Неточные совпадения
Скотинин. Нет, право?
Так ты доброго мнения о старине моего
рода?
Скотинин. Да с ним на
роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от
такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Скотинин. Не знаешь,
так скажу. Я Тарас Скотинин, в
роде своем не последний.
Род Скотининых великий и старинный. Пращура нашего ни в какой герольдии не отыщешь.
"Была в то время, —
так начинает он свое повествование, — в одном из городских храмов картина, изображавшая мучения грешников в присутствии врага
рода человеческого.
—
Так, в
роде размазни… нет, замазки, — возбуждая общий хохот, сказал Весловский.
Так как он не знал этого и вдохновлялся не непосредственно жизнью, а посредственно, жизнью уже воплощенною искусством, то он вдохновлялся очень быстро и легко и
так же быстро и легко достигал того, что то, что он писал, было очень похоже на тот
род, которому он хотел подражать.
«Да и вообще, — думала Дарья Александровна, оглянувшись на всю свою жизнь за эти пятнадцать лет замужества, — беременность, тошнота, тупость ума, равнодушие ко всему и, главное, безобразие. Кити, молоденькая, хорошенькая Кити, и та
так подурнела, а я беременная делаюсь безобразна, я знаю.
Роды, страдания, безобразные страдания, эта последняя минута… потом кормление, эти бессонные ночи, эти боли страшные»…
Сколько он ни говорил себе, что он тут ни в чем не виноват, воспоминание это, наравне с другими
такого же
рода стыдными воспоминаниями, заставляло его вздрагивать и краснеть.
Теперь, в уединении деревни, она чаще и чаще стала сознавать эти радости. Часто, глядя на них, она делала всевозможные усилия, чтоб убедить себя, что она заблуждается, что она, как мать, пристрастна к своим детям; всё-таки она не могла не говорить себе, что у нее прелестные дети, все шестеро, все в равных
родах, но
такие, какие редко бывают, — и была счастлива ими и гордилась ими.
— Входить во все подробности твоих чувств я не имею права и вообще считаю это бесполезным и даже вредным, — начал Алексей Александрович. — Копаясь в своей душе, мы часто выкапываем
такое, что там лежало бы незаметно. Твои чувства — это дело твоей совести; но я обязан пред тобою, пред собой и пред Богом указать тебе твои обязанности. Жизнь наша связана, и связана не людьми, а Богом. Разорвать эту связь может только преступление, и преступление этого
рода влечет за собой тяжелую кару.
Для Левина, как при свадьбе были неприятны всякие приготовления, оскорбляющие своим ничтожеством величие совершающегося,
так еще более оскорбительны казались приготовления для будущих
родов, время которых как-то высчитывали по пальцам.
— Премиленький узор;
так просто и благородно. Я сама хотела себе сделать, если б у ней не было. В
роде как у Вареньки.
Так мило и дешево.
Самые выборы
так заманили его, что, если он будет женат к будущему трехлетию, он и сам подумывал баллотироваться, — в
роде того, как после выигрыша приза чрез жокея ему захотелось скакать самому.
— Да, жаль беднягу… Черт же его дернул ночью с пьяным разговаривать!.. Впрочем, видно, уж
так у него на
роду было написано!..
Я до сих пор стараюсь объяснить себе, какого
рода чувство кипело тогда в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с
такою уверенностью, с
такой спокойной дерзостью на меня глядящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить как собаку, ибо раненный в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса.
Из числа многих в своем
роде сметливых предположений было наконец одно — странно даже и сказать: что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон, что англичанин издавна завидует, что, дескать, Россия
так велика и обширна, что даже несколько раз выходили и карикатуры, где русский изображен разговаривающим с англичанином.
Есть
род людей, известных под именем: люди
так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы.
Покой был известного
рода, ибо гостиница была тоже известного
рода, то есть именно
такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и дверью в соседнее помещение, всегда заставленною комодом, где устраивается сосед, молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интересующийся знать о всех подробностях проезжающего.
