рабочих, понимая неизбежность революции, заставляют себя верить Бернштейну…
И славянофильское, и западническое
сознание одинаково верило в существование Европы, как единого духа, единого
типа культуры.
Перед социальным и политическим
сознанием станет мировая ширь, проблема овладения и управления всей поверхностью земного шара, проблема сближения Востока и Запада, встреч всех
типов и культур, объединения человечества через борьбу, взаимодействие и общение всех рас.
В самом консервативном
типе культуры темная стихия проходит через работу и преодоление человеческого духа и
сознания.
В таком направлении русской мысли была та правда, что для русского
сознания основная тема — тема о Востоке и Западе, о том, является ли западная культура единственной и универсальной и не может ли быть другого и более высокого
типа культуры?
Это связано, вероятно, не только с моим духовным
типом, но и с моей психофизиологической организацией, с моей крайней нервностью, со склонностью к беспокойству, с
сознанием непрочности мира, непрочности всех вещей, непрочности жизни, с моим нетерпением, которое есть и моя слабость.
Лишь первый
тип мистики разрешен современным критическим
сознанием, второй
тип запрещен и изгнан.
Оккультически-сектантский
тип потому с таким трудом принимает вселенски-церковное
сознание, что чувствует себя генералом в искусственно приподнятой атмосфере и не может совершить тот подвиг самоотречения, после которого из генерала превращается в солдата или простого офицера в реальной жизни церкви.
Третий, дуалистический
тип решения вопроса о взаимоотношении знания и веры нужно признать господствующим, наиболее соответствующим современному переходному состоянию человечества и разорванному его
сознанию.
Но в ней отразилась русская жизнь, в ней предстает перед нами живой, современный русский
тип, отчеканенный с беспощадною строгостью и правильностью; в ней сказалось новое слово нашего общественного развития, произнесенное ясно и твердо, без отчаяния и без ребяческих надежд, но с полным
сознанием истины.
И мало того что такие характеры стали возможны в жизни, они уже охвачены художническим
сознанием, внесены в литературу, возведены в
тип.
Между этими двумя крайностями стоит еще разрядец людей, которых можно, пожалуй, отнести скорее к первому
типу: это люди, потерявшие широкое
сознание своего человеческого права, но заменившие его какою-нибудь узенькою фикциею условного права, утвердившиеся в этой фикции и бережно ее хранящие.
«
Тип «один раз рожденного»
сознания… развивается прямолинейно и естественно — без всяких душевных кризисов, без болезненного отчаяния…» (там же.
При идеалистическом понимании платонизма упраздняется весь его жизненный смысл, причем он приравнивается теперешнему идеализму гуссерлианского
типа, безобидному, но и, однако, бессильному «интенционированию» и «идеации» [Правильно: интенциональность — в феноменологии Гуссерля внешняя направленность восприятий и
сознания; идеация — интуитивный акт «схватывания», «переживания» предмета.].
Вл. Соловьёв, К. Леонтьев представляют
тип пассивного апокалиптического
сознания, Н. Федоров — активного апокалиптического
сознания.
Нравственный
тип воина, рыцаря, человека, с оружием в руках защищающего свою честь, честь слабых, честь своей семьи, честь своей родины, был преобладающим и оказал подавляющее влияние на нравственное
сознание и на этос, он ставился выше других
типов.
Шелер установил четыре
типа антропологических учений: 1) еврейско-христианский, творение человека Богом и грехопадение; 2) антично-греческий, человек, как носитель разума; 3) естественнонаучный, человек, как продукт эволюции животного мира; 4) теория декаданса, возникновение
сознания, разума, духа как биологический упадок, ослабление жизни.
Изменение
типа культуры выразилось прежде всего в изменении направления
сознания и тем культуры.
Сам он обладал художественной восприимчивостью и был способен к эстетическим суждениям, но он стал родоначальником того
типа публистической, общественной критики, которой суждено было сыграть огромную роль в истории интеллигентского
сознания.
Но и этот
тип мистики также ставит себе целью преодолеть границы
сознания, вырваться из тисков рациональности, как и мистика чистой, отвлеченной духовности.
Строителем жизни, строителем новой России может быть лишь демократия нового душевного
типа, с развитым чувством ответственности, с развитым инстинктом производительности, с крепким
сознанием национального и государственного целого и связи с историческим прошлым, т. е. творческая национальная демократия.
Всякое
сознание обусловленности общественной жизни объективными космическими началами представляется порождением «буржуазного» мышления тем, которые мыслят «пролетарски», [Под «пролетарским» я понимаю особый
тип мысли, а не мышление рабочих, которые могут мыслить и иначе.] т. е. без всяких традиций мысли, без всяких связей с глубокими истоками жизни.