Неточные совпадения
Бобчинский. Да вы поищите-то получше, Петр Иванович! У вас там, я знаю, в кармане — то с правой стороны прореха,
так в прореху-то, верно, как-нибудь запали.
Как велено,
так сделано:
Ходила с гневом на сердце,
А лишнего не молвила
Словечка никому.
Зимой пришел Филиппушка,
Привез платочек шелковый
Да прокатил на саночках
В Екатеринин день,
И горя словно не было!
Запела, как певала я
В родительском дому.
Мы были однолеточки,
Не трогай нас — нам весело,
Всегда у нас лады.
То правда, что и мужа-то
Такого, как Филиппушка,
Со свечкой
поискать…
Г-жа Простакова. Что, что ты сегодня
так разоврался, мой батюшка?
Ища братец может подумать, что мы для интересу ее к себе взяли.
— Я уж на что глуп, — сказал он, — а вы еще глупее меня! Разве щука сидит на яйцах? или можно разве вольную реку толокном месить? Нет, не головотяпами следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а
ищите вы себе
такого князя, какого нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами!
С
таким убеждением высказал он это, что головотяпы послушались и призвали новото́ра-вора. Долго он торговался с ними, просил за розыск алтын да деньгу, [Алтын да деньга — старинные монеты: алтын в 6 денег, или в 3 копейки (ср. пятиалтынный — 15 коп.), деньга — полкопейки.] головотяпы же давали грош [Грош — старинная монета в 2 копейки, позднее — полкопейки.] да животы свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и пошли
искать князя.
— Я не либерал и либералом никогда не бывал-с. Действую всегда прямо и потому даже от законов держусь в отдалении. В затруднительных случаях приказываю
поискать, но требую одного: чтоб закон был старый. Новых законов не люблю-с. Многое в них пропускается, а о прочем и совсем не упоминается.
Так я всегда говорил,
так отозвался и теперь, когда отправлялся сюда. От новых, говорю, законов увольте, прочее же надеюсь исполнить в точности!
— Глупые вы, глупые! — сказал он, — не головотяпами следует вам по делам вашим называться, а глуповцами! Не хочу я володеть глупыми! а
ищите такого князя, какого нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами.
— Вы найдете опору,
ищите ее не во мне, хотя я прошу вас верить в мою дружбу, — сказала она со вздохом. — Опора наша есть любовь, та любовь, которую Он завещал нам. Бремя Его легко, — сказала она с тем восторженным взглядом, который
так знал Алексей Александрович. — Он поддержит вас и поможет вам.
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он
искал следов того разговора, который, он знал, она,
так долго оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не нашел, кроме хотя и привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты, сознания ее и желания, чтоб она на него действовала. Он не хотел спросить ее о том, что они говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только...
Только что она вышла, быстрые-быстрые легкие шаги зазвучали по паркету, и его счастье, его жизнь, он сам — лучшее его самого себя, то, чего он
искал и желал
так долго, быстро-быстро близилось к нему.
Теперь, присутствуя на выборах и участвуя в них, он старался также не осуждать, не спорить, а сколько возможно понять то дело, которым с
такою серьезностью и увлечением занимались уважаемые им честные и хорошие люди. С тех пор как он женился, Левину открылось столько новых, серьезных сторон, прежде, по легкомысленному к ним отношению, казавшихся ничтожными, что и в деле выборов он предполагал и
искал серьезного значения.
— И мне то же говорит муж, но я не верю, — сказала княгиня Мягкая. — Если бы мужья наши не говорили, мы бы видели то, что есть, а Алексей Александрович, по моему, просто глуп. Я шопотом говорю это… Не правда ли, как всё ясно делается? Прежде, когда мне велели находить его умным, я всё
искала и находила, что я сама глупа, не видя его ума; а как только я сказала: он глуп, но шопотом, — всё
так ясно стало, не правда ли?
Вслед за этими целая толпа помещиков, окружавшая толстого генерала, поспешно приблизилась к Левину. Помещики, очевидно,
искали места переговорить
так, чтоб их не слышали.
Долли чувствовала себя смущенною и
искала предмета разговора. Хотя она и считала, что с его гордостью ему должны быть неприятны похвалы его дома и сада, она, не находя другого предмета разговора, всё-таки сказала ему, что ей очень понравился его дом.
— Нисколько. Мне
так это весело будет, — действительно весело блестя глазами, сказал Левин. — Ну, прости ее, Долли! Она не будет, — сказал он про маленькую преступницу, которая не шла к Фанни, и нерешительно стояла против матери, исподлобья ожидая и
ища ее взгляда.
