Неточные совпадения
Прихрамывая, тыкая палкой в торцы, он перешел
с мостовой на панель, присел на каменную тумбу, достал из кармана
газету и закрыл ею лицо свое. Самгин отметил, что солдат, взглянув на него, хотел отдать ему
честь, но почему-то раздумал сделать это.
Тон
газеты «Новое время» не совпадал
с погодой, передовая по-весеннему ликовала, сообщая о росте вкладов в сберегательные кассы, далее рассказывалось, что количество деревенских домохозяев, укрепивших землю в собственность, достигло
почти шестисот тысяч.
Вы познакомитесь
с здешним обществом,
почитаете газету, выкурите сигару: все лучше, нежели одним сидеть по нумерам.
В течение целого дня они
почти никогда не видались; отец сидел безвыходно в своем кабинете и перечитывал старые
газеты; мать в своей спальне писала деловые письма, считала деньги, совещалась
с должностными людьми и т. д.
Пущенная по рукам жалоба читалась и перечитывалась.
Газет в деревне не было. Книги
почти отсутствовали, и
с красотами писанного слова деревенские обыватели знакомились
почти исключительно по таким произведениям. Все признавали, что ябеда написана пером острым и красноречивым, и капитану придется «разгрызть твердый орех»… Банькевич упивался литературным успехом.
Коля провел князя недалеко, до Литейной, в одну кафе-биллиардную, в нижнем этаже, вход
с улицы. Тут направо, в углу, в отдельной комнатке, как старинный обычный посетитель, расположился Ардалион Александрович,
с бутылкой пред собой на столике и в самом деле
с «Indеpendance Belge» в руках. Он ожидал князя; едва завидел, тотчас же отложил
газету и начал было горячее и многословное объяснение, в котором, впрочем, князь
почти ничего не понял, потому что генерал был уж
почти что готов.
Радостное настроение семейства продолжалось недолго. На другой же день Аглая опять поссорилась
с князем, и так продолжалось беспрерывно, во все следующие дни. По целым часам она поднимала князя на смех и обращала его чуть не в шута. Правда, они просиживали иногда по часу и по два в их домашнем садике, в беседке, но заметили, что в это время князь
почти всегда читает Аглае
газеты или какую-нибудь книгу.
Читайте новую книгу: «Восшествие на престол Николая I». Вы, верно, читали уже в
газетах объявление. Я жду
с нынешней
почтой это произведение Корфа. Скажите мне что-нибудь по прочтении.
С последней
почтой читал приказ об увольнении Егора Антоновича от редакции «Земледельческой
газеты». Меня это огорчило, и я жду известия,
с какой целью наш старый директор прикомандирован к министерству имуществ. К нему будет от меня грамотка — сегодня не успею на лету, пользуюсь этим случаем.
Живин, например,
с первого года выписывал «Отечественные Записки» [«Отечественные записки» — ежемесячный литературно-политический журнал прогрессивного направления;
с 1839 по 1867 год его редактором-издателем был А.А.Краевский.], читал их
с начала до конца, знал
почти наизусть все статьи Белинского; а Кергель, воспитывавшийся в корпусе, был более наклонен к тогдашней «Библиотеке для чтения» и «Северной Пчеле» [«Северная пчела» — реакционная политическая и литературная
газета,
с 1825 года издававшаяся Ф.В.Булгариным и Н.И.Гречем.].
Они явились
почти через месяц после тревожной ночи. У Павла сидел Николай Весовщиков, и, втроем
с Андреем, они говорили о своей
газете. Было поздно, около полуночи. Мать уже легла и, засыпая, сквозь дрему слышала озабоченные, тихие голоса. Вот Андрей, осторожно шагая, прошел через кухню, тихо притворил за собой дверь. В сенях загремело железное ведро. И вдруг дверь широко распахнулась — хохол шагнул в кухню, громко шепнув...
К счастью, в это время лакей подает на серебряном подносе записку. Это рапортичка из конторы
газеты; в ней значится:"Сего 11-го декабря прибыло на
газету годовых подписчиков: городских 63,
с почты — 467, итого 530. Затем, полугодовых, месячных"и т. д.
— Сделайте одолжение, а завтра же будет напечатано в
газетах и донесено министру о вашем пожертвовании, — отвечал Калинович. — Вы можете даже не скрывать, что я насильно и
с угрозами заставил вас это сделать, потому что все-таки, полагаю, в этом случае будет больше
чести мне и меньше вам! — прибавил он
с насмешкою, провожая Четверикова.
