Неточные совпадения
Начертавши прямую
линию, он замыслил втиснуть в нее весь видимый и невидимый мир, и притом
с таким непременным расчетом, чтоб нельзя было повернуться ни взад, ни вперед, ни направо, ни налево.
Прямая
линия соблазняла его не ради того, что она в то же время есть и кратчайшая — ему нечего было делать
с краткостью, — а ради того, что по ней можно было весь век маршировать и ни до чего не домаршироваться.
Лишь в позднейшие времена (почти на наших глазах) мысль о сочетании идеи прямолинейности
с идеей всеобщего осчастливления была возведена в довольно сложную и не изъятую идеологических ухищрений административную теорию, но нивеляторы старого закала, подобные Угрюм-Бурчееву, действовали в простоте души единственно по инстинктивному отвращению от кривой
линии и всяких зигзагов и извилин.
Весело шутя
с предводительшей, он рассказывал ей, что в скором времени ожидается такая выкройка дамских платьев, что можно будет по прямой
линии видеть паркет, на котором стоит женщина.
Чем дальше он ехал, тем веселее ему становилось, и хозяйственные планы один лучше другого представлялись ему: обсадить все поля лозинами по полуденным
линиям, так чтобы не залеживался снег под ними; перерезать на шесть полей навозных и три запасных
с травосеянием, выстроить скотный двор на дальнем конце поля и вырыть пруд, а для удобрения устроить переносные загороды для скота.
Заслышали
с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые
линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!..
Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства, города
с многооконными высокими дворцами, вросшими в утесы, картинные дерева и плющи, вросшие в домы, в шуме и в вечной пыли водопадов; не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине каменные глыбы; не блеснут сквозь наброшенные одна на другую темные арки, опутанные виноградными сучьями, плющами и несметными миллионами диких роз, не блеснут сквозь них вдали вечные
линии сияющих гор, несущихся в серебряные ясные небеса.
В этом плане была допущена небольшая ошибка: Артур Грэй родился
с живой душой, совершенно несклонной продолжать
линию фамильного начертания.
Лучшие сорта тюльпанов — серебристо-голубых, фиолетовых и черных
с розовой тенью — извивались в газоне
линиями прихотливо брошенных ожерелий.
Когда он вышел, Грэй посидел несколько времени, неподвижно смотря в полуоткрытую дверь, затем перешел к себе. Здесь он то сидел, то ложился; то, прислушиваясь к треску брашпиля, выкатывающего громкую цепь, собирался выйти на бак, но вновь задумывался и возвращался к столу, чертя по клеенке пальцем прямую быструю
линию. Удар кулаком в дверь вывел его из маниакального состояния; он повернул ключ, впустив Летику. Матрос, тяжело дыша, остановился
с видом гонца, вовремя предупредившего казнь.
Раскольников молча взял немецкие листки статьи, взял три рубля и, не сказав ни слова, вышел. Разумихин
с удивлением поглядел ему вслед. Но, дойдя уже до первой
линии, Раскольников вдруг воротился, поднялся опять к Разумихину и, положив на стол и немецкие листы и три рубля, опять-таки ни слова не говоря, пошел вон.
Виновник всего этого горя взобрался на телегу, закурил сигару, и когда на четвертой версте, при повороте дороги, в последний раз предстала его глазам развернутая в одну
линию кирсановская усадьба
с своим новым господским домом, он только сплюнул и, пробормотав: «Барчуки проклятые», плотнее завернулся в шинель.
— Я понимаю так, что это — одной
линии с хлыстами.
Но, чувствуя себя в состоянии самообороны и несколько торопясь
с выводами из всего, что он слышал, Клим в неприятной ему «кутузовщине» уже находил ценное качество: «кутузовщина» очень упрощала жизнь, разделяя людей на однообразные группы, строго ограниченные
линиями вполне понятных интересов.