Целый день этот Левин, разговаривая с приказчиком и мужиками и дома разговаривая с женою, с Долли, с детьми ее, с тестем, думал об одном и одном, что занимало его в это время помимо хозяйственных забот, и во всем
искал отношения к своему вопросу: «что же я
такое? и где я? и зачем я здесь?»
Мысль
искать своему положению помощи в религии была для нее, несмотря на то, что она никогда не сомневалась в религии, в которой была воспитана,
так же чужда, как
искать помощи у самого Алексея Александровича.
Приезд его на Кавказ — также следствие его романтического фанатизма: я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным видом какой-нибудь хорошенькой соседке, что он едет не
так, просто, служить, но что
ищет смерти, потому что… тут, он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал
так: «Нет, вы (или ты) этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнется! Да и к чему? Что я для вас! Поймете ли вы меня?..» — и
так далее.
— Послушай, слепой! — сказал Янко, — ты береги то место… знаешь? там богатые товары… скажи (имени я не расслышал), что я ему больше не слуга; дела пошли худо, он меня больше не увидит; теперь опасно; поеду
искать работы в другом месте, а ему уж
такого удальца не найти.
Я стоял против нее. Мы долго молчали; ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось,
искали в моих что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленах, были
так худы и прозрачны, что мне стало жаль ее.
Странное дело! оттого ли, что честолюбие уже
так сильно было в них возбуждено; оттого ли, что в самых глазах необыкновенного наставника было что-то говорящее юноше: вперед! — это слово, производящее
такие чудеса над русским человеком, — то ли, другое ли, но юноша с самого начала
искал только трудностей, алча действовать только там, где трудно, где нужно было показать бóльшую силу души.
В деревне их народ одевался как-то особенно щеголевато и опрятно, и
таких красивых рубашек и зипунов нужно было далеко
поискать.
Теперь же, на вечере,
так сказать, жизни своей,
ищу уголка, где бы провесть остаток дней.
Впрочем, редко случалось, чтобы это было довезено домой; почти в тот же день спускалось оно все другому, счастливейшему игроку, иногда даже прибавлялась собственная трубка с кисетом и мундштуком, а в другой раз и вся четверня со всем: с коляской и кучером,
так что сам хозяин отправлялся в коротеньком сюртучке или архалуке
искать какого-нибудь приятеля, чтобы попользоваться его экипажем.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его в
таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться,
ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть.
Он их
искал без упоенья,
А оставлял без сожаленья,
Чуть помня их любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со двора,
Спокойно дома засыпает
И сам не знает поутру,
Куда поедет ввечеру.
Что может быть на свете хуже
Семьи, где бедная жена
Грустит о недостойном муже,
И днем и вечером одна;
Где скучный муж, ей цену зная
(Судьбу, однако ж, проклиная),
Всегда нахмурен, молчалив,
Сердит и холодно-ревнив!
Таков я. И того ль
искалиВы чистой, пламенной душой,
Когда с
такою простотой,
С
таким умом ко мне писали?
Ужели жребий вам
такойНазначен строгою судьбой?
И она указывала вверх. Она говорила почти шепотом и с
таким чувством и убеждением, что я невольно поднял глаза кверху, смотрел на карнизы и
искал чего-то.
— Раз нам не везет, надо
искать. Я, может быть, снова поступлю служить — на «Фицроя» или «Палермо». Конечно, они правы, — задумчиво продолжал он, думая об игрушках. — Теперь дети не играют, а учатся. Они все учатся, учатся и никогда не начнут жить. Все это
так, а жаль, право, жаль. Сумеешь ли ты прожить без меня время одного рейса? Немыслимо оставить тебя одну.
— Да и
так же, — усмехнулся Раскольников, — не я в этом виноват.
Так есть и будет всегда. Вот он (он кивнул на Разумихина) говорил сейчас, что я кровь разрешаю.
Так что же? Общество ведь слишком обеспечено ссылками, тюрьмами, судебными следователями, каторгами, — чего же беспокоиться? И
ищите вора!..
И как же она рассердилась на меня, когда я объявил ей в конце концов, что, по моему искреннему убеждению, она точно
так же
искала наслаждений, как и я.
Конечно, я рассудил потом, что
такого вопроса, в сущности, быть не должно, потому что драки и быть не должно, и что случаи драки в будущем обществе немыслимы… и что странно, конечно,
искать равенства в драке.
— Ага!
Так вот как! — вскричал он в удивлении, но злобно усмехаясь, — ну, это совершенно изменяет ход дела! Вы мне чрезвычайно облегчаете дело сами, Авдотья Романовна! Да где это вы револьвер достали? Уж не господин ли Разумихин? Ба! Да револьвер-то мой! Старый знакомый! А я-то его тогда как
искал!.. Наши деревенские уроки стрельбы, которые я имел честь вам давать, не пропали-таки даром.
