Неточные совпадения
Теперь, присутствуя на выборах и участвуя в них, он старался также не осуждать, не спорить, а сколько возможно понять то дело, которым
с такою серьезностью и
увлечением занимались уважаемые им честные и хорошие люди.
С тех пор как он женился, Левину открылось столько новых, серьезных сторон, прежде, по легкомысленному к ним отношению, казавшихся ничтожными, что и в деле выборов он предполагал и искал серьезного значения.
Левин не поверил бы три месяца тому назад, что мог бы заснуть спокойно в тех условиях, в которых он был нынче; чтобы, живя бесцельною, бестолковою жизнию, притом жизнию сверх средств, после пьянства (иначе он не мог назвать того, что было в клубе), нескладных дружеских отношений
с человеком, в которого когда-то была влюблена жена, и еще более нескладной поездки к женщине, которую нельзя было иначе назвать, как потерянною, и после
увлечения своего этою женщиной и огорчения жены, — чтобы при этих условиях он мог заснуть покойно.
Он чувствовал, что любовь, связывавшая его
с Анной, не была минутное
увлечение, которое пройдет, как проходят светские связи не оставив других следов в жизни того и другого, кроме приятных или неприятных воспоминаний.
Он видел, что Славянский вопрос сделался одним из тех модных
увлечений, которые всегда, сменяя одно другое, служат обществу предметом занятия; видел и то, что много было людей
с корыстными, тщеславными целями, занимавшихся этим делом.
— Уморительны мне твои engouements, [
увлечения,]] — сказала княгиня, — нет, пойдём лучше назад, — прибавила она, заметив двигавшегося им навстречу Левина
с своею дамой и
с немецким доктором,
с которым он что-то громко и сердито говорил.
— Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, когда он был влюблен в тебя. Я помню это время, когда он приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он
с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а это
увлечение не души его…
Дарья Александровна всем интересовалась, всё ей очень нравилось, но более всего ей нравился сам Вронский
с этим натуральным наивным
увлечением. «Да, это очень милый, хороший человек», думала она иногда, не слушая его, а глядя на него и вникая в его выражение и мысленно переносясь в Анну. Он так ей нравился теперь в своем оживлении, что она понимала, как Анна могла влюбиться в него.
Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ; к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя девушка
с закружившеюся головою и геройским
увлечением; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец, от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья, отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев, отнимет от него и сердце, и душу, и божественное пламя таланта.
— Ба! да и ты…
с намерениями! — пробормотал он, посмотрев на нее чуть не
с ненавистью и насмешливо улыбнувшись. — Я бы должен был это сообразить… Что ж, и похвально; тебе же лучше… и дойдешь до такой черты, что не перешагнешь ее — несчастна будешь, а перешагнешь, — может, еще несчастнее будешь… А впрочем, все это вздор! — прибавил он раздражительно, досадуя на свое невольное
увлечение. — Я хотел только сказать, что у вас, маменька, я прощения прошу, — заключил он резко и отрывисто.
Не считайте меня, пожалуйста, циником; я ведь в точности знаю, как это гнусно
с моей стороны, ну и так далее; но ведь я тоже наверно знаю, что Марфа Петровна пожалуй что и рада была этому моему, так сказать,
увлечению.
— Не соглашусь
с вами, —
с видимым наслаждением возразил Петр Петрович, — конечно, есть
увлечения, неправильности, но надо быть и снисходительным,
увлечения свидетельствуют о горячности к делу и о той неправильной внешней обстановке, в которой находится дело.
Паратов. Это душевное состояние очень хорошо, я
с вами не спорю; но оно непродолжительно. Угар страстного
увлечения скоро проходит, остаются цепи и здравый рассудок, который говорит, что этих цепей разорвать нельзя, что они неразрывны.
Аркадий начал рассказывать и говорить о Базарове еще
с большим жаром,
с большим
увлечением, чем в тот вечер, когда он танцевал мазурку
с Одинцовой.
Это не мешало ей кушать, и Самгин подумал, что, если она так же легко и
с таким вкусом читает, она действительно много читает. Ее мамаша кушала
с таким
увлечением, что было ясно: ее интересы, ее мысли на сей час не выходят за пределы тарелки. Фроленков и Денисов насыщались быстро, пили часто и перебрасывались фразами, и было ясно, что Денисов — жалуется, а Фроленков утешает...
Он молчал, пощипывая кустики усов, догадываясь, что это — предисловие к серьезной беседе, и — не ошибся.
С простотою, почти грубоватой, мать, глядя на него всегда спокойными глазами, сказала, что она видит его
увлечение Лидией. Чувствуя, что он густо покраснел, Клим спросил, усмехаясь...
С явным
увлечением они подсчитывали количества нефти, хлеба, сахара, сала, пеньки и всяческого русского сырья.
Она слушает неподвижно, но не проронит слова, не пропустит ни одной черты. Он замолчит, она еще слушает, глаза еще спрашивают, и он на этот немой вызов продолжает высказываться
с новой силой,
с новым
увлечением.