Несколько дней
газеты города Нью-Йорка, благодаря лозищанину Матвею, работали очень бойко. В его
честь типографские машины сделали сотни тысяч лишних оборотов, сотни репортеров сновали за известиями о нем по всему городу, а на площадках, перед огромными зданиями
газет «World», «Tribune», «Sun», «Herald», толпились лишние сотни газетных мальчишек. На одном из этих зданий Дыма, все еще рыскавший по городу в надежде встретиться
с товарищем, увидел экран, на котором висело объявление...
Года три пропадал он в английских университетах, потом объехал
почти всю Европу, минуя Австрию и Испанию, которых не любил; был в связях со всеми знаменитостями, просиживал вечера
с Боннетом, толкуя об органической жизни, и целые ночи
с Бомарше, толкуя о его процессах за бокалами вина; дружески переписывался
с Шлёцером, который тогда издавал свою знаменитую
газету; ездил нарочно в Эрменонвиль к угасавшему Жан-Жаку и гордо проехал мимо Фернея, не заезжая к Вольтеру.
Итак, говорим мы, аксиома, утверждающая, что равномерность равномерна, находится вне спора, и не о ней намерены мы повести речь
с почтенною
газетою"Зеркало Пенкоснимательности", которая делает нам
честь считать нас в числе ее противников
почти по всем вопросам нашей общественной жизни.
На деньги эти он нанял щегольскую квартиру, отлично меблировал ее; потом съездил за границу, добился там, чтобы в
газетах было напечатано «О работах молодого русского врача Перехватова»; сделал затем в некоторых медицинских обществах рефераты; затем, возвратившись в Москву, завел себе карету, стал являться во всех
почти клубах, где заметно старался заводить знакомства, и злые языки (из медиков, разумеется) к этому еще прибавляли, что Перехватов нарочно заезжал в московский трактир ужинать, дружился там
с половыми и, оделив их карточками своими, поручал им, что если кто из публики спросит о докторе, так они на него бы указывали желающим и подавали бы эти вот именно карточки, на которых подробно было обозначено время, когда он у себя принимает и когда делает визиты.
Тучи громадных событий скоплялись на Востоке: славянский вопрос все более и более начинал заинтересовывать общество;
газеты кричали, перебранивались между собой: одни, которым и в мирное время было хорошо, желали мира; другие, которые или совсем погасали, или начинали погасать, желали войны; телеграммы изоврались и изолгались до последней степени; в комитеты славянские сыпались сотни тысяч; сборщицы в кружку
с красным крестом появились на всех сборищах, торжищах и улицах; бедных добровольцев, как баранов на убой, отправляли целыми вагонами в Сербию; портрет генерала Черняева виднелся во всех
почти лавочках.
Почти каждый день, возвращаясь
с репортажа, учитель приносил
с собой
газету, и около него устраивалось общее собрание всех бывших людей. Они двигались к нему, выпившие или страдавшие
с похмелья, разнообразно растрепанные, но одинаково жалкие и грязные.
Только один Тиунов вдруг весь подобрался, вытянулся, и даже походка у него стала как будто стремительнее. Он возвращался из города поздно, приносил
с собою
газеты, и
почти каждый вечер в трактире Синемухи раздавался негромкий, убеждающий голос кривого...
— Кое-какие факты, конечно, брал из
газет. Люблю
почитать, что делается на белом свете… Так не можете ничего сообразить? Так и быть скажу: Европа погибнет от чумы… да-с.
Она кончила снимать перчатки и развернула
газету, которую только что привезли
с почты; через минуту она сказала тихо, очевидно сдерживая себя...
По тому, например, догадывались, что видели, как она в своем садике пила чай
с ветеринаром, а он читал ей вслух
газету, и еще по тому, что, встретясь на
почте с одной знакомой дамой, она сказала...
— Почему не место? Нешто стол качается или потолок обвалиться может? Чудно! Но… некогда разговаривать! Бросайте
газеты…
Почитали малость и будет
с вас; и так уж умны очень, да и глаза попортишь, а главнее всего — я не желаю и все тут.
