Неточные совпадения
……… перед ним
Макарьев суетно хлопочет,
Кипит обилием своим.
Сюда жемчуг привез индеец,
Поддельны вины европеец,
Табун бракованых
конейПригнал заводчик из степей,
Игрок привез свои колоды
И горсть услужливых костей,
Помещик — спелых дочерей,
А дочки — прошлогодни моды.
Всяк суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.
Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там
табуны его
конейПасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду, и под замками.
Но Кочубей богат и горд
Не долгогривыми
конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми хуторами, —
Прекрасной дочерью своей
Гордится старый Кочубей.
Крепкие недоуздки с железными кольцами, торбы и путы, ковочный инструмент и гвозди, запас подков (по три пары на каждого
коня) и колокольчик для передовой лошади, которая на пастбище водит весь
табун за собой, дополняли конское снаряжение.
— Видишь, князь, этот косогор? — продолжал атаман. — Как дойдешь до него, будут вам их костры видны. А мой совет — ждать вам у косогора, пока не услышите моего визга. А как пугну
табун да послышится визг и крик, так вам и напускаться на нехристей; а им деться некуды; коней-то уж не будет; с одной стороны мы, с другой пришла речка с болотом.
— Постой, рано. Заползи-ка вон оттоль как можно ближе к
табуну; ползи, пока не сметят тебя
кони; а лишь начнут ушьми трясти, ты и гикни, да пострашнее, да и гони их прямо на кибитки!
В песне говорилось о том, как джигит Гамзат угнал с своими молодцами с русской стороны
табун белых
коней.
Лукашка забежал домой, соскочил с
коня и отдал его матери, наказав пустить его в казачий
табун; сам же он в ту же ночь должен был вернуться на кордон. Немая взялась свести
коня и знаками показывала, что она как увидит человека, который подарил лошадь, так и поклонится ему в ноги. Старуха только покачала головой на рассказ сына и в душе порешила, что Лукашка украл лошадь, и потому приказала немой вести
коня в
табун еще до света.
— Эх! мы не тужили, — сказал старик: — когда дядя Ерошка в твои года был, он уж
табуны у ногайцев воровал, да за Терек перегонял. Бывало важного
коня за штоф водки али за бурку отдаешь.
Он выпивает, согревается, и через несколько часов богатырского сна в джулуне он снова на
коне перед
табуном.
Степь да небо. И мнет зеленую траву полудикий сын этой же степи,
конь калмыцкий. Он только что взят из
табуна и седлался всего в третий раз… Дрожит, боится, мечется в стороны, рвется вперед и тянет своей мохнатой шеей повод, так тянет, что моя привычная рука устала и по временам чувствуется боль…
Гроза беспечных казаков,
Его богатство —
конь ретивый,
Питомец горских
табунов,
Товарищ верный, терпеливый,
В пещере иль в траве глухой
Коварный хищник с ним таится
И вдруг, внезапною стрелой,
Завидя путника, стремится...
Однажды слышит русский пленный,
В горах раздался клик военный:
«В
табун, в
табун!» Бегут, шумят;
Уздечки медные гремят,
Чернеют бурки, блещут брони,
Кипят оседланные
кони,
К набегу весь аул готов,
И дикие питомцы брани
Рекою хлынули с холмов
И скачут по брегам Кубани
Сбирать насильственные дани.
Там Терек издали крутит,
Меж скал пустынных протекает
И пеной зыбкой орошает
Высокий берег; лес молчит;
Лишь изредка олень пугливый
Через пустыню пробежит;
Или
коней табун игривый
Молчанье дола возмутит.
Вокруг оседланные
кони;
Серебряные блещут брони;
На каждом лук, кинжал, колчан
И шашка на ремнях наборных,
Два пистолета и аркан,
Ружье; и в бурках, в шапках черных
К набегу стар и млад готов,
И слышен топот
табунов.
Вдруг пыль взвилася над горами,
И слышен стук издалека;
Черкесы смотрят: меж кустами
Гирея видно, ездока!
Как самый отвратительный вид двоедушия, ханжество и пустосвятство также вызвали порицания и насмешки в «Собеседнике». Нельзя не сказать, что насмешки эти очень удачны и остроумны. В них схвачены черты очень резкие и в самом деле поразительные. Например, в «Повествовании глухого и немого» честный воевода Язвин характеризуется еще следующею чертою: «Однажды украл он из нашего
табуна 12 лучших лошадей и на другой день со всею своею окаянною семьею на тех же краденых
конях отправился в Ростов богу молиться».
Чихирь и мед кинжалом просят
И пулей платят за пшено,
Из
табуна ли, из станицы
Любого уведут
коня...
Далеко от сраженья, меж кустов,
Питомец смелый трамских
табунов,
Расседланный, хладея постепенно,
Лежал издохший
конь; и перед ним,
Участием исполненный живым,
Стоял черкес, соратника лишенный;
Крестом сжав руки и кидая взгляд
Завистливый туда, на поле боя,
Он проклинать судьбу свою был рад;
Его печаль — была печаль героя!
И весь в поту, усталостью томим,
К нему в испуге подскакал Селим
(Он лук не напрягал еще, и стрелы
Все до одной в колчане были целы).
Блажен, кто посреди нагих степей
Меж дикими воспитан
табунами;
Кто приучен был на хребте
коней,
Косматых, легких, вольных, как над нами
Златые облака, от ранних дней
Носиться; кто, главой припав на гриву,
Летал, подобно сумрачному Диву,
Через пустыню, чувствовал, считал,
Как мерно
конь о землю ударял
Копытом звучным, и вперед землею
Упругой был кидаем с быстротою.
Не сдержать
табуна диких
коней, когда мчится он по широкой степи, не сдержать в чистом поле буйного ветра, не сдержать и ярого потока речей, что ливнем полились с дрожащих, распаленных уст Фленушки. Брызжут очи пламенем, заревом пышет лицо, часто и высоко поднимается пышная грудь под тонкой белоснежной сорочкой.
— Удивительный
конь! — говорил хорунжий. — Мне привел его в подарок один горец. Он поймал его арканом в ту минуту, когда он со своим диким
табуном носился по Долине. Мне стоило много труда объездить и усмирить его. И он стал покорен мне, как своему победителю, но только мне одному и никому больше. Остальных он не подпускает к себе. Два наших офицера чуть было не поплатились жизнью, когда вздумали обуздать моего Демона…
— Чего спасибо! не тебе радость… мне радость, — быстро затараторила она по своему обыкновению. — Говорю сегодня Израилу — едем: Нина уезжает, проводим на
конях… Он боится…
коней взять из
табуна боится без отцова спросу… «Ну, я возьму», — говорю… И взяла… Чего бояться… не укусит отец…
Лес приближался. Вот он начался, дорога стала спускаться в глубокий овраг. Ермак остановил
коня на самом спуске, слез с него и отпустил на волю. Умное животное поскакало назад к
табуну.
Снова отчаянно заиграла музыка, и от топота ног в зале задрожал слегка пол. И кто-то, пьяный, отчаянно гикал, как будто гнал
табун разъярившихся
коней. А в их комнате было тихо, и слабо колыхался в розовом тумане табачный дым и таял.
Любимейшее зрелище Вишневского было хороший конский
табун, где гуляет мощный и красивый жеребец. Даже издали заслышав его ржание, Степан Иванович останавливался, и лицо его принимало выражение полного удовольствия… Казалось, глаза его не стесняясь пространством, видели, как
конь, напрягши хребет и втягивая и ноздрями и оскалом воздух, несется и пышет страстью…