Неточные совпадения
— Эта
игра словами, это скрывание
тайны, как и для всех женщин, имело большую прелесть для Анны.
Она поэту подарила
Младых восторгов первый сон,
И мысль об ней одушевила
Его цевницы первый стон.
Простите,
игры золотые!
Он рощи полюбил густые,
Уединенье, тишину,
И ночь, и звезды, и луну,
Луну, небесную лампаду,
Которой посвящали мы
Прогулки средь вечерней тьмы,
И слезы,
тайных мук отраду…
Но нынче видим только в ней
Замену тусклых фонарей.
Эта сцена, испугав, внушила ему более осторожное отношение к Варавке, но все-таки он не мог отказывать себе изредка посмотреть в глаза Бориса взглядом человека, знающего его постыдную
тайну. Он хорошо видел, что его усмешливые взгляды волнуют мальчика, и это было приятно видеть, хотя Борис все так же дерзко насмешничал, следил за ним все более подозрительно и кружился около него ястребом. И опасная эта
игра быстро довела Клима до того, что он забыл осторожность.
Черед был теперь за нами. Имена наши уже были занесены в списки
тайной полиции. Первая
игра голубой кошки с мышью началась так.
В то самое время, как Гарибальди называл Маццини своим «другом и учителем», называл его тем ранним, бдящим сеятелем, который одиноко стоял на поле, когда все спало около него, и, указывая просыпавшимся путь, указал его тому рвавшемуся на бой за родину молодому воину, из которого вышел вождь народа итальянского; в то время, как, окруженный друзьями, он смотрел на плакавшего бедняка-изгнанника, повторявшего свое «ныне отпущаеши», и сам чуть не плакал — в то время, когда он поверял нам свой
тайный ужас перед будущим, какие-то заговорщики решили отделаться, во что б ни стало, от неловкого гостя и, несмотря на то, что в заговоре участвовали люди, состарившиеся в дипломациях и интригах, поседевшие и падшие на ноги в каверзах и лицемерии, они сыграли свою
игру вовсе не хуже честного лавочника, продающего на свое честное слово смородинную ваксу за Old Port.
Покупка арестантских вещей и сбыт их большими партиями в Николаевск, эксплуатация инородцев и новичков-арестантов,
тайная торговля спиртом, дача денег в ссуду за очень высокие проценты, азартная
игра в карты на большие куши, — этим занимаются мужчины.
Всякое же
тайное наслаждение, часто повторяемое, обращается мало-помалу в страсть; при слишком большой подражательности ссыльных, один арестант заражает другого, и в конце концов такие, казалось бы, пустяки, как контрабандная водка и
игра в карты, ведут к невероятным беспорядкам.
Этот город был свидетелем ваших младенческих
игр; он любовался вами, когда вы, под руководством маститого вашего родителя, неопытным юношей робко вступили на поприще яичного производства, и потом с любовью следил, как в сердце вашем, всегда открытом для всего доброго, постепенно созревали семена благочестия и любви к постройке колоколен и церквей (при этих словах Захар Иваныч и Матрена Ивановна набожно перекрестились, а один из
тайных советников потянулся к амфитриону и подставил ему свою голую и до скользкости выбритую щеку).
Это был двадцатилетний юноша, сильный, цветущий, полный надежд и в совершенстве постигший
тайны бильярдной
игры.
Он проник взглядом в тайники сердца, рассмотрел
игру страстей, добыл себе
тайну жизни, конечно не без мучений, но зато закалил себя против них навсегда.
Санин играл с ней до обеда и после обеда. Панталеоне также принял участие в
игре. Никогда его хохол не падал так низко на лоб, никогда подбородок не уходил так глубоко в галстух! Каждое движение его дышало такой сосредоточенной важностью, что, глядя на него, невольно рождалась мысль: какую это
тайну с такою твердостью хранит этот человек?
Тайну этой
игры я постиг еще в Ярославле.
Генералы и
тайные советники оставили свой вист, чтоб видеть
игру, столь необыкновенную.
Несколько генералов и
тайных советников играли в вист [Вист — командная карточная
игра, предшественница бриджа и покера.
Все это занимало меня сильно; хотя, конечно, я и прежде мог предугадывать главные толстейшие нити, связывавшие предо мною актеров, но все-таки окончательно не знал всех средств и
тайн этой
игры.
— Море, — жгуче говорил он, — синее око земли, устремлённое в дали небес, созерцает оно надмирные пространства, и во влаге его, живой и чуткой, как душа, отражаются
игры звёзд —
тайный бег светил. И если долго смотреть на волнение моря, то и небеса кажутся отдалённым океаном, звёзды же — золотые острова в нём.
Только что мы кончили
игру, в которую я с злобным удовольствием обыграл всех трех
тайных советников, как пришел ко мне Гоголь.
Такую именно
игру увидели эти люди в проектах Овэна, и в этом заключается
тайна его первых успехов в среднем классе общества.
Вот почему во все века так боятся магии — этой
игры с огнем, испытующей, жуткие
тайны.
Жизнь интересна, и я люблю ее за ту великую
тайну, что в ней заключена, я люблю ее даже за ее жестокости, за свирепую мстительность и сатанински веселую
игру людьми и событиями.
Он не имел ни брата, ни сестры,
И
тайных мук его никто не ведал.
До времени отвыкнув от
игры,
Он жадному сомненью сердце предал
И, презрев детства милые дары,
Он начал думать, строить мир воздушный,
И в нем терялся мыслию послушной.
Таков средь океана островок:
Пусть хоть прекрасен, свеж, но одинок;
Ладьи к нему с гостями не пристанут,
Цветы на нем от зноя все увянут…
Я в этой
игре оказалась его настоящей дочерью, то есть страсть
игры, то есть —
тайны, оказывались во мне сильней страсти любви.
О, какая чудесная, магическая, бестелесная
игра: души — с душою, руки — с рукою, лица — с лицом, всего — только не карты с картой. И, конечно, в этой
игре я, с младенчества воспитанная глотать раскаленные угли
тайны, в этой
игре мастером была — я.
Предмет зависти боярских детей, окруженный довольством и негою, утешая царевну и придворных ее
игрою на гуслях и пением, нередко, среди детских
игр, похищая пыл первой страсти с уст прекрасных женщин, которые обращались тем свободнее со мною, что не опасались ни лет моих, ни ревнивого надзора родственников, не дерзавших следовать за ними ко двору властолюбивой правительницы; вознагражденный
тайною любви одной прекрасной, умной, чувствительной женщины, которой имя знает и будет знать только один Бог, — на таком пиру жизни я не мог желать ничего, кроме продолжения его.