Многим женщинам не нужно ничего этого: раз вышедши замуж, они покорно принимают и хорошие и дурные качества мужа, безусловно мирятся
с приготовленным им положением и сферой или так же покорно уступают первому случайному
увлечению, сразу признавая невозможным или не находя нужным противиться ему: «Судьба, дескать, страсти, женщина — создание слабое» и т. д.
Но она не знала, что
с ней делается, никогда не спрашивала себя, а перешла под это сладостное иго безусловно, без сопротивлений и
увлечений, без трепета, без страсти, без смутных предчувствий, томлений, без игры и музыки нерв.
Ольга не знала этой логики покорности слепой судьбе и не понимала женских страстишек и
увлечений. Признав раз в избранном человеке достоинство и права на себя, она верила в него и потому любила, а переставала верить — переставала и любить, как случилось
с Обломовым.
Добрая старушка этому верила, да и не мудрено было верить, потому что должник принадлежал к одной из лучших фамилий, имел перед собою блестящую карьеру и получал хорошие доходы
с имений и хорошее жалованье по службе. Денежные затруднения, из которых старушка его выручила, были последствием какого-то мимолетного
увлечения или неосторожности за картами в дворянском клубе, что поправить ему было, конечно, очень легко, — «лишь бы только доехать до Петербурга».
«Из логики и честности, — говорило ему отрезвившееся от пьяного самолюбия сознание, — ты сделал две ширмы, чтоб укрываться за них
с своей „новой силой“, оставив бессильную женщину разделываться за свое и за твое
увлечение, обещав ей только одно: „Уйти, не унося
с собой никаких „долгов“, „правил“ и „обязанностей“… оставляя ее: нести их одну…“
Или, наконец, если смех этот хоть и сообщителен, а все-таки почему-то вам покажется пошловатым, то знайте, что и натура того человека пошловата, и все благородное и возвышенное, что вы заметили в нем прежде, — или
с умыслом напускное, или бессознательно заимствованное, и что этот человек непременно впоследствии изменится к худшему, займется «полезным», а благородные идеи отбросит без сожаления, как заблуждения и
увлечения молодости.
С тех пор они оба развратились: он — военной службой, дурной жизнью, она — замужеством
с человеком, которого она полюбила чувственно, но который не только не любил всего того, что было когда-то для нее
с Дмитрием самым святым и дорогим, но даже не понимал, что это такое, и приписывал все те стремления к нравственному совершенствованию и служению людям, которыми она жила когда-то, одному, понятному ему,
увлечению самолюбием, желанием выказаться перед людьми.
Чувство это не имело ничего общего ни
с первым поэтическим
увлечением, ни еще менее
с тем чувственным влюблением, которое он испытывал потом, ни даже
с тем чувством сознания исполненного долга, соединенного
с самолюбованием,
с которым он после суда решил жениться на ней.
Женитьба на Антониде Ивановне была одним из следствий этого
увлечения тайниками народной жизни: Половодову понравились ее наливные плечи, ее белая шея, и Антонида Ивановна пошла в pendant к только что отделанному дому
с его расписными потолками и синими петухами.
Половодов увлекался женщинами и был постоянно в кого-нибудь влюблен, как гимназист четвертого класса, но эти
увлечения быстро соскакивали
с него, и Антонида Ивановна смотрела на них сквозь пальцы.
Он слишком хорошо понял, что приказание переезжать, вслух и
с таким показным криком, дано было «в
увлечении», так сказать даже для красоты, — вроде как раскутившийся недавно в их же городке мещанин, на своих собственных именинах, и при гостях, рассердясь на то, что ему не дают больше водки, вдруг начал бить свою же собственную посуду, рвать свое и женино платье, разбивать свою мебель и, наконец, стекла в доме и все опять-таки для красы; и все в том же роде, конечно, случилось теперь и
с папашей.
Без сомнения, иной юноша, принимающий впечатления сердечные осторожно, уже умеющий любить не горячо, а лишь тепло,
с умом хотя и верным, но слишком уж, судя по возрасту, рассудительным (а потому дешевым), такой юноша, говорю я, избег бы того, что случилось
с моим юношей, но в иных случаях, право, почтеннее поддаться иному
увлечению, хотя бы и неразумному, но все же от великой любви происшедшему, чем вовсе не поддаться ему.
Ты дивишься,
Что в поздний час одна в лесу блуждаю?
Пригожий Лель, меня взманило пенье
Певца весны; гремящий соловей,
С куста на куст перелетая, манит
Раскрытое для
увлечений сердце
И дальше в лес опасный завлекает
Прекрасную Елену.
Мое страстное
увлечение имело слишком мимолетный характер, чтоб овладеть мною, — тут не было корней (ни
с той, ни
с другой стороны,
с ее стороны вряд было ли и увлеченье), и все прошло бы бесследно, оставя по себе улыбку, знойное воспоминание и, может, раза два вспыхнувшую краску на щеках…
Невыносимая скука нашего дома росла
с каждым годом. Если б не близок был университетский курс, не новая дружба, не политическое
увлечение и не живость характера, я бежал бы или погиб.
