Неточные совпадения
Ты хочешь, видно, чтоб мы не уважили первого,
святого закона товарищества: оставили бы собратьев своих на то, чтобы с них с живых содрали кожу или, исчетвертовав на части козацкое их
тело, развозили бы их по городам и селам, как сделали они уже с гетьманом и лучшими русскими витязями на Украйне.
Вот на пути моем кровавом
Мой вождь под знаменем креста,
Грехов могущий разрешитель,
Духовной скорби врач, служитель
За нас распятого Христа,
Его
святую кровь и
телоПринесший мне, да укреплюсь,
Да приступлю ко смерти смело
И жизни вечной приобщусь!
Когда же церковь хоронила
тело его, уже чтя его как
святого, то вдруг при возгласе диакона: «Оглашенные, изыдите!» — гроб с лежащим в нем
телом мученика сорвался с места и был извергнут из храма, и так до трех раз.
Старик прослыл у духоборцев
святым; со всех концов России ходили духоборцы на поклонение к нему, ценою золота покупали они к нему доступ. Старик сидел в своей келье, одетый весь в белом, — его друзья обили полотном стены и потолок. После его смерти они выпросили дозволение схоронить его
тело с родными и торжественно пронесли его на руках от Владимира до Новгородской губернии. Одни духоборцы знают, где он схоронен; они уверены, что он при жизни имел уже дар делать чудеса и что его
тело нетленно.
Своекорыстная, рассудочно-утилитарная церковность — позор, оскверняющий
святое место, подлинную Церковь —
тело Христово.
Сел на него, на этого людоеда, без рубахи, босой, в однех шароварах да в картузе, а по голому
телу имел тесменный поясок от
святого храброго князя Всеволода-Гавриила из Новгорода, которого я за молодечество его сильно уважал и в него верил; а на том пояске его надпись заткана: «Чести моей никогда не отдам».
— Знаю я эту
святую любовь: в твои лета только увидят локон, башмак, подвязку, дотронутся до руки — так по всему
телу и побежит
святая, возвышенная любовь, а дай-ка волю, так и того… Твоя любовь, к сожалению, впереди; от этого никак не уйдешь, а дело уйдет от тебя, если не станешь им заниматься.
Молиться — значит становиться прямо перед досками, на которых нарисованы лица Христа, богородицы,
святых, и кланяться головой, всем
телом, а правой рукой, со сложенными известным образом пальцами, дотрагиваться до лба, плеч и живота и произносить славянские слова, из которых самые употребительные и всем детям внушаемые: богородица, дева радуйся и т. д.
Васька Буслаев, после того как увлек своих новгородцев на богомолье в Ерусалим и там, к ужасу их, выкупался нагим
телом в
святой реке Иордане, ибо не верил"ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай", — этот логический Васька Буслаев взлезает на гору Фавор (Табор), а на вершине той горы лежит большой камень, через который всякого роду люди напрасно пытались перескочить…
И чем несноснее становились страдания
тела, чем изнеможеннее страдальческий вид, способный потрясти до слез и нечувствительного человека, тем жарче пламенел огонь мечтаний безнадежных, бесплотных грез: светился в огромных очах, согревал прозрачную бледность лица и всей его юношеской фигуре давал ту нежность и мягкую воздушность, какой художники наделяют своих мучеников и
святых.
Нельзя сомневаться, что есть люди, имеющие этот дар, но им воспользоваться может только существо избранное, существо, которого душа создана по образцу их души, которого судьба должна зависеть от их судьбы… и тогда эти два созданья, уже знакомые прежде рождения своего, читают свою участь в голосе друг друга; в глазах, в улыбке… и не могут обмануться… и горе им, если они не вполне доверятся этому
святому таинственному влечению… оно существует, должно существовать вопреки всем умствованиям людей ничтожных, иначе душа брошена в наше
тело для того только, чтоб оно питалось и двигалось — что такое были бы все цели, все труды человечества без любви?
— Нетление плоти! — кричал он. — Бой с дьяволом! Бросьте ему, свинье, грязную дань! Укрощай телесный бунт, Петя! Не согрешив — не покаешься, не покаешься — не спасёшься. Омой душу! В баню ходим,
тело моем? А — душа? Душа просит бани. Дайте простор русской душе, певучей душе,
святой, великой!
Нить жизни, еще теплившаяся в этом высохшем от работы, изможденном
теле, была прервана, и детски чистая, полная
святой любви к ближнему и незлобия душа отлетела… вон оно, это сухое, вытянувшееся
тело, выступающее из-под савана тощими линиями и острыми углами… вон эти костлявые руки, подъявшие столько труда… вон это посиневшее, обезображенное страданиями лицо, которое уж больше не ответит своей честной улыбкой всякому честному делу, не потемнеет от людской несправедливости и не будет плакать
святыми слезами над человеческими несчастьями!..
