Неточные совпадения
Но мировая роль России предполагает пробуждение в ней
творческой активности человека, выход из
состояния пассивности и растворенности.
Русь совсем не свята и не почитает для себя обязательно сделаться святой и осуществить идеал святости, она — свята лишь в том смысле, что бесконечно почитает святых и святость, только в святости видит высшее
состояние жизни, в то время как на Западе видят высшее
состояние также и в достижениях познания или общественной справедливости, в торжестве культуры, в
творческой гениальности.
Признание высшим благом счастья, благополучия, безболезненного
состояния людей, прямых интересов данного поколения должно привести к застою, к боязни
творческого движения и истории.
Зоологическое национальное чувство и инстинкт, которые так пугают гуманистов космополитов, есть элементарное и темное еще стихийное
состояние, которое должно быть преображено в
творческое национальное чувство и инстинкт.
Творческие задания исторического и мирового процесса не могут прекратиться и не может наступить
состояние статическое, вечный счастливый покой.
Мое
творческое дерзновение, самое важное в моей жизни, выражалось прежде всего в
состояниях субъекта, в продуктах же объективного мира оно никогда не достигало достаточного совершенства.
Это ее свойство по существу также не связано с теперешним греховным
состоянием человечества, ибо и в райском своем
состоянии человечество имело ту же основу бытия в
творческой свободе своей (благодаря чему и явилась возможность грехопадения).
Все это сотворено
творческим словом Божиим, но уже не из ничего, а из земли, как постепенное раскрытие ее софийного содержания, ее идейной насыщенности [Св. Григорий Нисский развивает мысль о том, что в творении мира нужно различать два акта, — общее и частное творение, — «в начале» и в течение шести дней, причем общее творение соответствует созданию в уконемеона-матери бытия, а второе — выявление всего, находившегося в
состоянии меональной аморфности.
Но вечный
творческий дух восстает против этого
состояния мира и человека.
Человек свободен, когда, он находится в
состоянии творческого подъема.
Всякое сильное и
творческое, вдохновенное душевное и духовное
состояние преодолевает и преображает половую страсть.
Объективация есть приспособление духа к
состоянию мира, конформизм, неудача
творческого акта духа, подчинение личного общему, человеческого нечеловеческому, вдохновения закону.
Дух в
творческом порыве и взлете возвышается над миром и побеждает мир, но он также нисходит в мир, притягивается миром вниз и в продуктах своих сообразуется с
состоянием мира.
Метафизическая интуиция не есть только более истинное проникновение в реальную действительность, чем научный анализ с его понятиями, — она есть также активно-творческое противление данному
состоянию действительности во имя прорыва к высшему смыслу бытия.
В человеке и только в человеке есть конкретное и
творческое постижение космических
состояний, ибо есть родство в нем со всем космосом, как высшей иерархической его ступени.
Критическая философия — зависимая философия, в ней бессилен дух совершить
творческий акт, в ней рефлектирующее, раздвоенное
состояние духа.
Творческое самосознание человека есть активное преодоление этого разорванного и принуждающего
состояния, есть выход за пределы необходимости.
Творческий акт творит не из природы творящего, через убывание сил творящего, переходящих в иное
состояние, а из ничего.
Между тем как саму подчиненность борьбе за существование и естественному подбору можно рассматривать как одно из
состояний творческого субъекта, как его падение, погружение в низшие планы бытия и приспособление к последствиям падения, т. е. как ослабление его
творческой силы.
Переход
творческой мощи в
состояние динамическое в бытии породит и иное познание.
Динамическим,
творческим центром вселенной сотворен человек, но в исполнении своей свободы он последовал за падшим Ангелом, пожелавшим стать центром мира, и потерял свое царственное место, обессилил свое творчество и впал в
состояние звериное.
Вне-антропологическая и под-антропологическая философия не может быть названа
творческой философией — в ней нет творца, нет
творческого преодоления творящим человеком мировой необходимости, в ней человек приведен в
состояние абсолютного послушания категориям философского познания, стремящегося упразднить человека и себя поставить на его место.
С большей последовательностью и радикализмом истолковывает экономический материализм всю
творческую культуру как послушание необходимости, как приспособление к
состоянию человека, отяжелевшего от погружения в материальные сферы бытия.
Мистический путь Экхардта ведет от
состояния сущего в различии Творца и творения к совершенному «Ничто» в Перво-Божестве до
творческого акта.
Истинный имманентизм должен прежде всего признать имманентность познания бытию и возможность
творческого развития к высшим
состояниям духовности, которые представляются трансцендентными данному
состоянию бытия.
И так как подлинный пафос философии всегда был в героической войне
творческого познания против всякой необходимости и всякого данного
состояния бытия, так как задачей философии всегда был трансцензус, переход за грани, то философия никогда не была наукой и не могла быть научной.
До сих пор и религиозное и научное сознание выражали такое
состояние бытия, в котором нельзя познать
творческой мощи и
творческого развития.
Дарвинизм лишь красноречиво говорит о нетворческом
состоянии нашего мира, о подавленности
творческого субъекта в природной эволюции.
В
состоянии пассивности перед необходимостью можно познать лишь эволюцию в мире; в
состоянии активном и прорывающемся к свободе можно познать
творческое развитие в мире.
Человек должен перейти из
состояния религиозно-пассивного и рецептивного в
состояние религиозно-активное и
творческое.
Есть мистический опыт, который хочет вернуть к
состоянию первоначального покоя в лоне Божьем и отвергает всякое движение, всякую
творческую динамику, т. е. самый смысл мирового божественного развития.
Философия эта, по духу своему не
творческая и не активная, а послушная и приспособленная, не допускает мысли о том, что греховно-ограниченное
состояние человеческой природы, для которой невозможно творчество бытия, может быть преодолено, что разрыв субъекта и объекта не вечен.
Это значит, что наш умственный аппарат был приспособлен к не
творческому, не динамическому
состоянию мира. «L’intelligence n’admet pas plus la nouve-auté complète que le devenir radical.
В самом бытии
творческая мощь находилась в
состоянии потенциальном и подавленном — так было и в спиритуалистическом познании.
Русская революция не столько была результатом накопления
творческих сил,
творческих порывов к новой жизни, сколько результатом накопления отрицательных
состояний, процессов гниения старой жизни.
И то и другое
состояние одинаково не
творческое, одинаково унизительное, одинаково обрекающее на ложь и светобоязнь.