— Била! Да что вы это! Господи, била! А хоть бы и била,
так что ж! Ну
так что ж? Вы ничего, ничего не знаете… Это
такая несчастная, ах, какая несчастная! И больная… Она справедливости
ищет… Она чистая. Она
так верит, что во всем справедливость должна быть, и требует… И хоть мучайте ее, а она несправедливого не сделает. Она сама не замечает, как это все нельзя, чтобы справедливо было в людях, и раздражается… Как ребенок, как ребенок! Она справедливая, справедливая!
—
Так вот ты где! — крикнул он во все горло. — С постели сбежал! А я его там под диваном даже
искал! На чердак ведь ходили! Настасью чуть не прибил за тебя… А он вон где! Родька! Что это значит? Говори всю правду! Признавайся! Слышишь?
Так как на рынке продавать невыгодно, то и
искали торговку, а Лизавета этим занималась: брала комиссии, ходила по делам и имела большую практику, потому что была очень честна и всегда говорила крайнюю цену: какую цену скажет,
так тому и быть.
Оттого-то они
так и бегают, оттого и женщины-то у них все
такие худые, тела-то никак не нагуляют, да как будто они что потеряли, либо чего
ищут: в лице печаль, даже жалко.
Кабанов. Кулигин, надо, брат, бежать,
искать ее. Я, братец, знаешь, чего боюсь? Как бы она с тоски-то на себя руки не наложила! Уж
так тоскует,
так тоскует, что ах! На нее-то глядя, сердце рвется. Чего ж вы смотрели-то? Давно ль она ушла-то?
Варвара. Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная
такая, мечется по дому, точно чего
ищет. Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакать принялась,
так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать?
Скупой теряет всё, желая всё достать.
Чтоб долго мне примеров не
искать,
Хоть есть и много их, я в том уверен;
Да рыться лень:
так я намерен
Вам басню старую сказать.
Кнуров. Найдите
таких людей, которые посулят вам десятки тысяч даром, да тогда и браните меня. Не трудитесь напрасно
искать; не найдете. Но я увлекся в сторону, я пришел не для этих разговоров. Что это у вас за коробочка?
Паратов.
Поискать,
так найдутся.
Лариса. Лжете. Я любви
искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не постарался заглянуть ко мне в душу, ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь
так жить холодно. Я не виновата, я
искала любви и не нашла… ее нет на свете… нечего и
искать. Я не нашла любви,
так буду
искать золота. Подите, я вашей быть не могу.
— Добро, — сказала комендантша, —
так и быть, отправим Машу. А меня и во сне не проси: не поеду. Нечего мне под старость лет расставаться с тобою да
искать одинокой могилы на чужой сторонке. Вместе жить, вместе и умирать.
— Нечего их ни жалеть, ни жаловать! — сказал старичок в голубой ленте. — Швабрина сказнить не беда; а не худо и господина офицера допросить порядком: зачем изволил пожаловать. Если он тебя государем не признает,
так нечего у тебя и управы
искать, а коли признает, что же он до сегодняшнего дня сидел в Оренбурге с твоими супостатами? Не прикажешь ли свести его в приказную да запалить там огоньку: мне сдается, что его милость подослан к нам от оренбургских командиров.
Ах! если любит кто кого,
Зачем ума
искать и ездить
так далёко?
Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров.
На днях расшиблась в пух, —
Жоке́ не поддержал, считал он, видно, мух. —
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки
ищет мужа.
— Большинство людей только
ищет красоту, лишь немногие создают ее, — заговорил он. — Возможно, что в природе совершенно отсутствует красота,
так же как в жизни — истина; истину и красоту создает сам человек…
Потом он думал еще о многом мелочном, — думал для того, чтоб не
искать ответа на вопрос: что мешает ему жить
так, как живут эти люди? Что-то мешало, и он чувствовал, что мешает не только боязнь потерять себя среди людей, в ничтожестве которых он не сомневался. Подумал о Никоновой: вот с кем он хотел бы говорить! Она обидела его нелепым своим подозрением, но он уже простил ей это,
так же, как простил и то, что она служила жандармам.
— Почему — странно? — тотчас откликнулась она, подняв брови. — Да я и не шучу, это у меня стиль
такой, приучилась говорить о премудростях просто, как о домашних делах. Меня очень серьезно занимают люди, которые искали-искали свободы духа и вот будто — нашли, а свободой-то оказалась бесцельность, надмирная пустота какая-то. Пустота, и — нет в ней никакой иной точки опоры для человека, кроме его вымысла.