Так-то, Огарев, рука в руку входили мы
с тобою в жизнь! Шли мы безбоязненно и гордо, не скупясь, отвечали всякому призыву, искренно отдавались всякому
увлечению. Путь, нами избранный, был не легок, мы его не покидали ни разу; раненные, сломанные, мы шли, и нас никто не обгонял. Я дошел… не до цели, а до того места, где дорога идет под гору, и невольно ищу твоей руки, чтоб вместе выйти, чтоб пожать ее и сказать, грустно улыбаясь: «Вот и все!»
Во Франции, напротив, полиция — самое народное учреждение; какое бы правительство ни захватило власть в руки, полиция у него готова, часть народонаселения будет ему помогать
с фанатизмом и
увлечением, которое надобно умерять, а не усиливать, и помогать притом всеми страшными средствами частных людей, которые для полиции невозможны.
Из недавних протестантов выходили прокуроры, инженеры, управляющие, часто
с улыбкой вспоминавшие о своих «молодых
увлечениях».
На площадь, конечно, нас не пустили, но лакей Гандыло, который убежал туда за толпой, рассказывал потом в кухне
с большим
увлечением, как на эшафоте палач уложил «смертоубийцу» на «кобылу», как расправлял кнут и при этом будто бы приговаривал...
Одевался он всегда безукоризненно, даже щегольски, держался
с достоинством, преподавал ровно, без
увлечения, но толково, спрашивал строго, отметки ставил справедливо.
Опыты он проделывал
с таким
увлечением, как будто каждый из них был откровением, подымающим завесу мировой тайны, а в учительской он вел страстную полемику
с священником, противопоставляя геологические периоды шести дням творения…
Галактион
с каким-то ужасом думал об этой погибшей душе, припоминая свое минутное
увлечение.
Высмеивая
увлечение философией Шеллинга, Герцен говорит: «Человек, который шел гулять в Сокольники, шел для того, чтобы отдаться пантеистическому чувству своего единства
с космосом».
Он разошелся
с близким ему Герценом и другими друзьями в период
увлечения гегелевской идеей разумности «действительности» и пережил период мучительного одиночества.
Старинные охотники, да и теперь охотники деревенские, дорожат журавлями за их величину: хотя мясо и жестковато, зато есть, что поесть. Я должен признаться, что в молодости сам
с большим
увлечением гонялся за ними, жадничая убить такую крупную дичь.
Неравнодушно слушая страстное шипенье и бормотанье своих черных кавалеров, и пестрые дамы начинают чувствовать всемогущий голос природы и оказывают сладострастные движения: они охорашиваются, повертываются, кокетливо перебирают носами свои перья, вздрагивая, распускают хвосты, взмахивают слегка крыльями, как будто хотят слететь
с дерева, и вдруг, почувствовав полное
увлечение, в самом деле быстро слетают на землю… стремглав все косачи бросаются к ним… и вот между мирными, флегматическими тетеревами мгновение вскипает ревность и вражда, ибо курочек бывает всегда гораздо менее, чем косачей, а иногда на многих самцов — одна самка.
На этом основании критика предположила, что «Бедность не порок» написана Островским
с той целью, чтобы показать, какие вредные последствия производит в купеческой семье отступление от старых обычаев и
увлечение новой модой…
Одним словом, много было бы чего рассказать, но Лизавета Прокофьевна, ее дочери и даже князь Щ. были до того уже поражены всем этим «террором», что даже боялись и упоминать об иных вещах в разговоре
с Евгением Павловичем, хотя и знали, что он и без них хорошо знает историю последних
увлечений Аглаи Ивановны.
— Я вам, господа, скажу факт, — продолжал он прежним тоном, то есть как будто
с необыкновенным
увлечением и жаром и в то же время чуть не смеясь, может быть, над своими же собственными словами, — факт, наблюдение и даже открытие которого я имею честь приписывать себе, и даже одному себе; по крайней мере об этом не было еще нигде сказано или написано.
Как человек, не чуждый художеству, он чувствовал в себе и жар, и некоторое
увлечение, и восторженность, и вследствие этого позволял себе разные отступления от правил: кутил, знакомился
с лицами, не принадлежавшими к свету, и вообще держался вольно и просто; но в душе он был холоден и хитер, и во время самого буйного кутежа его умный карий глазок все караулил и высматривал; этот смелый, этот свободный юноша никогда не мог забыться и увлечься вполне.
Можно сказать, что именно
с этого пункта и началось
увлечение Карачунского новой жилой.
Новое
увлечение Карачунского Рублихой находилось в связи
с его душевным настроением: это была его последняя ставка.
Между тем дружба Помады
с Розановым в существе хранилась ненарушимо: Розанов очень мягко относился к
увлечению Помады, и Помада ценил это.