«Совет рабочих — это уже движение по
линии социальной революции», — подумал он, вспоминая демонстрацию на Тверской, бесстрашие рабочих в борьбе
с казаками, булочников на крыше и то, как внимательно толпа осматривала город.
Сидели в большой полутемной комнате, против ее трех окон возвышалась серая стена, тоже изрезанная окнами. По грязным стеклам, по балконам и железной лестнице, которая изломанной
линией поднималась на крышу, ясно было, что это окна кухонь. В одном углу комнаты рояль, над ним черная картина
с двумя желтыми пятнами, одно изображало щеку и солидный, толстый нос, другое — открытую ладонь. Другой угол занят был тяжелым, черным буфетом
с инкрустацией перламутром, буфет похож на соединение пяти гробов.
В день, когда царь переезжал из Петровского дворца в Кремль, Москва напряженно притихла. Народ ее плотно прижали к стенам домов двумя
линиями солдат и двумя рядами охраны, созданной из отборно верноподданных обывателей. Солдаты были непоколебимо стойкие, точно выкованы из железа, а охранники, в большинстве, — благообразные, бородатые люди
с очень широкими спинами. Стоя плечо в плечо друг
с другом, они ворочали тугими шеями, посматривая на людей сзади себя подозрительно и строго.
«Искусство и интеллект»; потом, сообразив, что это слишком широкая тема, приписал к слову «искусство» — «русское» и, наконец, еще более ограничил тему: «Гоголь, Достоевский, Толстой в их отношении к разуму». После этого он стал перечитывать трех авторов
с карандашом в руке, и это было очень приятно, очень успокаивало и как бы поднимало над текущей действительностью куда-то по косой
линии.
Празднично наряженные мужики и бабы убирали сено; близко к
линии бабы казались ожившими крестьянками
с картин Венецианова, а вдали — точно огромные цветы лютика и мака.
Все замолчали, подтянулись, прислушиваясь, глядя на Оку, на темную полосу моста, где две
линии игрушечно маленьких людей размахивали тонкими руками и, срывая головы
с своих плеч, играли ими, подкидывая вверх.
— Алеша-то Гогин, должно быть, не знает, что арест на деньги наложен был мною по просьбе Кутузова. Ладно, это я устрою, а ты мне поможешь, — к своему адвокату я не хочу обращаться
с этим делом. Ты — что же, — в одной
линии со Степаном?
— Что? Не раздражать? Вот как? — закричал Алябьев, осматривая людей и как бы заранее определяя, кто решится возразить ему. — Их надо посылать на фронт, в передовые
линии, — вот что надо. Под пули надо! Вот что-с! Довольно миндальничать, либеральничать и вообще играть словами. Слова строптивых не укрощают…
Мысли его растекались по двум
линиям: думая о женщине, он в то же время пытался дать себе отчет в своем отношении к Степану Кутузову. Третья встреча
с этим человеком заставила Клима понять, что Кутузов возбуждает в нем чувствования слишком противоречивые. «Кутузовщина», грубоватые шуточки, уверенность в неоспоримости исповедуемой истины и еще многое — антипатично, но прямодушие Кутузова, его сознание своей свободы приятно в нем и даже возбуждает зависть к нему, притом не злую зависть.
— Нет, он не Свидригайлов и вообще не свирепый человек, а — человек «
с принципами» и эдакий, знаете, прямых
линий…
Толчки ветра и людей раздражали его. Варвара мешала, нагибаясь, поправляя юбку, она сбивалась
с ноги, потом, подпрыгивая, чтоб идти в ногу
с ним, снова путалась в юбке. Клим находил, что Спивак идет деревянно, как солдат, и слишком высоко держит голову, точно она гордится тем, что у нее умер муж. И шагала она, как по канату, заботливо или опасливо соблюдая прямую
линию. Айно шла за гробом тоже не склоняя голову, но она шла лучше.
