Почти до рассвета он сидел у окна; ему казалось, что его
тело морщится и стягивается внутрь, точно резиновый мяч, из которого выходит воздух. Внутри неотвязно сосала сердце тоска, извне давила тьма, полная каких-то подстерегающих лиц, и среди них, точно красный шар, стояло зловещее лицо Саши. Климков сжимался, гнулся. Наконец осторожно встал, подошёл к постели и бесшумно спрятался под одеяло.
Неточные совпадения
Казак сидел около стойки, в углу, между печью и стеной; с ним была дородная женщина, почтя вдвое больше его
телом, ее круглое лицо лоснилось, как сафьян, она смотрела на него ласковыми глазами матери, немножко тревожно; он был пьян, шаркал вытянутыми ногами по полу и, должно быть, больно задевал ноги женщины, — она, вздрагивая,
морщилась, просила его тихонько...
Он устало завёл глаза. Лицо его
морщилось и чернело, словно он обугливался, сжигаемый невидимым огнём. Крючковатые пальцы шевелились, лёжа на колене Матвея, — их движения вводили в
тело юноши холодные уколы страха.
От пёстрых стволов и чёрных ветвей придорожных берёз не ложились тени, всё вокруг озябло,
сморщилось, а холмы вздувались, точно тёмные опухоли на избитом, истоптанном
теле.
Жил он почти незаметно и, если его не звали вниз, — в комнаты не сходил. Шевырялся в саду, срезывая сухие сучья с деревьев, черепахой ползал по земле, выпалывая сорные травы,
сморщивался, подсыхал
телом и говорил с людями тихо, точно рассказывая важные тайны. Церковь посещал неохотно, отговариваясь нездоровьем, дома молился мало и говорить о боге не любил, упрямо уклоняясь от таких разговоров.
Я не оставлял в покое ни одного клочка земли, я сгонял всех мужиков и баб из соседних деревень, работа у меня тут кипела неистовая; я сам тоже пахал, сеял, косил и при этом скучал и брезгливо
морщился, как деревенская кошка, которая с голоду ест на огороде огурцы;
тело мое болело, и я спал на ходу.
— Вы на вскрытие едете? — начала хорошенькая вдовушка. — Вскрывать мертвеца? Ах! Какую надо иметь силу воли, какой железный характер, чтобы не
морщась, не мигнув глазом, заносить нож и вонзать его по рукоятку в
тело бездыханного человека. Я, знаете ли, благоговею перед докторами. Это особенные люди, святые люди. Доктор, отчего вы так печальны? — спросила она.
Только когда убивали или ранили людей, он
морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или
тело.