— Конечно, — продолжал Манилов, — другое дело, если бы соседство было хорошее, если бы, например,
такой человек, с которым бы в некотором
роде можно было поговорить о любезности, о хорошем обращении, следить какую-нибудь этакую науку, чтобы этак расшевелило душу, дало бы,
так сказать, паренье этакое…
Другой
род мужчин составляли толстые или
такие же, как Чичиков, то есть не
так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие.
Петр Петрович был изумлен этой совершенно новой должностью. Ему, все-таки дворянину некогда древнего
рода, отправиться с книгой в руках просить на церковь, притом трястись на телеге! А между тем вывернуться и уклониться нельзя: дело богоугодное.
Все присутствующие изъявили желание узнать эту историю, или, как выразился почтмейстер, презанимательную для писателя в некотором
роде целую поэму, и он начал
так...
— Как же
так вдруг решился?.. — начал было говорить Василий, озадаченный не на шутку
таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать с человеком, которого видишь в первый раз, который, может быть, и дрянь, и черт знает что!» И, полный недоверия, стал он рассматривать искоса Чичикова и увидел, что он держался необыкновенно прилично, сохраняя все то же приятное наклоненье головы несколько набок и почтительно-приветное выражение в лице,
так что никак нельзя было узнать, какого
роду был Чичиков.
— Нет, барин, нигде не видно! — После чего Селифан, помахивая кнутом, затянул песню не песню, но что-то
такое длинное, чему и конца не было. Туда все вошло: все ободрительные и побудительные крики, которыми потчевают лошадей по всей России от одного конца до другого; прилагательные всех
родов без дальнейшего разбора, как что первое попалось на язык.
Таким образом дошло до того, что он начал называть их наконец секретарями.
Мнения были всякого
рода: были
такие, которые уже чересчур отзывались военною жестокостью и строгостию, едва ли не излишнею; были, однако же, и
такие, которые дышали кротостию.
Теперь можно бы заключить, что после
таких бурь, испытаний, превратностей судьбы и жизненного горя он удалится с оставшимися кровными десятью тысячонками в какое-нибудь мирное захолустье уездного городишка и там заклекнет [Заклекнуть — завянуть.] навеки в ситцевом халате у окна низенького домика, разбирая по воскресным дням драку мужиков, возникшую пред окнами, или для освежения пройдясь в курятник пощупать лично курицу, назначенную в суп, и проведет
таким образом нешумный, но в своем
роде тоже небесполезный век.
— Как в цене? — сказал опять Манилов и остановился. — Неужели вы полагаете, что я стану брать деньги за души, которые в некотором
роде окончили свое существование? Если уж вам пришло этакое,
так сказать, фантастическое желание, то с своей стороны я передаю их вам безынтересно и купчую беру на себя.
Ему случалось видеть немало всякого
рода людей, даже
таких, каких нам с читателем, может быть, никогда не придется увидать; но
такого он еще не видывал.
Счастливым или несчастливым случаем попал он в
такое училище, где был директором человек, в своем
роде необыкновенный, несмотря на некоторые причуды.
Разного
рода бывают потребности в сердцах как мужеского,
так и женского пола.
Долго еще говорила она в том же
роде, и говорила с
такою простотою и уверенностью, как будто рассказывала вещи самые обыкновенные, которые сама видала и насчет которых никому в голову не могло прийти ни малейшего сомнения. Я слушал ее, притаив дыхание, и, хотя не понимал хорошенько того, что она говорила, верил ей совершенно.
Жизнь его была
так полна увлечениями всякого
рода, что ему некогда было составлять себе их, да он и был
так счастлив в жизни, что не видел в том необходимости.
— Ну, а коли я соврал, — воскликнул он вдруг невольно, — коли действительно не подлец человек, весь вообще, весь
род, то есть человеческий, то значит, что остальное все — предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и
так тому и следует быть!..
— Я к вам, Софья Семеновна. Извините… Я
так и думал, что вас застану, — обратился он вдруг к Раскольникову, — то есть я ничего не думал… в этом
роде… но я именно думал… Там у нас Катерина Ивановна с ума сошла, — отрезал он вдруг Соне, бросив Раскольникова.
Но ведь это больше ученые и, знаете, в своем
роде всё колпаки,
так что даже и неприлично светскому человеку.