—
С крыши пулей не собьешь, способной
линии для пули нету…
Она слушала молча,
с строгим взглядом; в сдвинутых бровях таилась суровость, в
линии губ, как змей, ползала не то недоверчивость, не то пренебрежение…
— Вот вы этак все на меня!.. — Ну, ну, поди, поди! — в одно и то же время закричали друг на друга Обломов и Захар. Захар ушел, а Обломов начал читать письмо, писанное точно квасом, на серой бумаге,
с печатью из бурого сургуча. Огромные бледные буквы тянулись в торжественной процессии, не касаясь друг друга, по отвесной
линии, от верхнего угла к нижнему. Шествие иногда нарушалось бледно-чернильным большим пятном.
Она пошла. Он глядел ей вслед; она неслышными шагами неслась по траве, почти не касаясь ее, только
линия плеч и стана,
с каждым шагом ее, делала волнующееся движение; локти плотно прижаты к талии, голова мелькала между цветов, кустов, наконец, явление мелькнуло еще за решеткою сада и исчезло в дверях старого дома.
У ней был прекрасный нос и грациозный рот,
с хорошеньким подбородком. Особенно профиль был правилен,
линия его строга и красива. Волосы рыжеватые, немного потемнее на затылке, но чем шли выше, тем светлее, и верхняя половина косы, лежавшая на маковке, была золотисто-красноватого цвета: от этого у ней на голове, на лбу, отчасти и на бровях, тоже немного рыжеватых, как будто постоянно горел луч солнца.
Его поражала
линия ее затылка и шеи. Голова ее казалась ему похожей на головы римских женщин на классических барельефах, на камеях:
с строгим, чистым профилем,
с такими же каменными волосами, немигающим взглядом и застывшим в чертах лица сдержанным смехом.
На лбу у ней в эти минуты ложилась резкая
линия — намек на будущую морщину. Она грустно улыбалась, глядя на себя в зеркало. Иногда подходила к столу, где лежало нераспечатанное письмо на синей бумаге, бралась за ключ и
с ужасом отходила прочь.
На ночь он уносил рисунок в дортуар, и однажды, вглядываясь в эти нежные глаза, следя за
линией наклоненной шеи, он вздрогнул, у него сделалось такое замиранье в груди, так захватило ему дыханье, что он в забытьи,
с закрытыми глазами и невольным, чуть сдержанным стоном, прижал рисунок обеими руками к тому месту, где было так тяжело дышать. Стекло хрустнуло и со звоном полетело на пол…
Последние два дня дул крепкий, штормовой ветер; наконец он утих и позволил нам зайти за рифы, на рейд. Это было сделано
с рассветом; я спал и ничего не видал. Я вышел на палубу, и берег представился мне вдруг, как уже оконченная, полная картина, прихотливо изрезанный красивыми
линиями, со всеми своими очаровательными подробностями, в красках, в блеске.
С третьей стороны собор, на четвертой — ряд больших, выстроенных в
линию, частных домов.
Сквозь белую, нежную кожу сквозили тонкими
линиями синие жилки; глаза большие, темно-синие и лучистые; рот маленький и грациозный
с вечной, одинаковой для всех улыбкой.
Лодки эти превосходны в морском отношении: на них одна длинная мачта
с длинным парусом. Борты лодки, при боковом ветре, идут наравне
с линией воды, и нос зарывается в волнах, но лодка держится, как утка; китаец лежит и беззаботно смотрит вокруг. На этих больших лодках рыбаки выходят в море, делая значительные переходы. От Шанхая они ходят в Ниппо,
с товарами и пассажирами, а это составляет, кажется, сто сорок морских миль, то есть около двухсот пятидесяти верст.
Мы въехали в город
с другой стороны; там уж кое-где зажигали фонари: начинались сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями. В полумраке двигалась по тротуарам толпа гуляющих; по мостовой мчались коляски. Мы опять через мост поехали к крепости, но на мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять в
линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из толпы и мимо крепостной стены приехали на гласис и вмешались в ряды экипажей.
