Неточные совпадения
Великий царь счастливых берендеев,
Живи вовек!
От радостного утра,
От подданных твоих и
от меня
Привет тебе! В твоем обширном царстве
Покуда все благополучно.
Привет тебе, великий Берендей,
От жен и дев,
от юных берендеек,
От всех сердец, лелеющих любовь.
Твоею дружбой не согрета,
Вдали шла долго жизнь моя.
И слов последнего
приветаИз уст твоих не слышал я.
Размолвкой нашей недовольный,
Ты, может, глубоко скорбел;
Обиды горькой, но невольной
Тебе простить я не успел.
Никто из нас не мог быть злобен,
Никто, тая строптивый нрав,
Был повиниться не способен,
Но каждый думал, что он прав.
И ехал я на примиренье,
Я жаждал искренно сказать
Тебе сердечное прощенье
И
от тебя его принять…
Но было поздно…
Я содрогнулся, оглянулся тоскливо на белый облупленный двухэтажный корпус, на небеленые бревенчатые стены фельдшерского домика, на свою будущую резиденцию — двухэтажный, очень чистенький дом с гробовыми загадочными окнами, протяжно вздохнул. И тут же мутно мелькнула в голове вместо латинских слов сладкая фраза, которую спел в ошалевших
от качки и холода мозгах полный тенор с голубыми ляжками: «…
Привет тебе… приют священный…»
— Придумать не могу, чем мы ему не угодили, — обиженным голосом говорила она. — Кажись бы, опричь ласки да
привета от нас ничего он не видел, обо всякую пору были ему рады, а он хоть бы плюнул на прощанье… Вот и выходит, что своего спасиба не жалей, а чужого и ждать не смей… Вот
тебе и благодарность за любовь да за ласки… Ну да Господь с ним, вольному воля, ходячему путь, нам не в убыток, что ни с того ни с сего отшатился
от нас. Ни сладко, ни горько, ни солоно, ни кисло… А все-таки обидно…
— Я приехал сюда, — начал первый Владислав, когда старик удалился, — чтобы иметь счастие
тебя увидеть, хоть подышать с
тобою одним воздухом, услышать
от тебя, если не слово любви, то по крайней мере дружеского
привета.