Неточные совпадения
Нам прислали быков и зелени. Когда поднимали
с баркаса одного быка, вдруг
петля сползла у него
с брюха и остановилась у
шеи; бык стал было задыхаться, но его быстро подняли
на палубу и освободили. Один матрос
на баркасе, вообразив, что бык упадет назад в баркас, предпочел лучше броситься в воду и плавать, пока бык будет падать; но падение не состоялось, и предосторожность его возбудила общий хохот, в том числе и мой, как мне ни было скучно.
— Ты у меня поговори, Галактион!.. Вот сынка бог послал!.. Я о нем же забочусь, а у него пароходы
на уме. Вот тебе и пароход!.. Сам виноват, сам довел меня. Ох, согрешил я
с вами: один умнее отца захотел быть и другой туда же… Нет, шабаш! Будет веревки-то из меня вить… Я и тебя, Емельян, женю по пути. За один раз терпеть-то от вас. Для кого я хлопочу-то, галманы вы этакие? Вот
на старости лет в новое дело впутываюсь,
петлю себе
на шею надеваю, а вы…
Несколько всадников сошли
с коней и накинули мужику
петлю на шею.
Матрена. Попутал меня, ох, попутал! Накинула я себе
петлю на шею! Вымотал он всю мою душеньку из бела тела. Ноженьки-то мои
с места не двигаются. Точно меня громом ошарашил! Кабы эту чаду где бревном придавило, кажется бы в Киев сходила по обещанию.
Сценарист Яковлев сверкнул
на меня очками и предупредительно поднял руку, но я сам слушаю знакомые реплики, и в тот момент, когда Яковлев опустил руку, я рванулся
на сцену, будто продолжаю дальний бег, перепрыгиваю группу около костра и еще через два прыжка останавливаюсь перед атаманом, высоко подняв руку,
с веревочной
петлей на шее, и отчеканиваю
на высокой ноте...
Весною, помню, я ловил чижей, целым стадом садившихся
на упомянутую липку. А так как рамы у нас были подъемные, то, повесив за окном клетку
с чижом, я приподымал окно настолько, чтобы можно было просунуть тонкий прут
с волосяною
петлей на конце. Замечательно, что когда из трех чижей, усевшихся
на клетку, один вслед за накинутою
на шею петлею, трепеща, исчезал в отверстие окна, два других продолжали сидеть
на клетке.
Мавра Тарасовна. Каково жить всю жизнь
с такой
петлей на шее. Душит она меня.
Зыбкина. Уж это первое дело — долг отдать,
петлю с шеи скинуть, — последнего не пожалеешь. Бедно, голо, да зато совесть покойна; сердце
на месте.
Вытянув
шею, он пристально всматривался в даль, и там, в
петле реки,
на высоком бугре, увенчанном маленькою рощею осин и берёз, воображение его строило большой каменный дом
с зелёными ставнями и башней
на крыше; вокруг дома — подкова крепко слаженных, крытых железом служб, а от подножия холма во все стороны разноцветными полосами лежат пашни.
Герасим посмотрел
на него, указал
на собаку, сделал знак рукой у своей
шеи, как бы затягивая
петлю, и
с вопросительным лицом взглянул
на дворецкого.
Наконец Герасим выпрямился, поспешно,
с каким-то болезненным озлоблением
на лице, окутал веревкой взятые им кирпичи, приделал
петлю, надел ее
на шею Муму, поднял ее над рекой, в последний раз посмотрел
на нее.
Кто полюбился, за того охотой пошла бы, а не стали б отдавать, убежала бы
с ним, самокруткой свенчалась, поймали бы —
петлю на шею.
— Никогда не таила от тебя я мыслей своих, — тихо,
с едва заметной грустью молвила Фленушка. — Всегда говорила, что в мужья ты мне не годишься… Разве не сказывала я тебе, что буду женой злой, неугодливой? Нешто не говорила, что такова уж я
на свет уродилась, что никогда не бывать мне кроткой, покорной женой? Нешто не говорила, что у нас
с тобой будет один конец — либо сама
петлю на шею, либо тебе отравы дам?..
Александра Михайловна стала искать швейной работы. Она надеялась найти дело,
с которого можно будет жить. В Старо-Александровском рынке ей дали
на пробу
сшить полдюжины рубашек
с воротами в две
петли, по гривеннику за рубашку. Она заняла у Тани швейную машину,
шила два дня, потратила две катушки ниток. В рынке
с нею расплатились по восемь копеек за рубашку.
Рыбкин накинул себе
петлю на шею и
с удовольствием повесился. Шлепкин сел за стол и в один миг написал: заметку о самоубийстве, некролог Рыбкина, фельетон по поводу частых самоубийств, передовую об усилении кары, налагаемой
на самоубийц, и еще несколько других статей
на ту же тему. Написав всё это, он положил в карман и весело побежал в редакцию, где его ждали мзда, слава и читатели.
Никитич,
с помощью своего сотоварища, по знаку, сделанному молодым, и переданному им шепотом приказанию, взобрался
на чурбан и довольно быстро снял
петлю с шеи повешенного, которого молодой, обладавший, видимо, недюжинной силой, приподнял за ноги.
«Ох, как бы я разделалась
с ним, кабы подыскался мне подходящий человек… Уж укокошила бы его, пострела… Сняла бы
с шеи своей
петлю… Поделом дуре-бабе, сама
на себя ее накинула…» — думала она по адресу Кузьмы Терентьева.
Заранее ли предвкушал он всю сладость жестокого отмщения, придуманного им для врага своего, князя Василия Прозоровского, радовался ли гибели Якова Потапова, этого ничтожного сравнительно
с ним по положению человека, но почему-то казавшегося ему опаснейшим врагом, которого он не в силах был сломить имевшеюся в руках его властию, чему лучшим доказательством служит то, что он, совместно
с достойным своим помощником, Хлопом, подвел его под самоубийство, довел его до решимости казнить себя самому, хотя хвастливо, как мы видели, сказал своему наперснику об умершем: «Разве не достало бы
на его
шею другой
петли, не нашлось бы и
на его долю палача», но внутри себя таил невольно какое-то странное, несомненное убеждение, что «другой
петли» для этого человека именно не достало бы и «палача не нашлось бы», — или, быть может, Григорий Лукьянович погрузился в сластолюбивые мечты о красавице княжне Евпраксии Васильевне, которую он теперь считал в своей власти, — не будем строить догадок и предупреждать событий.
Река бурливо несла свои мутные волны. Сергей Дмитриевич положил труп
на землю, отыскал
с помощью фонаря два увесистых булыжника, крепко привязал их к концам затянутой
на шее несчастной
петли и, напрягая все силы, раскачал и бросил труп в реку.
С трепещущим сердцем он подошел к вязанке дров, развязал веревку, вытянул ее из-под дров и, оглядываясь
на дверь, понес к себе в камеру. В камере он влез
на табуретку и накинул веревку
на отдушник. Связав оба конца веревки, он перетянул узел и из двойной веревки сделал
петлю.
Петля была слишком низко. Он вновь перевязал веревку, опять сделал
петлю, примерил
на шею и, беспокойно прислушиваясь и оглядываясь
на дверь, влез
на табуретку, всунул голову в
петлю, оправил ее и, оттолкнув табуретку, повис…