Но методологический прием Лосского, отграничивающий
теорию знания от всякой онтологии, от всякого содержания интуитивно-мистического знания, должен импонировать его противникам из лагеря критицизма и позитивизма; эта слабость Лосского может оказаться силой в его борьбе с противниками.
Наивно было бы думать, что можно исповедовать кантианство как
теорию знания, как научную методологию, а в самой жизни, в самом бытии быть чем угодно.
Однако в конце он говорит: «Наш мистический эмпиризм особенно подчеркивает органическое, живое единство мира, а потому на почве нашей
теории знания должна вырасти онтология, близкая по содержанию к онтологии древних или новейших рационалистов».
Лосский хочет построить теорию познания, сделав вид, что он ничего не знает о мире, что эта
теория знания может привести как к материализму, так и к мистической метафизике.
И это поистине революционная точка зрения, знаменующая собой переворот в
теории знания, так как большая дорога в развитии теории знания вела до сих пор к все большему и большему разобщению между субъектом и объектом и полному отрицанию возможности овладеть бытием, добиться присутствия в знании самой действительности.
Этот методологический прием, заимствованный у критицистов, не только не обязателен для Лосского, но, как мы увидим, внутренне для него противоречив, так как его
теория знания не пропедевтическая, а онтологическая и внутренне не может не быть таковой.
«Фаустовская жажда бесконечной широты жизни» влечет Лосского к пересмотру
теории знания, верный инстинкт подсказывает ему, что в интуитивизме спасение от этой замкнутости и ограниченности.
[Укажу для примера на Пуанкаре, философски сознательного ученого, который отстаивает
теорию знания, близкую к прагматизму.]
Лосский хочет себя уверить, что у него нет никаких волевых предпочтений, никаких благодатных интуиций по отношению к бытию, интуиций, предшествующих его интуитивной
теории знания.
Неточные совпадения
«И разве не то же делают все
теории философские, путем мысли странным, несвойственным человеку, приводя его к
знанию того, что он давно знает и так верно знает, что без того и жить бы не мог? Разве не видно ясно в развитии
теории каждого философа, что он вперед знает так же несомненно, как и мужик Федор, и ничуть не яснее его главный смысл жизни и только сомнительным умственным путем хочет вернуться к тому, что всем известно?»
Он не чертил ей таблиц и чисел, но говорил обо всем, многое читал, не обегая педантически и какой-нибудь экономической
теории, социальных или философских вопросов, он говорил с увлечением, с страстью: он как будто рисовал ей бесконечную, живую картину
знания. После из памяти ее исчезали подробности, но никогда не сглаживался в восприимчивом уме рисунок, не пропадали краски и не потухал огонь, которым он освещал творимый ей космос.
Но отсюда никак не следует, что
теория познания не предполагает психического и метафизического, т. е. не
знаний, не дисциплин, а самих сил бытия.
Мистическая гносеология Шеллинга и Вл. Соловьева имеет те преимущества перед
теорией Лосского, что устанавливает качественные различия в
знании и тем считается с болезнью бытия, не впадает в гносеологический оптимизм.
Вообще нужно сказать, что в
теории научного
знания Маха есть большая доля истины, бóльшая, чем в неокантианстве.
Новая
теория восприятия и суждения, новое истолкование механизма познания в духе мистического эмпиризма представляют старое
знание в новом освещении.
Но философ не имеет права быть наивным; он ищет гносеологических оснований твердости
знания и изобретает ряд
теорий.
Критическая
теория познания неопровержимо показала невозможность обосновать себя на психологии или метафизике, поскольку психология и метафизика являются уже
знанием.
Ведь музыкант, прежде чем перейти к композиторству, должен пройти громадную школу, художник тоже, и одна
теория ни тому, ни другому не дает еще ничего, кроме
знания.
Но в прагматической
теории научного
знания сходятся позитивист Мах и метафизик Бергсон.].
Суворов смотрел на приобретаемые
знания как на склад всевозможных пособий для военной деятельности, но не рассчитывал требовать от изучаемой
теории указаний, в каком случае какое пособие следует употребить.