— Что мне теперь делать, Дмитрий Прокофьич? — заговорила Пульхерия Александровна, чуть не плача. — Ну как я предложу
Роде не приходить? Он
так настойчиво требовал вчера отказа Петру Петровичу, а тут и его самого велят не принимать! Да он нарочно придет, как узнает, и… что тогда будет?
У всех есть тема для разговора, у дам, например… у светских, например, людей высшего тона, всегда есть разговорная тема, c’est de rigueur, [
так уж заведено (фр.).] а среднего
рода люди, как мы, — все конфузливы и неразговорчивы… мыслящие то есть.
Дело следователя ведь это,
так сказать, свободное художество, в своем роде-с или вроде того… хе! хе! хе!..
— Ну
так что ж, ну и на разврат! Дался им разврат. Да люблю, по крайней мере, прямой вопрос. В этом разврате по крайней мере, есть нечто постоянное, основанное даже на природе и не подверженное фантазии, нечто всегдашним разожженным угольком в крови пребывающее, вечно поджигающее, которое и долго еще, и с летами, может быть, не
так скоро зальешь. Согласитесь сами, разве не занятие в своем
роде?
Пульхерия Александровна, вся встревоженная мыслию о своем
Роде, хоть и чувствовала, что молодой человек очень уж эксцентричен и слишком уж больно жмет ей руку, но
так как в то же время он был для нее провидением, то и не хотела замечать всех этих эксцентрических подробностей.
— Ну, и руки греет, и наплевать!
Так что ж, что греет! — крикнул вдруг Разумихин, как-то неестественно раздражаясь, — я разве хвалил тебе то, что он руки греет? Я говорил, что он в своем
роде только хорош! А прямо-то, во всех-то
родах смотреть —
так много ль людей хороших останется? Да я уверен, что за меня тогда совсем с требухой всего-то одну печеную луковицу дадут, да и то если с тобой в придачу!..
Это признание привело ее в исступление, но, кажется, моя грубая откровенность ей в некотором
роде понравилась: «Значит, дескать, сам не хочет обманывать, коли заранее
так объявляет», — ну а для ревнивой женщины это первое.
— Да чего ты
так… Что встревожился? Познакомиться с тобой пожелал; сам пожелал, потому что много мы с ним о тебе переговорили… Иначе от кого ж бы я про тебя столько узнал? Славный, брат, он малый, чудеснейший… в своем
роде, разумеется. Теперь приятели; чуть не ежедневно видимся. Ведь я в эту часть переехал. Ты не знаешь еще? Только что переехал. У Лавизы с ним раза два побывали. Лавизу-то помнишь, Лавизу Ивановну?
— Отчего я
так и думал, что с вами непременно что-нибудь в этом
роде случается! — проговорил вдруг Раскольников и в ту же минуту удивился, что это сказал. Он был в сильном волнении.
— Видя таковое ее положение, с несчастными малолетными, желал бы, — как я и сказал уже, — чем-нибудь, по мере сил, быть полезным, то есть, что называется, по мере сил-с, не более. Можно бы, например, устроить в ее пользу подписку или,
так сказать, лотерею… или что-нибудь в этом
роде, — как это и всегда в подобных случаях устраивается близкими или хотя бы и посторонними, но вообще желающими помочь людьми. Вот об этом-то я имел намерение вам сообщить. Оно бы можно-с.
— Еще бы вам-то не ощущать наслаждения, — вскрикнул Раскольников, тоже вставая, — разве для исшаркавшегося развратника рассказывать о
таких похождениях, — имея в виду какое-нибудь чудовищное намерение в этом же
роде, — не наслаждение, да еще при
таких обстоятельствах и
такому человеку, как я… Разжигает.
Женщина. Да уж как ни прячься! Коли кому на
роду написано,
так никуда не уйдешь.
Да вы уж
родом так: собою не велички,
А песни, что́ твой соловей!» —
«Спасибо, кум; зато, по совести моей,
Поёшь ты лучше райской птички.
А чтоб мышиный
род ему не навредил,
Так он полицию из кошек учредил.