Володя захватил
с собой мохнатое полотенце и вышел на веранду. Она уже была полна жильцами. Каждый сидел в своем лонгшезе у столика, и все — счастливцы! — были в самых легких тропических костюмах: мужчины — в блузах и широких шароварах из тонкой ткани, надетой прямо на тело, и в бабушах на босую ногу, а дамы — в просторных кобайо и соронго.
Почти все давно уже отпили свой кофе или какао и полулежали в лонгшезах
с газетами и книгами в руках или дремали.
— Ишь ты! Ааа… Я газет-то не читаю и ничего про это не знаю. Стало быть, нынче гражданское ведомство не носит уже погонов? Скажите, однако! А это, знаете ли, отчасти хорошо: солдатики не будут вас
с господами офицерами смешивать и
честь вам отдавать. Отчасти же, признаться, и нехорошо. Нет уже у вас того вида, сановитости! Нет того благородства!
Обедает Вена, как и вся
почти Германия, от двенадцати до часу дня, потом начинается после работы в канцеляриях и конторах сиденье по кафе, чтение
газет, прогулка по Рингу,
с четырех часов — Promenade concert (концерты для гуляющих) в разных садовых залах, и зимой и летом.
Первый настоящий страх, от которого шевелились мои волосы и по телу бегали мурашки, имел своей причиной ничтожное, но странное явление. Однажды, от нечего делать, ехал я июльским вечером на почтовую станцию за
газетами. Вечер был тихий, теплый и
почти душный, как все те однообразные июльские вечера, которые, раз начавшись, правильной, непрерывной чередой тянутся один за другим неделю-две, иногда и больше, и вдруг обрываются бурной грозой
с роскошным, надолго освежающим ливнем.
Газетные листы, исписанная и рваная бумага, пухлые книжки журналов — все это представилось ему чем-то до крайности надоедливым, ненужным,
почти бессмысленным. Все это было точно куча залежавшихся булок, без вкуса и цены. Книжки разрезаны, бумага исписана,
газеты запачканы; никто об этом не помнит, а всего менее тот, кто писал. И валяется теперь на столе одна бесформенная груда,
с которой Лука Иванович просто не знал, как справиться.
"
Почитать хоть
газеты!" — подумал он и вошел в просторную первую комнату
с несколькими столиками. Посредине — стол
с газетами.
Первым делом освобожденного Савина было обратиться к редакциям
газет с требованием поместить опровержение известий, «позорящих» его
честь.
Партер
почти сплошь был занят постоянными посетителями, представителями столичной золотой молодежи, до безразличия похожими друг на друга: костюмами, прической, модной, коротко подстриженной бородкой a la Boulanger и даже ничего не выражающими шаблонными физиономиями; юными старцами
с лоснящимися, как слоновая кость, затылками; редакторами ежедневных
газет и рецензентами.
— Полноте, я на это не согласен! —
с живостью вскричал Стягин. — Пожалуйста, завтра, хоть между завтраком и обедом, придите
почитать мне
газеты. И целая книжка журнала лежит неразрезанной.
Но вчерашнего числа случась у исправника при разборе губернской
почты, разломил, балуясь, один конверт и в нем нашел эту
газету — и весьма сконфузился, но исправник, смеясь, сказал мне: „Что же, ничего, отче, — ты наш брат Исаакий,
с нами и поплясывай“.
Добавлю, что в настоящее время я удостоен
чести быть избранным в почетные члены многих человеколюбивых обществ, как-то: «Лиги мира», «Лиги борьбы
с детской преступностью», «Общества друзей человека» и некоторых других. Кроме того, по приглашению редактора одной из наиболее распространенных
газет,
с будущего месяца я начинаю серию публичных лекций, для каковой цели отправляюсь в турне вместе
с моим любезным импресарио.
Правда, «Церковно-общественный вестник», возражая «Современным известиям», дал хороший ответ на нападки московской
газеты и указал, что нынешний закрытый консисторско-архиерейский суд не только во всех отношениях неудовлетворителен, но и не согласен
с древнею церковною практикою; но все эти доказательства, — убедительные и веские для людей сведущих, — большинству публики
почти совсем недоступны.
Даже наша болтливая контора, где все вопросы решаются так легко и просто, ходит
с вытаращенными глазами;
почти и работу совсем забросили, сидят без пиджаков, как вареные раки, облитые кипятком, и только по десяти раз
газету перечитывают и мальчика гоняют за прибавлениями.