Он смотрел с восторгом, с благоговением, как на что-то
святое — так чиста и гармонична была красота этой девушки, цветущей силой юности, он не чувствовал иных желаний, кроме желания смотреть на неё. Над головой его на ветке орешника рыдал соловей, — но для него весь свет солнца и все звуки были в этой девушке среди волн. Волны тихо гладили её
тело, бесшумно и ласково обходя его в своем мирном течении.
—
Святой великомученик Георгий! В руки твои предаю
тело мое. А дух — нет, о нет!..
Источник заговора — византийская полулегенда, полузаклинание, где говорится о
святом Сисинии, гоняющемся за демонической Гилло, у которой двенадцать имен: «волосы у ней до пят, глаза как огонь, из пасти и от всего
тела исходило пламя; она шла, сильно блеща, безобразная видом».
Пошел в кофейню к товарищам, напился вина до чрезвычайности и проводил время, как и прочие, по-кавалерски; а на другой день пошел гулять мимо дома, где жила моя пригляженая кукона, и вижу, она как
святая сидит у окна в зеленом бархатном спенсере, на груди яркий махровый розан, ворот низко вырезан, голая рука в широком распашном рукаве, шитом золотом, и
тело… этакое удивительное розовое… из зеленого бархата, совершенно как арбуз из кожи, выглядывает.
—
Святое известно богу, наказание же на
теле простолюдину не бывает губительно и не противоречит ни обычаю народов, ни духу Писания. Лозу гораздо легче перенесть на грубом
теле, чем тонкое страдание в духе. В сем справедливость от вас нимало не пострадала.
Когда Марфа вошла в избу и народ расступился, пропуская ее, она под
святыми увидала обмытое, убранное, прикрытое полотном мертвое
тело, над которым грамотный Филипп Кононыч, подражая дьячкам, читал нараспев славянские слова псалтыря.
И ветхие кости ослицы встают,
И
телом оделись, и рев издают;
И чувствует путник и силу, и радость;
В крови заиграла воскресшая младость;
Святые восторги наполнили грудь:
И с богом он дале пускается в путь.
То, что разумному существу, человеку, несвойственно предаваться сластолюбию, а свойственно всегда бороться с ним, всякий может на опыте узнать из того, что чем больше человек удовлетворяет требованиям
тела, тем слабее становятся его духовные силы. И наоборот. Великие мудрецы и
святые были воздержны и целомудренны.
Неженатый заботится о господнем, как угодить господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о господнем, как угодить господу, чтобы быть
святой и
телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу.
Главное в учении Христа это то, что он всех людей признавал братьями. Он видел в человеке брата и потому любил всякого, кто бы он ни был и какой бы он ни был. Он смотрел не на внешнее, а на внутреннее. Он не смотрел на
тело, а сквозь наряды богатого и лохмотья нищего видел бессмертную душу. В самом развращенном человеке он видел то, что могло этого самого падшего человека превратить в самого великого и
святого человека, такого же великого и
святого, каким был он сам.
Человек же сознает в себе в одно и то же время и животное и бога, и потому не может быть безгрешным. Мы называем безгрешными детей, это — неверно. Ребенок не безгрешен. В нем меньше грехов, чем во взрослом, но уже есть грехи
тела. Также не безгрешен человек самой
святой жизни. В
святом меньше грехов, но грехи есть — без грехов нет жизни.
Так и люди.
Святой человек, если он живет для своей души, и самый слабый, грешный человек, если только он тоже живет для души, живут одним и тем же и рано или поздно сойдутся. Если же два человека живут вместе, но один живет для
тела, а другой для души, то им не миновать расходиться всё дальше и дальше.
Но когда приходит время брака,
Святой Благословенный, знающий все духи и души, соединяет их (браком), как они были и раньше, и затем они образуют одно
тело и одну душу.
И то, что мы в мире дальнем познаем как стремление каждого земного существа к своей идее, как эрос творчества, муку и тревогу всей жизни, то в мире умопостигаемом, «в небе», есть предвечно завершенный блаженный акт, эротическое взаимопроникновение формы и материи, идеи и
тела, духовная,
святая телесность.
«Есть
тела небесные и
тела земные» — και σώματα επουράνια και σώματα επίγεια (1 Кор. 15:40), говорит апостол, намечая всю противоположность между телесностью
святой, духовной и земной, плотской.
Святая телесность,
тело Церкви, духовно и духоносно, а потому и сущность ее никоим образом не может определяться только как не-дух, но должна иметь и положительное определение.
В применении к
святой телесности противоположение духа и
тела, спиритуализма и материализма, теряет всякий смысл, ибо оно возникает лишь вследствие несоответствия, несовпадения, неадекватности того и другого.
Об этом свидетельствует нам духовный опыт
святых, стяжавших благодать св. Духа и ософиенных в земном
теле своем: они испытывали духовное услаждение всеми своими чувствами (ср., напр., рассказ Мотовилова [О цели христианской жизни.
Мать земля! из тебя родилась та плоть, которая соделалась ложеснами для воплотившегося Бога, из тебя взял Он пречистое
Тело Свое! в тебе почил Он тридневен во гроб! Мать земля! Из тебя произрастают хлебный злак и виноградная лоза, коих плод в святейшем таинстве становится
Телом и Кровью Христовыми, и к тебе возвращается эта
святая плоть! Ты молчаливо хранишь в себе всю полноту и всю лепоту твари.
Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы чрез окропление освящает оскверненных, дабы чисто было
тело, то кольми паче Кровь Христа, который Духом
Святым принес себя непорочного Богу…
Святой мой, у святыни мощей твоих, у чистого твоего
тела, белый мой, светлый мальчик, узнал я, как говорит Бог, понял, что значит...
По завету преподобного, братия предала его
тело земле возле
Святого ключа и над могилой поставила часовенку.
Каждый год не токмо во
святую великую четыредесятницу, но в каждый из четырех церковию установленных постов
святым божественным тайнам
тела и крови Господней приобщаются.
Все встали. На Марью Ивановну «накатило». Она была в восторге, в исступленье, слово ее было «живое слово,
святое, вдохновенное, пророческое». Всем
телом дрожа и сжимая грудь изо всей силы, диким, но торжественным каким-то голосом запела она...
Бывали такие праведники, что, задерживая дыханье, достигали высочайшего блага освобождения
святой, чистой, Богом созданной души из грязного, грешного
тела, из этой тюрьмы, построенной ей на погибель лукавым врагом.
«Антигона» Софокла. Царь Креонт запретил под страхом казни хоронить труп Полиника. Антигона, сестра Полиника, — «
святая преступница», — тем не менее хоронит
тело брата. Ее схватывают и приводят к царю. Хор замечает...
Странник рассказывал о
святой и тихой жизни в благочестивом монастыре; он рассказывал певучим, высоким голосом, каким читают в церквах апостола степенные и толковые дьячки, желающие читать «с чувством». Никита, наевшийся вкусного борща с помидорами, чувствовал блаженное отяжеление в
теле. Он слушал странника и медленно моргал глазами.
Дух есть Дух
Святой, и он относится к душе, как кровь относится к
телу.
— Вы на вскрытие едете? — начала хорошенькая вдовушка. — Вскрывать мертвеца? Ах! Какую надо иметь силу воли, какой железный характер, чтобы не морщась, не мигнув глазом, заносить нож и вонзать его по рукоятку в
тело бездыханного человека. Я, знаете ли, благоговею перед докторами. Это особенные люди,
святые люди. Доктор, отчего вы так печальны? — спросила она.
Печальный кортеж, сопровождаемый множеством карет и колясок, двинулся через Исаакиевский мост, Морскую и Невский проспект в Александро-Невскую лавру, где после соборно отслуженной заупокойной литургии и отпевания, гроб был опущен в могилу на Лазаревском кладбище, близ церкви
святого Лазаря, устроенной, по преданию, Петром I над прахом любимой сестры своей Натальи Алексеевны,
тело которой в последствии было перенесено в Благовещенскую церковь.
Отворили храмы
святые, подняли образа чудотворные, служители Божии преклонили колена и начали упрашивать силы небесные о здоровье матушки нашей великой княгини, но знать Богу не угодно было ниспослать ей милостей Своих —
тело ее почернело, как вороново крыло, и отекло так, что и рассказать невозможно.
— Ешьте мое
тело, собаки, коли оно вам по вкусу. Ведаем мы, православные, что вера правая и дела добрыя погибли на земли. Наступило время последнее. Антихрист настал; и скоро будет скончание мира и Страшный суд. Ох, кабы сподобился я
святым страдальцем предстать ко Господу!
Тело покойного оставалось еще на несколько дней в монастыре, а затем было перевезено в Херсон и 23 ноября положено в крепостной соборной церкви во имя
святой Екатерины, в особом склепе, куда все желающие могли входить и служить панихиды.
Узнав об этом, царь, как повествует Карамзин, «изъявил не жалость, но гнев и злобу: послав с богатою вкладою
тело Малюты в монастырь
святого Иосифа Волоцкого, он сжег на костре всех пленников, шведов и немцев, — жертвоприношение, достойное мертвеца, который жил душегубством».
О. Василию пришлось низко наклониться, чтобы принять исповедь калеки, и в открыто спокойном зловонии его
тела, в паразитах, липко ползавших по его голове и шее, как сам он ползал по земле, попу открылась вся ужасная, не допустимая совестью постыдная нищета этой искалеченной души. И с грозной ясностью он понял, как ужасно и безвозвратно лишен этот человек всего человеческого, на что он имел такое же право, как короли в своих палатах, как
святые в своих кельях. И содрогнулся.
— Нет, — отвечает, — во мне нет ереси, я по тайноводству
святого Кирилла Иерусалимского правоверно говорю: «Симон Волхв в купели
тело омочи водою, но сердце не просвети духом, и сниде, и изыде
телом, а душою не спогребеся, и не возста».
— По вере моей глубокой и по моему истинному обращению приобщен я
тела и крови Господней из рук иерея божия во
святом храме русском, древнем, и всякую рознь с общею матерью нашею церковью русскою отвергаю и порицаю.