Привалов свободно вздохнул, когда они вышли на широкий балкон,
с которого открывался отличный вид на весь Узел, на окрестности и на
линию Уральских гор, тяжелыми силуэтами тянувшихся
с севера на юг.
С более глубокой точки зрения дуб и машина — в одной
линии.
Но мессианское призвание лежит уже вне
линии природного процесса развития, это — блеск молнии
с неба, божественный огонь, в котором сгорает всякое земное устроение.
Часа через 2,5 мы подошли к реке Кулумбе. Южный мыс
с правой стороны заслуживает особого внимания. Здесь можно наблюдать великолепные образцы столбчатого распадения базальтов.
С левой стороны реки поднимается высокая терраса, свидетельствующая об отрицательном движении береговой
линии.
Граница между обоими государствами проходит здесь по прямой
линии от устья реки Тур (по-китайски Байминхе [Бай-мин-хэ — речка ста имен, то есть река, на которой живут многие.]) к реке Сунгаче (по-китайски Суначан [Сунчжа-Ачан — вероятно, название маньчжурское, означающее пять связей — пять сходящихся лучей, пять отрогов и т.д.]), берущей начало из озера Ханка в точке, имеющей следующие географические координаты: 45° 27'
с. ш. к 150° 10' в. д. от Ферро на высоте 86 м над уровнем моря.
Спускаться по таким оврагам очень тяжело. В особенности трудно пришлось лошадям. Если графически изобразить наш спуск
с Сихотэ-Алиня, то он представился бы в виде мелкой извилистой
линии по направлению к востоку. Этот спуск продолжался 2 часа. По дну лощины протекал ручей. Среди зарослей его почти не было видно.
С веселым шумом бежала вода вниз по долине, словно радуясь тому, что наконец-то она вырвалась из-под земли на свободу. Ниже течение ручья становилось спокойнее.
— Часов в двенадцать, — сказала Верочка. Это для Жюли немного рано, но все равно, она велит разбудить себя и встретится
с Верочкою в той
линии Гостиного двора, которая противоположна Невскому; она короче всех, там легко найти друг друга, и там никто не знает Жюли.
Имея всего рублей 160 в запасе, Лопухов рассудил
с своим приятелем, что невозможно ему
с Верочкою думать теперь же обзаводиться своим хозяйством, мебелью, посудою; потому и наняли три комнаты
с мебелью, посудой и столом от жильцов мещан: старика, мирно проводившего дни свои
с лотком пуговиц, лент, булавок и прочего у забора на Среднем проспекте между 1–ю и 2–ю
линиею, а вечера в разговорах со своею старухою, проводившею дни свои в штопанье сотен и тысяч всякого старья, приносимого к ней охапками
с толкучего рынка.
Простые
линии, их гармоническое сочетание, ритм, числовые отношения представляют нечто таинственное и
с тем вместе неполное, Здание, храм не заключают сами в себе своей цели, как статуя или картина, поэма или симфония; здание ищет обитателя, это — очерченное, расчищенное место, это — обстановка, броня черепахи, раковина моллюска, — именно в том-то и дело, чтоб содержащее так соответствовало духу, цели, жильцу, как панцирь черепахе.
Избрали для этой цели особую комиссию. Избранники додумались использовать пустой двор возведением на нем по
линии Тверской, вместо стильной решетки и ворот
с историческими львами, ряда торговых помещений.
В Богословском (Петровском) переулке
с 1883 года открылся театр Корша.
С девяти вечера отовсюду поодиночке начинали съезжаться извозчики, становились в
линию по обеим сторонам переулка, а не успевшие занять место вытягивались вдоль улицы по правой ее стороне, так как левая была занята лихачами и парными «голубчиками», платившими городу за эту биржу крупные суммы. «Ваньки», желтоглазые погонялки — эти извозчики низших классов, а также кашники, приезжавшие в столицу только на зиму, платили «халтуру» полиции.
— Чтобы не сбиться
с линии — повешу!