В первое время своей жизни, в детстве, человек живет больше для тела: есть, пить, играть, веселиться. Это первая ступень. Что больше подрастает человек, то всё больше и больше начинает заботиться о суждении людей, среди которых живет, и ради этого суждения забывает о требованиях тела: об еде, питье, играх, увеселениях. Это вторая ступень. Третья ступень, и последняя, это та, когда человек подчиняется больше всего требованиям души и для души пренебрегает и
телесными удовольствиями и славой людской.
Если человек положил свою жизнь в
телесных удовольствиях и не может получить всего того, чего он желает, то он старается обмануть сам себя: поставить себя в такое положение, в котором ему казалось бы, что он имеет то, чего желает: он одуряет себя табаком, вином, опиумом.
Неточные совпадения
Я не могу забыть о том
удовольствии, какое доставляли мне беседы с ним, и как приятно в первое время поражало постоянно высказываемое им отвращение к
телесным наказаниям.
Само собою разумеется, что бабушка объяснила ему свое мнение насчет
телесного наказания, и он не смел бить нас; но, несмотря на это, он часто угрожал, в особенности мне, розгами и выговаривал слово fouetter [сечь (фр.).] (как-то fouatter) так отвратительно и с такой интонацией, как будто высечь меня доставило бы ему величайшее
удовольствие.
Я срывал цветы
удовольствия, а соотечественники мои унывали; я праздновал, а соотечественники мои повинны беша работе; я был изъят от
телесных наказаний, а соотечественники мои были изъяты от наград.
Декарт смотрел на животных как на простые автоматы — оживленные, но не одушевленные тела; по его мнению, у них существует исключительно
телесное, совершенно бессознательное проявление того, что мы называем душевными движениями. Такого же мнения был и Мальбранш. «Животные, — говорит он, — едят без
удовольствия, кричат, не испытывая страдания, они ничего не желают, ничего не знают».
Благо
телесное, всякие
удовольствия мы добываем, только отнимая это у других. Благо духовное, благо любви мы добываем, напротив, только тогда, когда увеличиваем благо других.
Кажется, что хорошо. Как клубы, так и игроки будут довольны. Первые получают хорошую прибыль (это, кажется, главная цель всех клубов), а вторые, кроме денежного ущерба, получат и ущерб
телесный. Клубному игроку, не шулеру чего же желать больше? Он неизбалован и, кроме этого
удовольствия, никогда не получает другого...